Подводная уральская
Шрифт:
— Вот еще! Берут и в моем возрасте, — не сдавался Костырев.
— В твоем возрасте лучше помалкивать и слушать, что говорят старшие, — не на шутку рассердился Савруцкий. — Больше присматривайся да учись делу.
Председатель цехкома помолчал, а потом подобревшим голосом спросил:
— Как решаешь насчет денежного взноса?
— Как все, так и я. Наличными, правда, не имею, а заявление заготовил, вот оно.
Один за другим подходили юноши и девушки, подавали письменные просьбы перечислить компенсацию за неиспользованный отпуск на строительство кораблей. Приняв заявление и внеся фамилию в общий список, А. Я. Савруцкий крепко пожимал каждому руку.
«Комсомолка Наталья Ревина из колхоза имени Калинина Кизильского
Многими годами позже мне удалось связаться с Натальей Георгиевной. В одном из своих писем она сообщает:
«Ваше письмо заставило меня вспомнить суровую молодость, выпавшую на годы войны.
В газете все правильно. Я действительно внесла 15 тысяч рублей. Ну что рассказать о себе?
До войны, как и все мои одногодки, я училась в школе. Как только началась война, отец ушел на фронт. Мне к тому времени исполнилось семнадцать лет, и я стала работать в колхозе. Была и дояркой, и за телятами ухаживала, и в поле трудилась. Словом, что заставят, то и делала.
Потом решила стать комбайнером.
Закончила краткосрочные курсы. Дали мне старенький «Коммунар». Ремонтировала я его на усадьбе МТС. Трудности были, и немалые. Запасных-то деталей раз-два и обчелся. То цепей нет, то поломанные планки транспортера нечем заменить. Но мы приспособились и сами делали недостающие запчасти.
Когда закончили ремонт, я поехала на комбайне в родной колхоз. Сцепом двух «коммунаров» мы с комбайнером Василием Шакиным убрали хлеба в срок.
Работали с темна до темна, а то и ночами, если позволяла погода и ночь была лунной. А когда оборудовали агрегат электрическим светом, то и в темноту не прекращали жатву.
Все мы тогда не жалели ни сил, ни времени, лишь бы больше дать хлеба стране, фронту, приблизить час победы. На полях и на фермах работали старые и малые, да еще женщины.
В то время районы, колхозы и бригады соревновались за то, чтобы быстрее убрать урожай. О передовиках уборки писали газеты, передавало радио.
В январе 1943 года ЦК ВЛКСМ наградил меня Почетной грамотой. Ее вручили мне на общем собрании колхозников, где проходил сбор денег на военные корабли. Приехали, помню, секретарь Кизильского райкома партии В. И. Воронин, секретарь райкома ВЛКСМ Е. И. Курбатова. Я поблагодарила за награду, дала слово еще лучше трудиться и внесла на строительство «Челябинского комсомольца» все свои сбережения.
«Молодец, дочка! — сказал пожилой колхозник Ефим Егорович Надькин. — Кому, как не комсомольцам быть впереди! Однако и мы, старики, не хотим оставаться в стороне от патриотической линии. Возьмите и мои сбережения».
Много собрали мы тогда денег на строительство кораблей имени Челябинского комсомола и сдали в сберкассу.
Комбайнером я работала еще несколько лет. В 1945 победном году вступила в партию.
Ныне живу в Магнитогорске, работаю в отделе детских учреждений комбината. Я вышла замуж и моя фамилия теперь Артамонова.
Было бы интересно узнать, как действовала подводная лодка, построенная на наши деньги во время войны. Я недавно слышала, что одному из кораблей присвоено имя «Челябинский комсомолец». Так хочется узнать, как там уральцы служат и несут вахту в море».
Зимой 1943 года Челябинский областной комитет комсомола провел радиомитинг.
Молодые рабочие, служащие, колхозники рапортовали о сборе денег на строительство кораблей Военно-Морского Флота.
— Почин молодежи Магнитогорского комбината подхватил весь город, вся область, — сказала секретарь комитета ВЛКСМ новомеханического цеха Людмила Гусева. — Наш город собрал уже более миллиона рублей.
— Только за два последних дня мы внесли в банк сто семьдесят тысяч рублей, — сообщил радиослушателям секретарь комсомольской организации одного из заводов Николай Горбачев.
— Десять тысяч рублей — это мой вклад на строительство кораблей, — сказал комбайнер колхоза имени Чапаева Сосновского района Афанасий Черноиванов.
