Подводная война, 1914-1918 гг.
Шрифт:
В ожидании разрешения этой проблемы Адмирал-штаб, чтобы не терять даром времени, стал добиваться права неограниченной войны, хотя бы только против всех вооруженных кораблей. Полученное на это согласие кайзера 29 января 1916 г. через несколько дней было вновь урезано разными ограничениями, и в результате приказами по флоту Открытого моря и Фландрской группы (от 11 и 24 марта за №№ 41 и 43) разрешалось топить без предупреждения лишь вооруженные грузовые транспорты в запрещенных зонах, а пассажирские даже при наличии вооружения ни в коем случае не подлежали атакам, — как видим совершенно невыполнимые распоряжения, отданные лишь для того, чтобы подводная война не заглохла бы вовсе.
На новом совместном заседании командования армии, флота и канцлера по вопросу о неограниченной подводной войне (4-го марта), последний вновь высказался против, а Фалькенгайн за. Приведенные канцлером опасения относительно выступления Америки дали повод начальнику Адмирал-штаба внести предложение до открытия неограниченной борьбы лодок обработать в желательном для нас направлении общественное мнение Америки. Независимо от того, что такое предприятие было весьма затруднительно, вернее вообще невыполнимо, оно вело к значительной отсрочке начала решительных действий, в то время как весна, в крайнем случае лето 1916 г. были самым благоприятным моментом начала неограниченной торговой войны. К сожалению, момент этот был
Адмирал Тирпиц получив отказ на свое особое ходатайство у начальника морского кабинета адмирала Мюллера о присутствии на решающем заседании 4 марта 1916 г., подал рапорт о болезни и, согласно высочайшего повеления, был уволен в отставку 17 марта. Это достойное сожаления событие нанесло нашему престижу за границей непоправимый вред, на что ясно указывали ликование и злорадство вражеской прессы. Можно только удивляться, как наш верховный вождь согласился променять Тирпица, которого он, безусловно, ставил выше Бетмана, на последнего. Журналы и газеты противника отзывались хвалебно о канцлере и унижали, как только могли, адмирала, и казалось бы естественным, что действия, желательные врагам, были вредны нашим интересам. Есть основания думать, что последнее прискорбное событие свершилось под давлением внутренней политической обстановки.
Исследуя вопрос о вероятности выступления Америки весной 1916 г., если бы Германия тогда начала неограниченную подводную борьбу, мы приходим к отрицательному ответу, но даже и при риске военного столкновения с США, наше правительство должно было идти на него, так как только успех подводной войны давал последний крупный шанс на победу. Несмотря на весьма двусмысленную политику Вильсона и частичную подготовку страны к переходу на военное положение, парламент и общественное мнение не были еще достаточно подготовлены к вступлению в войну (весна 1916 г.). Вспомним, как 10 января 1916 г. Лансинг предлагал Антанте разоружение всех торговых судов, считая наличие пушек на такого рода судах недопустимым, ввиду того что артиллерия могла быть использована не только в целях обороны, но и наступления; по его же мнению, немцы тогда имели бы возможность соблюдать войну по призовому праву. В феврале того же года группа членов парламента обвинила Вильсона в несправедливом отношении к Германии в двадцати случаях (открытое письмо сенатора Стона). В то же время обе палаты конгресса предложили правительству опубликовать предостережение американским гражданам пользоваться вооруженными торговыми судами. Хотя эта резолюция, во избежание конфликта с правительством, была задержана и попала в архив, не увидав света, она интересна как выразитель мнения конгресса и показывает, что воинственная политика Вильсона не имела тогда еще достаточного числа последователей. Президент был даже вынужден послать Англии ноту протеста (28 июля 1916 г.) при введении ею так называемых «черных списков» и указать на недопустимость нарушения всяческих постановлений и международного права.
Несмотря на все благоприятные нам признаки, боязнь Америки и дружелюбное отношение канцлера к Великобритании взяли в нашем отечестве верх над суровой необходимостью самозащиты, и мы упустили последний шанс спасения Германской империи.
