Подводная война
Шрифт:
– Закуривай, брат! – широко улыбнувшись, предложил Клим, протягивая камерному пахану пачку.
Взяв в зубы сигарету, камерный предводитель замялся, переступая с ноги на ногу.
Клим не стал его торопить, предпочитая спокойно ждать развития событий.
Пожевав разбитыми губами и красноречиво обведя глазами разгром, учиненный Малышом, пахан наконец выдавил из себя:
– Вы к нам в гости пришли…
– Надо сделать денежный взнос в общество анонимных камерных алкоголиков? – догадливо спросил Клим, запуская руку в карман рубашки.
Вытащив пачку долларов, отсчитал пять стодолларовых бумажек и протянул квадратному.
Уловив алчный блеск в глазах камерного пахана, Клим напомнил:
– Мы ребята не простые и сюда попали чисто случайно. Тебе скоро сообщат о нас то, что ты должен знать.
– Ты как-то странно говоришь и жаргона не употребляешь. Очень непонятно! – засомневался пахан.
– Мы приехали из России и пока никого тут не знаем. Нас случайно высадили в вашем аэропорту. Мы летели на остров Фолка, где у нас через два дня встреча с друзьями, – многозначительно сказал Клим, подняв глаза вверх.
Это могло означать все что угодно. От встречи со Всевышним до прилета местного президента.
– Если что надо будет, обращайтесь! – пообещал пахан и вразвалочку направился в свой угол.
Глава 10
В шестнадцать часов по местному времени Клима снова вызвали на допрос.
В коридоре конвоир остановился у двери, на которой был только номер.
– Лицом к стене! – скомандовал он и, едва Клим выполнил команду, услышал мерный грохот, от которого сотрясалось все здание.
Чуть повернув голову, Клим увидел Малыша, который в окружении трех автоматчиков, громыхая вновь привязанным ядром, неторопливо поднимался по лестнице.
«Как ты умудрился так быстро починить кандалы?» – мысленно спросил Малыша Клим. Не дождавшись ответа, он еще раз посмотрел на Малыша, от которого за километр несло перегаром.
– Войдите! – раздался за дверью голос.
Конвоир открыл дверь, пропуская Клима вперед, не забыв довольно ощутимо ткнуть стволом автомата в спину.
– Ой! – подскочил на полметра Клим, пяткой правой ноги приземляясь на носок форменного ботинка конвоира.
– Ногу сломал! – заревел конвоир и, падая, ввалился в кабинет.
Автомат выскользнул у него из руки.
Клим поймал автомат и, переступив через тело конвоира, передал автомат седому полному мужику в гражданской одежде.
– Лихо исполнено! – восхитился толстяк.
– У «Стена» легкий спуск. Зачем нам лишняя стрельба в комиссариате? – спросил Клим, без разрешения усаживаясь на стул.
Протянув руку, Клим взял со стола пачку «Данхила» и, вытряхнув из нее сигарету, положил пачку на место.
Достав из нагрудного кармана зажигалку, Клим прикурил и, откинувшись на стуле, принялся пускать аккуратные кольца дыма в потолок.
Молчание затягивалось.
Первым не выдержал толстяк.
– Первый раз вижу такого наглеца в своем комиссариате! Разгромил кабинет комиссара полиции, камеру и сидит как ни в чем не бывало, курит! – громко сказал он, выуживая из пачки сигарету.
Поискав глазами зажигалку и не найдя ее, толстяк открыл рот, собираясь кого-нибудь позвать. Но Клим, сделав шаг вперед, протянул ему свою.
Конвоир подскочил к Климу и широко, по-крестьянски размахнулся, готовясь одним ударом снести арестанту голову.
Плавный нырок под руку конвоира, и Клим, улыбаясь, посмотрел на потерявшего равновесия негра. На лице конвоира появилась злобная гримаса. Больше ждать было нельзя!
Короткий бесконтактный удар в область сердца, и конвойный снова улегся на пол.
– Вы ударили полицейского в присутствии комиссара! – возмутился толстяк, не делая, однако, никаких попыток встать.
– Я имею честь видеть перед собой комиссара полиции города Сандерленда Питера Ванкоуфа? – спросил Клим, на сто процентов уверенный, что это именно так.
Легкое подрагивание век сидящего за обшарпанным столом человека показало Климу, что он не ошибся.
Однако толстяк продолжал безучастно смотреть на Клима, не делая никаких попыток продолжить разговор.
«Сейчас я тебя расшевелю!» – подумал Клим, поудобнее усаживаясь на стуле.
Затушив окурок, Клим решительно встал и, схватив лежавшего полицейского под мышки, поволок его к двери.
Открыв ее ногой, Клим увидел Малыша и озорно подмигнул ему.
– Вашему коллеге стало плохо! – пояснил Клим.
– За все время существования полиции в городе Сандерленд никто так бесцеремонно не обращался с полицейскими! – выдал наконец толстяк.
– Вы еще не то увидите! – пообещал Клим.
– Чем же еще могут порадовать меня эти страшные русские? – усмехнулся начальник полиции. Его улыбка была похожа на оскал бульдога, у которого пробуют отобрать любимую кость.
– Начнем с ваших детей или банковских счетов? – небрежно спросил Клим.
– Вы взрослый обеспеченный человек. Зачем вам играть в эти игры? – с деланым участием спросил начальник полиции.
– Вы все правильно поняли, господин Ванкоуф! Если я, играя в эти, как вы выразились, игры, до сих пор жив, то, значит, умею в них играть. Вы тоже далеко не мальчик, господин Питер, а имея двух детей, прекрасно понимаете, что очень просто зайти в госпиталь Святой Магдалены и передать для одного пациента дозу. А доза может оказаться чуть больше, чем надо, или из лучше очищенного героина, который местный доброхот не стал бодяжить, – начал психологическую обработку Клим.
– Ты не выйдешь из этого кабинета, висельник! – рявкнул набычившись Ванкоуф.