Он сделал паузу и, кашлянув, взволнованно продолжал:
— Пять тысяч внес тракторист Петр Фокин. За два часа вдвоем с Фокиным мы собрали пятьдесят тысяч рублей.
Уральская трудовая волна соревнования подняла на высокий гребень тысячи имен сталеваров, танкостроителей, горняков.
7 февраля 1943 года областная газета «Челябинский рабочий» сообщила о рекорде Дмитрия Босого — фрезеровщика из Нижнего Тагила, давшего двенадцать норм выработки в день.
6 марта «Челябинский рабочий» поместил заметку из Златоуста под красноречивым названием «Металл сверх плана на 200 танков». Газета рассказала о том, что сталевар Т. Эйерман сварил сверх задания две тысячи тонн стали.
Все ярче разгоралось пламя соревнования и у металлургов Магнитогорска. Триста скоростных плавок выдали они в январе и феврале.
Суровым тогда было время. А рос — не по дням, а по часам — Магнитогорский металлургический комбинат, набирал силу. Была сдана в эксплуатацию самая большая в стране домна — комсомольская. По окончании строительства более трехсот рабочих, инженеров, служащих удостоились орденов и медалей. Среди них первый секретарь Челябинского обкома ВКП(б) Н. Патоличев, ударники труда землекоп А. Айтпаев, электросварщик В. Идровицкий, бригадир кровельщиков П. Пронин, стекольщик Ф. Потатцев, автогенщик М. Однороженко и многие другие.
Трудовые успехи рабочие и служащие посвящали Красной Армии, ее растущей мощи.
Врубмашинист Копейской шахты 4/6 Иван Бондаренко за смену подрубил 110 метров угля вместо 67 по норме. Он передал весь заработок на строительство военных кораблей. Да только ли он? Коллектив строителей Саткинского металлургического комбината 23 февраля — в День Красной Армии — сдал в эксплуатацию на месяц раньше срока конверторный цех. Рабочие внесли в фонд обороны сто тысяч рублей.
Нельзя без волнения читать заметку «Патриотка-мать», опубликованную в районной газете «Уральский рабочий» 23 февраля.
«Вместе с бойцами и командирами Красной Армии бьются за счастье и независимость Родины восемь сыновей М. П. Кучеренко. Все они добровольно ушли на фронт. Мария Петровна приняла активное участие в сборе средств на вооружение Красной Армии и сама внесла деньги».
Тыл отдавал фронту все, что мог.
Делегации трудящихся везли подарки фронтовикам, рассказывали о жизни, о славных и больших делах. Вот что писал тогда в Миасской «Рабочей газете» управляющий трестом «Миассзолото» Н. Федотов:
«На мою долю выпало большое счастье — быть в числе делегатов Челябинской области, сопровождавших на фронт эшелон с подарками. Неожиданно в одном из блиндажей я встретил Андрея Петушкова, сына нашего непряхинского старателя. Еще совсем молодой, он стал там уважаемым всеми командиром батареи. На его счету семь сбитых немецких самолетов. Он с радостью принял у меня подарки и передал горячий привет землякам».
— Как там Урал? — спросил, немного успокоившись Петушков-младший.
— Дымит.
— Ну а прииски? Наши, непряхинские?
— Стали добывать золота в полтора раза больше, чем до войны, — сказал управляющий трестом.
Петушков-младший удивленно вскинул брови:
— В полтора раза! Как же сумели, ведь многие земляки в армии?
— Да, многие воюют, — согласился Федотов, — а те, что остались, работают за двоих, а то и за троих. Есть у нас Мелентьевский рудник, ты, конечно, не забыл. Так вот, бурильщики Иван Радчин, Иван Толкачев, Василий Репников дали в феврале — сколько бы ты думал? — по три нормы!
— А у нас, на Непряхинском, кто впереди?
— Палькова.
— Мария?
— Она самая.
— Ишь ты! — произнес Петушков-младший. — Выла ведь совсем девчонка.
— А стала передовиком. Доверили мы Марии собирать деньги на танки, на военные корабли.
— Справилась?
— Сто тысяч рублей собрала.
— А мой отец? Не подкачал?
— Отдал всю посуду золотую, какая имелась в доме. Топите, говорит, вражью нечисть в море, бейте на суше, громите в воздухе.
— Наказ отца выполняем, — ответил сын. — Бьем фашистов всюду и наверняка.