Подводная одиссея
Шрифт:
– Все-таки японцы… – задумчиво пробормотал Виталий, будто сверял свои предположения с услышанной информацией.
– Они самые, – подтвердил начальник. – Далее судьбу автомата выясняло ГРУ. Хорошо постарались наши спецы. В общем, «коллекция калашей» недолго в том магазинчике пылилась. Вскоре ее скупила небольшая японская фирма «Хикари». Это наталкивает на мысль, что магазинчик изначально приобретал у чехов автоматы именно для нужд этой фирмы. Кстати, офис этой конторы находится на одном из северных островов. Такая вот история с географией.
– Получается, что «Хикари» причастна ко всему этому дурдому с нападением на наш транспортник? По сути, это ведь была небольшая военная
– Не вижу здесь никакого противоречия, – не согласился Нагибин. – План операции могли заранее тщательно продумать. Могли составить по аналогии с бизнес-планом. Или же специалиста пригласили. Хотя у них директор шахматами увлекается, так что вполне мог и сам обмозговать ход операции. Ты как заядлый шахматист можешь подтвердить, что шахматы развивают стратегическое мышление.
– Шахматист? Возможно, это как-то облегчит нашу работу, – неуверенно проговорил Боцман. – Но все-таки вы уверены, что «Хикари» не просто фирмочка ради прикрытия? Не стоят ли за ней более серьезные силы? Те же японские военные, например?
– Вряд ли, – отрицательно покачал головой начальник. – Японское правительство не станет санкционировать такие опасные действия. Японско-российские отношения и без того непростые. Ведь до сих пор юридически даже мирный договор между странами толком не подписан! И ты думаешь, что их правящие круги хотят подставить свою страну в таких условиях? Это было бы безумием.
– Но я как-то слышал, будто один японский политик открыто говорил, что его страна находится в состоянии войны с Россией. И вроде ничего, – вспомнил Виталий одно из новостных сообщений.
– Наверное, тот политик никакого отношения к структурам власти не имел. А подобные заявления делал перед выборами, чтобы сыграть на националистических настроениях части японцев. Такая вот выгодная ему болтовня. Ведь если бы дело дошло до чего-то реального, то шумихи в официальном Токио было бы не избежать. Я уже не говорю о случае развертывания настоящего военного конфликта. Все это бред сивой кобылы. – Контр-адмирал был в своих суждениях категоричен.
– И что же тогда остается? Промышленный шпионаж? – вернулся к одной из своих версий Боцман.
– Похоже на то, – промолвил Федор Ильич. – Кстати, эксперты поработали и с той фотографией, которую ты нашел у убитого спецназовца в северокорейской форме. Я уж не знаю, какими способами, но они определи место, где была сделана фотография. И если с формой нас еще могли водить за нос, то со снимком такой фокус не проходит. Фото было сделано в Японии, в маленьком городке на одном из северных островов. Как ты понимаешь, ни один северный кореец, даже самый главный, не может похвастаться подобной фотографией. КНДР – страна закрытая, а уж тем более для поездок в Японию.
После полученной информации картина вырисовывалась во всей полноте красок. Получалось, что на одном из северных японских островов с населением под 20 тысяч человек, располагались производственные мощности и испытательная база крупной японской корпорации. Специализировалась данная корпорация на производстве оборудования для подводных работ. Ее директорат вполне мог заинтересоваться разработками российских конструкторов. При получении их в готовом виде корпорация с ходу сэкономила бы около полутора миллиардов долларов…
– Ну, ты оценил обстановку, каплей? – уточнил контр-адмирал у Виталия.
– Так точно. Жду дальнейших указаний, – четко ответил тот.
– Тебе придется отправиться в Японию на поиски «Русского витязя». Причем отправишься ты туда один, – наметил Нагибин контуры будущей операции.
– Один? – немного удивился, памятуя, что всегда приходилось действовать боевой группой.
– Да, один. Ты не ослышался, – подтвердил начальник. – Дело в том, что местность там малозаселенная. И туристов практически не бывает. Лишь чудаки-одиночки. Если мы отправим туда группу даже из трех человек, это мгновенно вызовет подозрения. Понимаешь? Группа там сразу засветится. Точно так же, как засветился бы чернокожий американский шпион где-нибудь в вологодских лесах.
– И кем мне предстоит там быть? Каково мое легендирование? – решил незамедлительно осведомиться Саблин, чтобы тут же попытаться примерить на себя подготовленный в ГРУ образ.
Нагибин хитро усмехнулся и сказал:
– Ты гражданин Литовской Республики. Но по национальности русский и любишь этим при случае бравировать. А занесло тебя в такую японскую даль увлечение подводной охотой. Ты уже и так полмира объездил, но хочется чего-нибудь такого эдакого. А еще ты любишь хорошенько выпить и закусить, причем выпить все-таки больше. Улавливаешь, о чем я? Одним словом, ты должен вести себя так, чтобы не вызвать особого подозрения. Пусть лучше тебя примут за чудаковатого русского пьяницу, чем сразу возьмут в разработку в качестве засланного агента. Да мне ли тебе такие очевидные вещи втолковывать! Обнаружишь аппарат. Узнаешь, где японцы держат твоих друзей и инженера Плахина. Если представится возможность, то освободишь их. Но будет достаточно, если просто определишь, где они находятся. А дальше уже будем действовать мы. Пошлем туда мобильную группу, она из полона-то их и вызволит. Ты там особо не рискуй. Действуй по обстоятельствам.
– Так точно. Были бы только наши живы…
– Саблин… Ну, что ж ты каркаешь? Они должны быть живы. По крайней мере, японцам они нужны именно живыми. Иначе от захваченного аппарата им проку не будет. Долго возиться придется. Тут, главное, чтобы наши не стали пороть горячку, провоцируя японцев на карательные меры. Может, еще и поэтому тебе следует поспешить с поисками. Отправляешься сегодня через два часа.
12
Согласие Кати на сотрудничество было для Такэси лишь первой ступенькой в достижении поставленной цели. Вслед за ее согласием нужно было получить аналогичные ответы от Николая и особенно от Марата Петровича. Пытка последних «музыкой» пока никаких результатов не дала. И было непонятно, стоило ли вообще продолжать с ними в таком же духе. Ведь подобное отношение к русским в дальнейшем могло бы повлиять на возможность конструктивного диалога с ними.
Японец настаивал на том, чтобы Сабурова поговорила со своими товарищами и убедила их в целесообразности сотрудничества. Он предполагал, что она сможет это сделать лучше, чем всякие инфернальные звуки из динамиков или открытые угрозы. Хотел, чтобы женщина повидалась с ними прямо в той комнате, где ее соотечественники были заточены. Однако Катя завозражала. У нее имелся собственный взгляд на проблему. Кайко с настороженностью выслушал ее, хотя виду не подавал, скрывая лицо под маской радушия. Суть идеи Сабуровой сводилась к довольно простому смыслу. С ее точки зрения, принципиально важным моментом должна была стать непринужденная обстановка во время беседы. Она убеждала, что доверие соотечественников может быть вызвано лишь в том случае, если они будут уверены в том, что их никто не подслушивает. Откровенный разговор без лишних ушей в непринужденной обстановке – вот то, на чем Сабурова делала акцент. Японец поразмыслил и согласился на этот эксперимент. Тем более что особых усилий или лишних затрат на это не требовалось.