Приказ с разрешением беспощадной борьбы с вооруженными грузовыми судами внес некоторое оживление в подводную деятельность и, несмотря на тяжелые условия, лодки стали вновь приносить пользу, хотя большая часть судов пропускалась ими, согласно приказа беспрепятственно. Легко себе представить переживаемые чувства командиров-подводников, сознававших свое вынужденное бессилие и подчинявшихся распоряжениям, от которых рано или поздно каждый из них вместе с вверенной лодкой должен был пострадать. Неясность последних распоряжений вскоре вновь привела (24 марта 1916 г.) к так старательно избегаемому канцлером «инциденту» — потоплению в Канале французского парохода «Суссекс». Большое число людей на верхней палубе в военной форме привело командира лодки к убеждению, что он видит перед собой воинский транспорт, на самом же деле это оказался пассажирский пароход, в числе пассажиров коего оказались и воинские чины. Как и следовало ожидать, среди 80 погибших нашлось и несколько человек американцев. По этому поводу немедленно последовал запрос со стороны американского посла в Берлине и, как только следствием была установлена истинная причина гибели корабля, правительство США передало 20 апреля 1916 г. Германии прямо-таки уничтожающую ноту. В ней указывалось на абсолютную неудовлетворительность немецкого ответа от 10 апреля, на недопустимость дальнейших нарушений Германией международных прав и принципов гуманности и кончалась она угрозой разрыва дипломатических сношений, в случае повторения аналогичных беззаконных поступков. В воззвании к конгрессу 22 апреля Вильсон мотивировал свои действия защитой прав нейтральных стран и всего человечества, за исключением германского народа, добавим мы. Когда он высказал надежду, что Германия впредь приложит все усилия избегнуть конфликта с Америкой, члены парламента выразили свое одобрение громкими аплодисментами, что безусловно являлось признаком миролюбивого настроения, господствовавшего тогда еще в конгрессе.
Разумеется наш канцлер принял все зависящие от него меры к ограждению судов противника от какой-либо серьезной опасности со стороны лодок и 24 апреля подводным соединениям как флота, так и Фландрии, было велено с этого дня соблюдать призовое право (приказ № 46). Оба заинтересованные командующие после получения приказа прекратили вовсе подводную войну против торговли. Этот самостоятельный акт, совершенный как знак протеста и давления на правительство, нашел свое подтверждение со стороны кайзера 30 июня; вместе с тем было отдано распоряжение использовать лодки по чисто военным целям. Средиземного моря последняя перемена не коснулась и подводная война там продолжалась тем же порядком, как и раньше. Следствием нашего отступления в деле «Суссекса» был уход в отставку генерала Фалькенгайна, предложившего на заседании, как единственный ответ Америке — неограниченную подводную войну. Командир подводной лодки подвергся взысканию непосредственно от государя (вернее от Мюллера), так как все его непосредственные и прямые начальники отказались от такого действия; с военной точки зрения наказание было конечно большой несправедливостью, тем более что всем командирам было гарантировано заступничество правительства при подобных ошибках. 4 мая 1916 г.
Таким образом всяческое воздействие на Англию в благоприятном для нас смысле было резко отклонено, и ожидаемая канцлером выгода от его уступки стала вновь химерой. Вильсон добился полной дипломатической победы, тем самым утвердив свой престиж в глазах конгресса.
В течение всего лета 1916 г., примерно пять месяцев, подводная торговая война отсутствовала полностью у флота Открытого моря и несколько меньше во Фландрской группе. Все старания Адмирал-штаба вернуться вновь к войне по призовому праву на Северном театре встречало резкий отпор со стороны командующего флотом, который таким поведением надеялся добиться разрешения на неограниченную войну. Отрицательное отношение командующего флотом вполне отвечало также взглядам подводников и было в принципе правильным, так как достигло в конце концов желательных результатов. С другой стороны, конечно, нельзя не сожалеть об уменьшении потерь тоннажа противника, по примерному подсчету за 5 месяцев около 1,5 миллионов тонн. Различные другие компромиссные предложения со стороны Адмирал-штаба, как-то: тесная подводная блокада Англии, неограниченная подводная война в Канале против военных транспортов обсуждались на заседаниях 30 июня и 6 августа 1916 г., но каждый раз встречали отклонение со стороны канцлера и присоединившегося к его мнению нового начальника генерального штаба, также опасавшегося выступления Америки.
Результаты применения лодок с чисто военными заданиями оказались по сравнению с результатами торговой войны минимальными при громадной трате сил и времени. Для совместных действий с флотом лодки не обладали достаточной скоростью, а потому несли позиционную и разведывательную службу, не принося реальной пользы.
