Подводные земледельцы
Шрифт:
– Нельзя ли ближе к делу?
– Одним словом, я предлагаю вам следующее: я буду ловить рыбу и добывать водоросли в тех местах, которые еще не освоены вами, вашим подводным... – как это? – завхозом. Согласитесь, что убытка от этого вам не будет: и рыба, и водоросли дают ежегодный прирост, превышающий убыль от улова. Если же я скажу, что из моего улова рыбы и добычи водорослей я буду давать вам четверть – натурой или стоимостью, – то ясно, что для вас это явится чистой выгодой, так сказать, расширением производства. Вы превысите
Волков поднялся.
– Вы хотите подкупить меня?
Поднялся и Таяма.
Дверь с треском открылась, и в комнату влетел Ванюшка. А за ним появилась огромная фигура старика, закрывшего выход своим массивным телом.
Желтоватая кожа Таямы потемнела.
– Нас подслушивали? – сказал он, делая возмущенное лицо.
Конобеев подошел к Таяме вплотную. Пушистая борода Макара Ивановича почти коснулась лица Таямы. Уже тихим, но зловещим, как отдаленный гром, голосом Конобеев спросил:
– Узнаешь?
Таяма внимательно посмотрел в лицо Макара Ивановича. Кто один раз в жизни видел это характерное лицо, тот не забывал его никогда. Таяма отступил на шаг, не отрывая взгляда. Видно было, что он напрягал всю силу воли, чтобы не показать волнения.
– Да, я узнаю вас, – после паузы, несколько охрипшим голосом ответил Таяма. – Помнится: в бурю моя шхуна столкнулась с вашей лодкой, вы тонули, мои матросы хотели помочь вам, но вы...
– Вррешь! – крикнул Конобеев с такой силой, что даже Ванюшка, привыкший к его голосу, невольно присел. – Врешь, гадина! Ты утопил меня, как утопил многих наших рыбаков. Но я поднялся со дна моря, чтобы рассчитаться с тобой за себя и за тех. – Страшная волосатая рука протянулась к Таяме, огромные пальцы-клещи сомкнулись на груди японца – и Конобеев одной рукой приподнял сто двадцать пять килограммов таямовских мехов и жира. Таяма взлетел вверх, как перышко. А вытянутая рука Макара Ивановича даже не дрогнула.
Конобеев направился к двери. Открыв ее пинком ноги, он вынес полузадохнувшегося японца на улицу, донес до шлюпки и бросил так, что Таяма пролетел три метра, прежде чем попал на руки своих матросов. Вместе с хозяином они повалились на дно шлюпки, зачерпнувшей полным бортом и едва не перевернувшейся.
– Эффектно! – сказал Гузик задумчиво и тотчас перевел глаза на горизонт, где мерцал сигнальными огнями далеко проходивший пароход.
19. Неведомый враг
Визит Таямы несколько дней служил темою для разговоров, но потом о нем начали забывать. Стояло горячее время, и новые заботы и события отвлекли внимание.
Началось с того, что Марфа Захаровна, непревзойденная специалистка варить капусту, подала на стол нечто несообразное. Даже Ванюшка, самый ревностный поклонник ее кулинарного искусства, отхлебнув из ложки, вдруг сделал гримасу, как грудной младенец, которому дали намазанную горчицей соску.
–
Марфа Захаровна покраснела, причем оказалось, что от обиды ее красное, как спелый помидор, круглое лицо было способно краснеть еще больше. Правда, надеясь на свой талант, она не попробовала сама капусту.
Но разве она не варила так, как всегда! Марфа Захаровна подошла к столу, взяла ложку своего мужа, зачерпнула капусту, попробовала и вдруг вразвалку, как испуганная утка, выбежала из кухни и плюнула в мусорное ведро. Капуста имела отвратительный горько-соленый вкус.
– Понять не могу, что бы это значило! – сказала она, возвращаясь из кухни. – Капуста была свежая, хорошая, солила я ее как будто в меру, как всегда. Прямо ума не приложу!..
– Влюблены, наверно, – пошутил Ванюшка.
А Волков вышел из столовой и через несколько минут вернулся, держа в руках стакан воды.
– Так я и думал. Попробуй немножко на язык! – сказал он, обращаясь к Ванюшке.
– Нас отравили? – спросил тот, беря стакан.
– Я не стану угощать тебя отравой, – ответил Волков. – Попробуй и скажи.
Ванюшка омочил губы, попробовал на язык, как это делают дегустаторы, и с удивлением сказал:
– Настоящая морская соленая вода! Откуда вы ее достали?
– Из нашего водопроводного крана, – ответил Волков.
– Как же она могла попасть туда? Ведь у нас в кране пресная вода с берега!
– Очевидно, где-нибудь прорвалась водопроводная труба и морская вода проникла туда, – сказал Гузик, мечтательно глядя в потолок. – Надо будет осмотреть и исправить, вот и все.
Он вышел из столовой; вслед за ним отправился Ванюшка, а Волков и Конобеев остались обедать. Щи были испорчены, но осталось второе – жареная рыба.
Через полчаса Гузик явился и сделал доклад.
– Так и есть. Труба повреждена. По-видимому, трактор задел ее. Не надо было поручать Цзи Цзы. Какой он тракторист?
– Ну, что же делать? Научится, – ответил Волков. – Я рад, что он хоть за что-нибудь взялся. А где Ванюшка?
– Пошел на берег сказать рабочим, чтобы починили трубу и телефонный кабель.
– Как, и... телефонный кабель?
– Ну, разумеется, – ведь он положен почти рядом с трубой.
Не успели починить трубу и телефонный кабель, как под водой случилось новое происшествие.
Рано утром Волков и Ванюшка были разбужены Конобеевым. Он звал их поскорее посмотреть на то, что делается на «дворе», как он говорил по привычке. А делалось, вероятно, что-нибудь необыкновенное, так как Макар Иванович явился в спальню Волкова прямо в мокром «зимнем» водолазном костюме, сняв только с головы скафандр.
– Я, вишь ты, вышел пораньше, хотел идти на шестой километр работать, однако вижу, – несуразное случилось.
– Да что же случилось? – допытывался нетерпеливый Ванюшка, облачаясь в водолазный костюм.