Подводные земледельцы
Шрифт:
Выловив упавшего матроса, японцы вернулись на шхуну, предоставив Конобеева самому себе и волнам.
– Таяма уверен, что я утонул! – закончил Макар Иванович.
Тут же за обедом все решили, что Ванюшка был прав, предлагая устроить подводную сторожку. И, не откладывая дела, с этого же дня приступили к устройству целых трех сторожек. Предполагалось, что постоянно дежурить под водой будут лишь в одной сторожке, а две другие послужат запасными базами, где подводный охранник сможет отдохнуть и пообедать, не поднимаясь на поверхность, или же снестись с центральной базой при помощи небольшой коротковолновой радиостанции.
Сторожки имели вид колпака высотою в пять и диаметром в шесть метров. Железный колпак с внутренней стороны был покрыт
Третья – крайняя – сторожка находилась в двадцати километрах от главного подводного жилища, которому Волков дал громкое название «Гидрополис» – водяной город.
– А почему бы и не быть водяным городам? – говорил он. – С тех пор как существует чудеснейший аккумулятор, многое стало возможным. Водолаз может теперь находиться под водой неограниченно долгое время, передвигаться с быстротой акулы, освещать свой путь лучше, чем освещают его глубоководные рыбы. Мы сможем строить подводные жилища, снабженные всем необходимым. И кто знает, быть может, через много-много веков, когда население земли увеличится и на суше станет слишком тесно, часть людей уйдет на постоянное жительство под воду. Здесь имеется еще огромная неиспользованная площадь. Сами океаны могут дать неограниченные запасы электроэнергии, если использовать разность потенциалов электродов в разной температуре воды верхних и нижних слоев. Электроэнергия путем электролиза даст нам кислород, она же даст свет и тепло. Представьте себе подводные города, залитые электрическим светом, подводные автомобили, велосипеды, трамваи, поезда, своеобразные подводные дирижабли, телеграфы, телефоны, подводные сады и парки с лужайками для детей, с кучками песку, с прирученными вместо собачек рыбами. Разве это не заманчивая перспектива? Гидрополис – только первая ласточка.
Месяц спустя после того, как были выстроены сторожки, Гузик преподнес Ванюшке подарок – маленький винтовой двигатель, при помощи которого можно было проплывать под водой огромные пространства. Теперь Ванюшка проделывал под водой концы в сотни километров, побывал в проливе Татарском и мечтал об исследовании берегов Охотского моря.
Вернувшись из одного такого путешествия в Гидрополис, Ванюшка сказал Волкову:
– Семен Алексеевич! Это же безобразие. Столько богатства у нас пропадает! Так нельзя. Видали вы карту первой пятилетки? Там Чукотского полуострова и Камчатки вы даже не найдете: они прикрыты картой Кузнецкого бассейна. Прикрыты! И что прикрыто? Миллиарды! Леса, звери, рыбы, золото, ископаемые всяческие, птицы, водоросли, – миллиарды тонн водорослей, а значит, целые цистерны йоду, целые горы калийных удобрений, корма для людей и скота. Надо заселить погуще наше побережье. Протянем наши промыслы сплошной ниткой до Берингова пролива, заселим рабочими, а потом и начнем разворачивать производство за производством, промысел за промыслом!
В январе приступили к первой «жатве». Посаженные пучки ветвей задержали споры водорослей, которые разрослись теперь пышными плантациями. Хорошо принялись и фунори на засыпанных горными камнями местах. Ванюшка ходил на подводные нивы и любовался урожаем.
На берегу работа кипела еще оживленнее. Если бы теперь Хунгуз захотел побегать по берегу, то он едва ли нашел бы свободное место: все было завалено горами водорослей. Немного выше расположились сортировщики, промывщики, еще дальше – сушильщики. Водоросли, предназначенные для химической переработки, отвозились на завод целыми поездами вагонеток с маленьким электровозиком во главе. Сердцем электровозика был все тот же аккумулятор, величиною со спичечную коробку.
«Страдная» пора продолжалась от января до весеннего равноденствия. Работы было столько, что Ванюшка на время позабыл о Таяме. Но Таяма сам напомнил о себе.
18. Таяма отдает визит
Поздно вечером, когда все собрались после трудового дня в столовой и засели за чай, зазвонил телефон с берега. Заводской инженер-химик, который в это время еще работал в лаборатории, сообщил, что недалеко от берега бросила якорь какая-то шхуна, с которой высадился толстый японец внушительного вида. Фамилию свою он не называет и говорит, что у него есть важное дело к Семену Алексеевичу Волкову, которого он желает видеть немедленно.
– Это Таяма! – воскликнул Ванюшка. – Пусть придет сюда.
– Зовите! – сказал Конобеев с угрожающим видом. – Однако сюда он войдет, а отсюда его вынесут.
– Таяме не следует показывать нашего подводного жилища, – возразил Волков, – если только это действительно Таяма. Но почему, Ванюшка, ты думаешь, что это Таяма?
– Кто же может быть иной? Важный, пузатый, как следует купчишке. Идем все к нему!
– Разумеется, – ответил Волков. – Я не имею ни малейшего желания говорить с ним с глазу на глаз.
– А почему бы раньше не узнать, что у него на уме? – сказал Гузик, как бы рассуждая сам с собой. – Таяма хитрый и опасный соперник. Если мы придем все вместе, то он, конечно, не скажет того, что скажет одному Семену Алексеевичу. Давайте сделаем так...
– Семен Алексеевич будет говорить один, а мы устроимся за перегородкой в резерве и накроем Таяму! – докончил Ванюшка. – Айда!
Ванюшка не ошибся: посетителем был Таяма. В дорогой меховой шубе и такой же шапке, он ожидал Волкова в конторе завода.
Когда Волков вошел, Таяма назвал свое имя, вежливо, но с достоинством поклонился, сняв шапку, и сказал:
– Разрешите поговорить с вами по одному важному делу.
Волков предложил сесть.
Таяма говорил долго и внушительно. Он начал издалека, как и в разговоре с Ванюшкой. Говорил об ужасной тесноте и перенаселенности островов Японского архипелага, говорил о нужде, о безработице, о непрекращающейся эпидемии самоубийств, о самоубийствах целых семейств, долго распространялся о «неосвоенных» просторах Дальневосточного края, привел даже русскую пословицу о собаке, которая лежит на сене: сама не ест и другим не дает!
– Позвольте внести фактическую поправку, – не утерпел Волков. – Во-первых, «собака» сама начала усиленно есть дальневосточное сено, – вы видите и знаете, как быстро мы развиваем эксплуатацию морских водорослей. Но это лишь первые шаги. Во-вторых, «собака» и другим дает есть, если только это происходит в рамках законности. Разве между Советским правительством и Японией не заключаются различные договоры о торговле, о рыбной ловле и прочее?
– То, что вы делаете, – капля в море по сравнению с тем, что у вас есть, – возражал Таяма. – Что же касается договоров между правительствами, то это ужасно сложная, громоздкая вещь. Отдельным лицам гораздо проще договориться. К этому, собственно, и сводится цель моего визита... – Волков насторожился. Таяма заметил это и поспешил добавить: – Но не думайте, пожалуйста, что я хочу предложить вам незаконное... что-нибудь вроде... взятки.