Подводная уральская
Шрифт:
Он, конечно, был в курсе того, как теперь называется пехота, но, откровенно говоря, не предполагал обнаружить в сыне такую эрудицию.
Хотя, что же тут удивительного, любимым предметом для него в школе было военное дело. Вам нравятся литература, биология? Пожалуйста! Математика? Тоже неплохо. А ему, представьте себе, уроки военного дела, повороты, строевая песня, стрельба из автомата. В школьной «Зарнице» Наиль командовал взводом. Откуда же тогда появилась тяга к морю? Ведь и строевые приемы, и стрельба из автомата —
Кипит, тянется за кормой белый бурун, словно хвост кометы. Где он видел подобное? В кино? Да. И еще слышал об этом рассказы вернувшихся со службы моряков, читал книги о морских сражениях и вначале робко, потом все серьезнее начал подумывать о том, а почему бы и ему не стать моряком.
Его тянуло к технике. В десятом классе он научился управлять мотоциклом, работать на киноаппарате. Хотелось быть поближе к воде — научился грести, ходить под парусом. По настойчивой просьбе Наиля в школе был создан кружок по изучению основ военно-морского дела. Как и Неклюдов, Наиль научился управлять шлюпкой.
После школы стал работать киномехаником. Узнав о том, что в районе идет соревнование за право служить на подводной лодке уральцев, решил попытать счастье. Но с чего начать? Летом по просьбе райкомов комсомола и ДОСААФ Наиль собрал вокруг себя «трудную» ребятню.
— Стрелять хотите?
— Еще бы!
— А метать гранату?
— Где она, граната?
— Вот она! — вытащил из кармана и показал.
— А винтовка!
Кивнул головой на кинобудку.
— Есть и винтовка. Ну так как?
До сентября он успел совершить с ребятишками два военизированных похода, устроил военную игру с глубокой разведкой, со стрельбой, с криками «ура!». Даже окопы, и те вырыли с ячейками для пулеметных гнезд, с блиндажом, длинной траншеей.
— У тебя, Наиль, все задатки командира, — сказал секретарь комсомольской организации совхоза Василий Харзеев. — Ребятня души в тебе не чает.
Это была правда. Наиль без конца слышал:
— Научи нас плавать. Возьми в поход. Расскажи о катерах-охотниках.
И он выполнял эти просьбы.
О море Наиль читал все, что попадало под руку. Верил, что попадет на флот. Только достаточно ли подготовлен он к суровой службе? Умеет плавать, грести, ходить под парусом. А как со знанием техники? Умеет водить мотоцикл. Маловато.
Наиль осуждал себя за то, что пока слабо соревнуется за право служить на подводной лодке «Челябинский комсомолец». Так, во всяком случае, ему казалось. Работает, правда, хорошо, имеет благодарности, награжден Почетной грамотой. Все это так. И по общественной линии у него полный порядок. Недаром Василий Харзеев на отчетно-выборном комсомольском собрании тепло говорил о Наиле Канафееве, как об умелом воспитателе детворы, общественном инструкторе комитета ДОСААФ.
Все тогда повернулось в сторону Наиля. Он смутился и подумал: «Зачем так долго говорить обо мне? Упомянул фамилию, и хватит». Однако секретарь комсомольской организации совхоза продолжал:
— Наиль мечтает стать подводником, и наш долг помочь ему. Думаю, что лучшей кандидатуры для службы на «Челябинском комсомольце», чем Наиль Канафеев, в нашей комсомольской организации не найти.
Все захлопали в ладоши, и до покрасневших ушей паренька донеслись слова:
— Не подведет! Оправдает доверие!
Однако Наиль знал, что ему пока рано претендовать на «Челябинский комсомолец». Вот получит еще одну, а то и две военно-технические специальности, тогда с радостью примет комсомольскую рекомендацию. А пока… будет продолжать готовиться к морской службе.
Он научился управлять моторной лодкой, вызубрил многочисленные правила судовождения, вникнув во все тонкости. Но и этого показалось мало. Поступил в автомотоклуб.
Началось с того, что его вызвали в военкомат и предложили стать — еще до призыва — водителем автомобиля. Там, в армии, он потом сможет быстрее освоить военную технику.
— В армии? — спросил Наиль. — А я хотел бы на флот.
— Можем направить и на флот, — сказал ему майор. — Одно другому не мешает.
— Хорошо, — согласился Наиль. — Направьте пока на шофера.
Так Наиль оказался в городе Пласте, где ему предстояло учиться с отрывом от производства в течение трех месяцев. Жили курсанты в общежитии, день был расписан, как на военной службе — от подъема до отбоя. Учился Канафеев хорошо. Бывало спросит его преподаватель — о правилах ли уличного движения, об устройстве ли двигателя — ответит без запинки. Юрий Михайлович Беспоместный, который преподавал теорию, одобрительно произносил:
— Похвально, курсант Канафеев. А теперь объясните, как устроено рулевое управление?
Наиль подходил к схеме и, действуя указкой, перечислял детали, не забыв сказать, для чего они служат и как взаимодействуют между собой.
Уже через две недели после начала учебы группа приступила к практической езде. Первое задание, казалось, самое легкое — тронуться с места, сделать круг и остановиться. Наиль неуклюже садился за руль.
— Действуйте! — говорил инструктор Юрий Васильевич Зубов.
Наиль отпускал ручной тормоз, включал первую передачу, резко нажимая на педаль сцепления. Машина, дернувшись, останавливалась. Какая досада — глох мотор!
— Кто же так выжимает сцепление! — произносил недовольным голосом Зубов. — Смотрите, как надо…
Они менялись местами. Машина плавно трогалась с места и шла по кругу.
— Ясно?
— Ясно.
— Садитесь за руль.
Наконец-то мотор не глох. Машина двигалась, только уж очень медленно, несмотря на то, что курсант усердно нажимал на газ.