Подводный фронт
Шрифт:
Были приняты меры для усиления партийного ядра в этих экипажах. Перевели сюда ряд надежных, проверенных в боях подводников с других лодок. Позаботились о надлежащей расстановке партийного актива, о том, чтобы в каждом отсеке на «М-173» и «Щ-422» был хотя бы один коммунист. Все это очень скоро дало свои плоды.
«Малютка», которая до этого не имела на своем счету ни одного потопленного фашистского транспорта, в первом же походе под командованием Терехина (было это в середине марта) вернулась с победой. Затем в течение весны и лета «М-173» совершила еще три боевых похода на вражеские коммуникации, и все три завершились потоплением вражеских транспортов. Самых добрых слов заслуживали и новый командир Валерьян Александрович Терехин, и весь экипаж, и в первую очередь те, кто был главной опорой командира, — коммунисты капитан-лейтенант А. М. Гаврилов, старший лейтенант Ю. М. Бойко, мичман М. И. Кулешов, старшины 1-й статьи И. А. Хитров, Г. Т. Лопата и другие.
Отличный теперь экипаж был на «малютке». Многого он мог бы добиться. И как жаль, что короткой оказалась его боевая биография. В августе «М-173» не вернулась из очередного боевого похода.
У «Щ-422», после того как ее возглавил Видяев, тоже стал быстро расти боевой счет. 24 августа в районе мыса Кибергнес она потопила транспорт в 4 тысячи тонн водоизмещением, 28 августа — еще один в 6 тысяч тонн. В сентябре — новый поход и новый успех: «Щ-422» вступила в бой с двумя сторожевиками и двухторпедным залпом отправила один из них на дно. Эта смелая торпедная атака — один из немногих случаев уничтожения подводной лодкой преследующего ее противолодочного корабля. В дальнейшем о Видяеве стали говорить как о командире-новаторе, обладающем собственным, оригинальным стилем атаки. Удары он наносил обычно по центральным объектам конвоев с очень короткой дистанции — с «пистолетного выстрела».
Ни в коей мере не умаляя таланта Видяева, в то же время замечу: вряд ли он решился бы раз за разом проводить в жизнь свои дерзкие замыслы, если б не мог со спокойным сердцем полагаться на опыт и волю военкома «щуки» старшего политрука А. Е. Табенкина, мастерство и ответственность своих подчиненных, и прежде всего опять же коммунистов старшего лейтенанта А. В. Мамотина, мичманов Н. Д. Завьялова, А. И. Волкова, Я. Ф. Чернобая, старшин 2-й статьи А. П. Наседкина, П. Ф. Селина и других. Тот же «пистолетный выстрел», характеризующийся предельной скоротечностью атаки, требовал максимального напряжения воли не только командира, но и всего экипажа, требовал высочайшей боевой слаженности. Сам Видяев, кстати говоря, очень хорошо понимал это. Когда его просили поделиться секретами своих боевых успехов, он обычно с застенчивой улыбкой пояснял:
— Понимаете, главный секрет — в людях. Они у нас на «Щ-422» замечательные…
Такие процессы, как бурный рост партийных рядов, неуклонное усиление партийного влияния буквально на все стороны жизни и боевой деятельности подводников, шли и развивались, разумеется, не сами собой. За ними стояла большая, многогранная идейно-воспитательная и организаторская работа, проводимая политорганами — политическим управлением Северного флота и политотделом бригады.
Всю партийно-политическую работу на флоте возглавлял член Военного совета дивизионный комиссар Александр Андреевич Николаев. Я лично был знаком с ним задолго до прихода на Север — еще в 1931 году довелось встретиться с ним в Учебном отряде подводного плавания. Я учился здесь в то время на помощника командира подводной лодки, а Николаев был секретарем партийного бюро школы подводного плавания, которая входила в состав Учебного отряда. Он пользовался большим авторитетом среди слушателей и курсантов за принципиальность, за честность, за то, что не боялся, если требовалось, и в конфликт вступить ради чистоты партийного дела.