29 августа 1916 г. в ставке произошли крупные перемены и верховное командование перешло в руки Гинденбурга и Людендорфа. По мнению Людендорфа, помощь флота армии могла осуществиться лишь подрывом лодками торговли как Англии, так и нейтральных стран, и он смотрел на неограниченную подводную войну не только, как на неизбежную необходимость, но и как на полное право подводного оружия. Вопреки такому взгляду все же на заседании 3 сентября 1916 г., созванном по вопросам подводной войны, не удалось сломить упорство канцлера, убедить которого Людендорф пытался уже в беседе 30 августа. На заключительном заседании канцлер выдвинул такие аргументы, как угроза войны со стороны Голландии и Дании, и командованию, не имея свободных войск, пришлось подчиниться его запрещению, хотя оно всеми силами поддерживало мнение начальника Морского генерального штаба в противовес канцлеру, Ягову и Гельфериху. Под самый конец заседание все же пришло к заключению, что неограниченная подводная война неизбежна в будущем, а пока что вопрос о ней откладывался из-за того, что военному министру необходимо было выждать некоторый период времени из-за Румынии, а канцлеру понадобилось опросить не только союзные державы, но и парламент. Несмотря на новую отсрочку насущных вопросов подводной войны, положительным моментом постановления заседания являлось предоставление канцлером права выбора подходящего момента начала торговой войны генерал-фельдмаршалу Гинденбургу. Как и следовало ожидать, армейское и морское командования быстро договорились о необходимости немедленного начала неограниченной подводной войны, но в решительный момент канцлер вновь заколебался, несмотря даже на то, что большинство рейхстага, в доверии которого он так нуждался, было за положительное решение вопроса. Бетман горько сетовал на «опасную агитацию», которую, по его мнению, вел Адмирал-штаб, распространив в печати материал «Экономика Англии и подводная война» (от 12 февраля 1916 г.) и требовал запрещения цензурой распространения этих данных в прессе, что ему, однако, не удалось. Линия его поведения совершенно непонятна, после того как он сам же дал принципиальное согласие на войну на заседании в Плессе. Очевидно, он жил надеждой на посредничество Америки, что было невероятно после последней враждебной ноты, или быть может он надеялся на благоприятный результат подготавливаемого Австрией (граф Буриан от 12 декабря 1916 г.) мирного предложения.
В свое время долго и пространно обсуждался вопрос, не задело ли это непосредственное мирное предложение центральных держав самолюбия Вильсона, которого мы еще в сентябре того же года просили быть посредником мира и прекратившего после него свои старания в этой области. Нам кажется, что истинная причина отстранения Вильсона от такой щекотливой миссии лежала главным образом в нежелании после президентских перевыборов идти против большинства крупных промышленников и финансистов своей страны, интересы коих были к тому времени тесно связаны с таковыми Антанты и усматривавших выгоду от продолжения войны. Лишь 19 декабря Вильсон поднял вопрос о прекращении военных действий, на который получил ответ Антанты 12 января 1917 г., со следующими требованиями: возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии, расчленение Дунайской монархии, очищение европейской части Турции и, как первейшее условие, отстранение центральных держав от участия в мирных переговорах. При таких условиях даже Вильсон ничего не смог далее предпринять и его запоздалый шаг не имел успеха. Таким же решительным образом было отклонено и мирное предложение тройственного союза (30 декабря 1916 г.). Центральные державы этим предложением только сами себе напортили, вместе с тем усилив волю к победе противника.
За последний период времени подводная война получила некоторое оживление требованием военного министерства подорвать доставку военного снаряжения в Россию, идущего через Мурманск. Туда было послано несколько лодок (приказ № 53 от 15 сентября 1916 г.), отлично выполнивших свое задание. С другой стороны, по дипломатическим соображениям было указано на главном театре пропускать все испанские суда. Вообще же на Северном театре торговая война прозябала согласно призового права и часть лодок была откомандирована в Средиземное море, где в то время наблюдалось большое оживление торговой деятельности противника. У берегов Англии лодки попрежнему соблюдали всемерную осторожность и остерегались нападать даже на вооруженные торговые суда, дабы не создавать новых конфликтов; единственная категория судов (вооруженных), которые можно было атаковывать без особого риска утопить пассажиров, были нефтеналивные транспорты. Ввиду того, что при ведении войны по призовому праву, опасность и риск для лодок чрезвычайно повысились, командование было вынуждено перенести военные действия в более безопасные торговые районы, где можно было рассчитывать на встречи с невооруженными транспортами и где охрана была менее сильная (Канарские острова и Мадейра).