Подводное сафари
Шрифт:
– Странная коробка, ни тебе государственного флага, ни номера на борту, – заметил Виталик, включая увеличение изображения. Протянув руку под экран, капитан щелкнул переключателем и сказал: – Смотри на экран! Говорить можно спокойно, я включил глушитель!
На борту катера появился трехзначный номер, а на корме заполоскался российский флаг.
– Ничего не могу понять: как на военном сторожевике могут поднять российский флаг и как на нем может мгновенно появиться номер? Они явно слышат наши разговоры.
– Только не сейчас. Когда работает моя глушилка, расшифровать разговор невозможно.
– Ты гений электроники!
– Ноу проблем! – бодро ответил Виталий и застучал по клавишам компьютера.
Мгновенно на экране поверх картинки лже-сторожевика появилась надпись. Ни одной знакомой буквы Клим не смог в ней разобрать.
– Это санскрит, компьютер с помощью местной программы переведет на русский язык. Ну, вот и перевод: «Ракетный катер «Волгарь» будет у вас через двадцать минут», – обрадованно сказал Виталий.
– Теперь надо не дать сторожевику утащить яхту с этого места, – задумчиво сказал Клим, всматриваясь в сторожевик, возле пушки которого суетился черноволосый человек.
– Яхта «Дженни»! Срочно лечь в дрейф! Приготовиться к пограничному досмотру! – прогремел уверенный мужской голос, и сразу же с правого борта поднялся частокол водяных столбов.
– Малыш! Вырубай движки! – приказал Виталий по селекторной связи, снова тарабаня по клавишам компьютера.
Взглянув на экран, удовлетворенно сообщил:
– Теперь сам господь бог не сможет завести движки. Нужна приличная команда хакеров, чтобы снять защиту с программы!
От сторожевика отделился моторный катер и шустро запрыгал по волнам, приближаясь к яхте.
– Держимся спокойно, тянем время, предельная корректность. Пока я ни слова не понимаю по-русски – общение со мной только на английском языке, – предупредил Клим.
Выскочив на палубу, Клим первым делом бросил кранцы за борт, а между ними шторм-трап, затруднив еще больше прием моторного катера синего цвета.
Борта яхты на два метра возвышались над поверхностью моря, а моряки на катере были аховые. Клим видел, как волна два раза здорово плеснула через борт катера.
В катере сидели пять человек, считая рулевого, который не слишком уверенно управлял своим плавательным средством. Волна, как водится на Каспии, с утра разгулялась и достигала двух метров, что для низкобортного катера было многовато.
Вооружены пограничники были короткими автоматами «АК-74», а вот у рулевого на плече висела польская трещотка «ПМК-ДГН-60».
Хотя это тоже модернизированный автомат Калашникова, но имеет более длинный ствол с приспособлением для метания винтовочных гранат. В Российской армии такого оружия на вооружении нет, да и сам Клим всего пару раз видел такую «игрушку», да и то в Африке.
Одеты «пограничники» оказались в простую робу со знаками различия от старшего матроса до главного корабельного старшины.
Что же вообще не влазило ни в какие ворота – желтая полоска главного корабельного старшины, перетянутая посередине черной ниточной полосой. Старшина второй статьи, носивший такие погоны, имел кучерявую шевелюру, полностью закрывавшую уши, а на затылке у него с трудом держалась маленькая бескозырка с коротенькими, не длиннее десяти сантиметров, ленточками.
Клим все мог простить: длинную шевелюру, неуставные погоны и даже бескозырку явно не по размеру головы, но коротенькие ленточки! Это был нонсенс! Ленточки у моряка могут
Соответственно, и вести себя с ними нужно было так, как они заслуживали.
Состроив на лице тупое выражение, Клим встал около трапа и стал равнодушно наблюдать за тем, как первый пограничник, закинув автомат за спину, неловко поднимается по трапу. Ноги у погранца заплетались, а руками он судорожно хватался за деревянные перекладины шторм-трапа. В довершение всего налетел порыв ветра, который мало того, что чувствительно приложил морячка о борт яхты, он еще и сорвал бескозырку с его головы. Внизу закричали, но пограничник не обратил никакого внимания на потерю, продолжая упорно лезть наверх.
Перевалив грузное тело через борт, «пограничник» отпихнул услужливо протянутую руку Клима и на полусогнутых ногах затопал в рубку.
Клим не стал на него дальше смотреть, а перевел взгляд на второго поднимающегося по трапу «пограничника». Этот вообще был в черных кроссовках, но взобрался он по шторм-трапу ловко, не потеряв ни бескозырки, ни автомата.
Третий «пограничник», лет тридцати, с погонами старшего матроса, стал тяжело взбираться по трапу, который раскачивался во все стороны. Помогая ему перелезть через борт яхты, Клим увидел на правой руке наколку – кинжал в обрамлении арабской вязи. Такие наколки носили суданские морпехи из специального подразделения «Лейлят аль-Мирадж», [4] которое выполняло самые секретные задания суданской контрразведки.
4
«Лейлят аль– Мирадж» – ночь вознесения (араб.).
Надпись, как помнил Клим, означала: «Наш Господь – Аллах». [5]
– Ты чего, скотина, не помогаешь пограничникам? – рявкнул на Клима суданец, отвлекая его внимание от последнего «пузатого» пограничника, с погонами главного корабельного старшины, лезшего на борт.
Сноровисто лезший главный корабельный старшина держал в зубах плоский черный чемоданчик.
Перепрыгнув через борт яхты, последний ряженый – Клим отметил, что этот тоже был в неуставных черных кроссовках, – окинул внимательным взглядом палубу и спросил:
5
Коран, 22, 39–40.
– Где капитан?
– Не понимаю, я говорю только по-английски! – развел руками Клим, удивленно раскрыв рот.
– Только черножопого нам на борту не хватало! – сказал пузатый и, не меняя выражения лица, спросил на хорошем английском: – Сколько человек на борту?
– Три человека вместе с капитаном, сэр! – быстро ответил Клим, отступая к рубке, стараясь держать этих двоих в поле зрения.
– Чем обязан, господа пограничники? – резко спросил Виталик, появляясь из люка.
– Пограничный контроль, – лаконично ответил главный корабельный старшина, быстрым шагом направляясь к капитану.