Вспоминается такой случай. Как-то в одном из классов произошло ЧП: преподаватель по общественным наукам А. В. Болгов поставил слушателям 22 двойки. Причем все за один и тот же вопрос — об отношении к крестьянству в социалистической революции. Дело в том, что сам преподаватель трактовал этот вопрос неправильно, не по-ленински. Конфликт разгорелся довольно жаркий, и очень важным оказалось то, что А. А. Николаев, разобравшись в нем, занял четкую, принципиальную позицию. В итоге Болгову строго указали, двойки отменили и впредь «вольности» в преподавании общественных наук не допускались.
Вот такую же партийную честность, бескомпромиссность проявлял Александр Андреевич и на высоком посту члена Военного совета. Надо ли говорить, сколько было за время войны разного рода острых трудных ситуаций, когда от командования флота требовались особая решительность, умение брать тяжелый груз ответственности на свои плечи! В таких ситуациях, насколько я могу судить по личным наблюдениям, Николаев всегда играл активную роль, не прятался за широкую спину командующего, служил ему надежной опорой. Он не боялся, как это бывает с иными руководителями, за свое кресло, во всех делах и решениях исходил из одного — из интересов флота.
В любое время можно было прийти к Николаеву, и, как бы он ни был занят, в приемной ждать человека не заставлял, быстро разбирался, в чем дело, и, если требовалось, тут же принимал конкретные меры, чтобы помочь в разрешении проблем. Я сам не раз бывал у него. Причем не только по вопросам партийно-политической работы или воспитания людей. Александр Андреевич никогда не отказывался помочь и в решении разного рода специальных вопросов. Довольно часто приходилось обращаться к нему, скажем, по проблемам, связанным с судоремонтом. Своих силенок, своей ремонтной базы нам нередко не хватало, и Николаев по нашей просьбе выходил на Мурманский обком, на первого секретаря обкома М. И. Старостина, других партийных руководителей. Подключали, бывало, портовиков, рыбаков.
Случалось, член Военного совета и сам предлагал весьма оригинальные технические идеи, позволяющие ускорить ремонтные работы на той или иной лодке, чем не раз удивлял наших инженеров-механиков. Удивляться тут, впрочем, было нечему: сам Александр Андреевич вышел из подводников. В свое время он окончил Учебный отряд подводного плавания по специальности моториста, несколько лет служил старшиной команды на лодке.
А. А. Николаев любил приходить в бригаду. С завидной для его довольно крупной фигуры ловкостью он спускался в центральный пост какой-нибудь из лодок, шел по отсекам, зорко подмечая малейший непорядок. А закончив дела, сядет, бывало, с краснофлотцами и старшинами, заведет с ними задушевный разговор. Подводники были рады такому случаю: многие надеялись узнать от дивизионного комиссара что-либо новое о положении на фронте, в тылу, на оккупированных фашистами территориях. Член Военного совета вел такие беседы откровенно, не скрывая иных даже весьма тяжелых подробностей, Но при этом умел воодушевить люден, зарядить их верой в победу над вероломным врагом. Верой, которой сполна был заряжен сам.
Правой рукой А. А. Николаева был начальник политуправления флота Николай Антонович Торик. Это был совсем молодой руководитель, но опыт он имел уже немалый, в том числе и боевой. Во время войны с Финляндией Н. А. Торик был комиссаром одного из десантных отрядов. На Северный флот Николай Антонович пришел в апреле 1940 года с поста заместителя начальника политического управления Краснознаменного Балтийского флота. Несколько раньше Торик работал в политическом управлении РККФ помощником начальника по комсомольской работе. Комсомольская закалка чувствовалась в нем. Она проявлялась в постоянном стремлении Николая Антоновича к живым, неизбитым формам партийно-политической работы, способности быстро сходиться с людьми. Торик часто бывал на подводных лодках, принимал непосредственное участие во многих мероприятиях, проводимых в бригаде.
Этого же Торик требовал и от своих подчиненных. В политуправлении вообще не в ходу был кабинетный стиль работы. Политуправленцы большую часть времени находились непосредственно в частях и на кораблях. Нередко они направлялись туда, где складывалась самая напряженная обстановка. На флоте хорошо знали, к примеру, о мужестве и твердой воле заместителя начальника политуправления Михаила Александровича Юдина, о том, что в критический момент боя на мысе Пикшуев он поднял батальон в контратаку и это определило успех обороны на данном участке.