Подводное сафари
Шрифт:
Держа проволоку натянутой одной рукой, другой Клим быстро обрезал ножом ее у взрывателя и аккуратно привязал свободный конец к сучку.
«Плохо, что взрыватель уже активизирован», – промелькнула быстрая мысль, пока Клим обрезал второй конец проволоки.
Вторую растяжку, используя накопленный опыт, Клим обезвредил за минуту.
Приклеив взрывчатку тем же черным скотчем к своему правому боку, к левому боку тем же методом прикрепив взрыватели, Клим перевесил автомат на грудь и принялся сматывать проволоку, памятуя, что в
Едва Клим приклеил тем же куском скотча к плечу два мотка тонкой проволоки, как вепрь, еле различимый в сумерках, вскочил на ноги. Он коротко, еле слышно взвизгнул и сразу же помчался вперед, зовя Клима за собой.
Тропинка выскочила из кустарника и привела их на берег речки.
В ста метрах выше по течению, прямо на берегу, стоял небольшой саманный домик. Перед домиком была железная будка, из которой прямо в воду шла пятисотмиллиметровая железная труба.
Низкое гудение с металлическим дребезжанием показывало, что в будке находятся низкооборотный двигатель и мощный насос. Характерный запах сгоревшей солярки говорил о том, что низкооборотным мотором является дизель.
В домике имелось электричество, о чем свидетельствовало тускло светившееся маленькое окно.
Дверь домика распахнулась, и в проеме, освещенный со спины, показался невысокого роста бородач, одетый в зеленые брюки и расстегнутую на груди рубашку.
«Одежда по размерчику подходит Лоле!» – подумал Клим, окидывая взглядом мужчину.
Не выходя из домика, бородач расстегнул «молнию» на ширинке и стал мочиться. Густой запах немытого тела и мочи донесся до Клима, и он досадливо поморщился.
Взмахнув руками, бородач вдруг вылетел из домика и покатился по откосу. А в дверном проеме вместо него возник огромный, тоже небритый детина славянской внешности. Он был в одних трусах.
– Сколько раз говорил тебе, Ибрагим: нельзя ссать возле дома! – выкрикнул мужчина.
– Какой это дом? Две койки и ящик вместо стола! – взвизгнул бородатый недомерок.
На взгляд Клима, рост у него был не больше метра пятидесяти с кепкой, которая красовалась у него на голове, несмотря на ночное время.
– Отойди на пять метров и оправляйся! – снова гаркнул детина.
– Ты, Сергей, свинья, и я тебя сейчас зарежу! – взвизгнул справа Ибрагим.
Молнией метнувшись из темноты, недомерок полоснул огромного детину по животу ножом и тут же скрылся в темноте.
Схватившись за живот двумя руками, детина медленно повернулся и исчез в домике. Свет в окошке погас.
Клим пригнул голову, внимательно смотря на домик в ожидании дальнейших событий.
Маленькое красное пятнышко лазерного прицела появилось рядом с Климом, и спецназовец моментально среагировал. Опустив голову на землю, Клим притих, стараясь не делать лишних движений.
Громкий шум работающего дизеля не давал возможности услышать передвижения недомерка, но детина прекрасно знал свое дело.
Три выстрела слились
– Ты, козел вонючий, меня подрезал, а я тебя подстрелил! Посмотрим, как ты доберешься до своих чурок с простреленными коленями и пулей в локте! Я тебе устрою чеченский крест! – радостно крикнул снайпер, и следом раздался еще один выстрел.
Ибрагим тонко заверещал и начал ругаться на родном языке.
Свет в домике снова зажегся, и буквально в ту же секунду в проеме показался детина с бутылкой из темного стекла в руках.
Живот у детины был перебинтован, а сам мужик ниже пояса был весь залит кровью. Белые трусы превратились в красные, и даже ноги спереди все были покрыты красной жидкостью.
Отхлебнув прямо из горлышка глоток, детина вытер губы тыльной стороной руки и снова обратился к своему напарнику, который вдруг возник в трех метрах от входной двери домика:
– Ты, чурка немытая, хотел зарезать сержанта ДШБ? Да ни в жисть этому не бывать! Я таких, как ты, по десятку в бою щелкал! – сказал детина, выпустил из рук бутылку и упал лицом вперед.
Клим знал это состояние. Человек держится из последних сил, час держится, другой. А потом наступает финал: человек умирает или, в лучшем случае, надолго теряет сознание.
Ибрагим тоже это знал. Тонко взвизгнув, мотая головой, он из последних сил пополз к лежащему без сознания напарнику. Отталкиваясь простреленными руками, оставляя за собой широкий кровавый след, Ибрагим с трудом дополз до детины.
– Свинья! – тонко взвизгнул Ибрагим и впился зубами в шею своего напарника.
Детина дернулся от дикой боли, кровь широкой струей ударила вбок из перегрызенной яремной вены. Мотнув головой, детина потрогал шею. Увидев кровь, перевел взгляд на стоящего на четвереньках Ибрагима и неожиданно засмеялся.
– Я умру скоро, а ты, чурка, будешь долго мучиться. Смелости покончить с собой у тебя не хватит, а с такими ранами дня три проживешь и сдохнешь от гангрены. Смена-то придет через неделю, и никто тебе не поможет! – закончил стращать несчастного Ибрагима детина и уронил голову.
Тонко запищав, Ибрагим попытался двинуться вперед, но не сумел. Он дернулся и затих.
Клим вышел из кустов и, не торопясь, пошел вперед. Услышанная информация его сильно обрадовала.
«Значит, смена будет только через неделю?» – промелькнула быстрая мысль, когда Клим наклонился над детиной.
Одного взгляда на лежавшего мужчину спецназовцу хватило, чтобы определить: здесь медицина бессильна. Кровь из прокушенной яремной вены уже не текла. К Ибрагиму Клим решил не подходить, ясно понимая, что тот тоже мертв.
Перешагнув порог домика, Клим обнаружил, что все небольшое помещение залито кровью. Кровью спецназовца не испугать, но больно много ее было, и Клим почувствовал легкую тошноту. Не обращая внимания на позывы к рвоте, решил заняться делом – для начала тщательно обыскать помещение.