Подводный саркофаг, или История никелированной совы

Волознев Игорь Валентинович

На ватных ногах Силуянов подошёл к шкафу и потянул стеклянную дверцу на себя. Та, скрипнув, отворилась. Силуянов взял статуэтку.

Его мысли пришли в смятение. Откуда здесь передатчик? Как он сюда попал? Может быть, проект давно закрыт, подлодка вернулась в порт и теперь эта штука - не более чем безделушка с никчёмным секретом внутри? Впрочем, закрыт проект или нет - можно проверить. Недаром Силуянов лично занимался установкой связи с подлодкой, вникая во все тонкости устройства передатчика.

– Можно проверить, можно проверить...
– шептал он, в то время как его пальцы сновали по запылённой поверхности статуэтки, нащупывая потайные кнопки.

Когда-то он нажимал их быстро, раскрывая сову почти автоматически,

а теперь она никак не хотела раскрываться. Трясущиеся пальцы жали как будто на те самые места, но ничего не происходило.

Внезапно Силуянов подумал, что забыл последовательность нажатий.

– Не может быть, - прохрипел он, задохнувшись.
– Я же помню... Сначала двумя пальцами здесь, потом пальцем здесь, и здесь...

Пот заливал глаза, ноги подкашивались. Ему во чтобы то ни стало хотелось немедленно, прямо сейчас, узнать, закрыт проект "Сова" или всё ещё действует. По плану, ядерная субмарина должна нести боевое дежурство до 2008 года, то есть ещё пять лет. Неужели проект закрыт? Узнать это он мог, только открыв передатчик и послав на подлодку сигнал.

За стенами гремели стулья. Гости рассаживались. По коридору то и дело кто-то проходил, и Силуянов вздрагивал, боясь, что сюда войдут, путался и снова начинал нажимать. "Забыл...
– мысленно стонал он.
– Надо же, забыл..." Ноги уже не держали его. Он опустился в кресло. Сцепив зубы, снова и снова повторял последовательность нажатий, давя пальцами на металлическую поверхность. Наконец туловище совы вздрогнуло. Статуэтка, как шкатулка, распалась на две части, и глазам бывшего гебиста предстали штырёк антенны, циферблат, лампочка и раковинообразное углубление с ядерной кнопкой.

Силуянов поспешно нажал на её. Мощная урановая батарейка, способная сохранять энергию многие годы, привела в действие передатчик, и зелёная лампочка зажглась. Силуянов от неожиданности едва не выронил сову. Включение лампочки означало, что сигнал принят на субмарине! Она всё ещё несёт боевое дежурство, а значит, может нанести сокрушительный удар по США!

Одновременно с загоревшейся зелёной лампочкой заработал хронометр. Побежала по кругу стрелка, отсчитывая шестьдесят секунд. Она отсчитает их, и надо снова нажать на кнопку. Загорится красная лампа. Это значит, что лодка даст ядерный залп.

От волнения дыхание майора пресеклось. Стрелка приближалась к концу своего маршрута, а Силуянов всё ещё не верил. "Неужели действует... неужели... не может быть..."Откуда-то из подсознания всплыло желание ещё раз нажать на кнопку. Вот тогда он окончательно убедится, что проект действует. Убедится, когда Америка нанесёт по России ответный удар!

Оставалось десять секунд. Палец, помимо воли самого Силуянова, потянулся к ядерной кнопке, как вдруг дверь открылась. Майор, нервы у которого были взведены до предела, вздрогнул и, перепуганный насмерть, обеими руками схватился за створки совы, сдвигая их.

– Ты здесь?
– услышал он голос Вадима.
– А я думал, ты в туалете! Чего тут делаешь? Рассматриваешь сову? Стырить хочешь?
– Он засмеялся.
– Лучше не надо, а то мне из-за тебя достанется...

– Нет, - пробормотал в замешательстве Силуянов.
– Я просто вспомнил... Когда-то у меня была точно такая же, - нашёлся он.

– Это немецкая работа, - раздался голос хозяйкиной дочери, заглянувшей в комнату.
– Мне сказали, что статуэтка сделана целиком из никеля, а это большая редкость. У нас таких не делают.

– Конечно, не делают, - торопливо согласился Силуянов.

Вероника Кирилловна забрала у него статуэтку и поставила на место.

– Ну так вы присоединяетесь к нам, или нет?

– Конечно, конечно, - Силуянов суетливо поднялся и вместе с приятелем направился в большую комнату, где в эту минуту один из гостей произносил тост.

Майор сел за стол, взял наполненную рюмку и тупо

уставился на тарелку с нарезанной ветчиной. Он всё ещё не мог оправиться от потрясения. Он был ошеломлён, сбит с толку. Он ничего не понимал. Объект огромной государственной важности находится здесь, в этой явно не охраняемой квартире, и даже дверцы шкафа, где он хранится, не запираются. Но из всего этого следовало, что хозяева квартиры не имеют никакого понятия о том, какой ценностью владеют!

Силуянов опомнился, когда вокруг стали чокаться. Он залпом опрокинул в себя содержимое рюмки, закусил ветчиной и, чувствуя, как по жилам побежало приятное тепло, стал понемногу собираться с мыслями. Только сейчас до него дошло, что с этого дня его судьба может круто измениться. Он будет последним кретином, если не использует выпавший ему шанс и не подзаработает на этом. Ставить в известность о передатчике государственные органы он не собирался. Деньги выложат Белугин с Бортновским.

Но сначала сову надо заполучить. Хозяева, не знающие о её ценности, вполне смогут с ней расстаться. Он всмотрелся в них пристальнее. Старуха ела мало и в общем разговоре почти не участвовала. Весь её вид говорил о том, что она давно и тяжело больна и вряд ли играет в этом доме первую роль. Внимание Силуянова переключилось на дочь. Вероника Кирилловна, высокая статная дама лет сорока пяти, была энергична, улыбалась гостям и деловито руководила действиями кухарки и домработницы. Муж, рыхлый лысый субъект, выглядел вялым и рассеянным, много пил и, по всей видимости, находился "под каблуком" у жены. Гришухин успел шепнуть Силуянову, что вероникин муж сделал удачную карьеру при подмосковном губернаторе и сейчас "сидит" на жилищно-коммунальном хозяйстве. Их сын, Артём, субтильный двадцатилетний юноша, довольно миловидный, с длинными кудреватыми волосами, показался Силуянову такой же пустышкой, как и вся нынешняя молодежь. Артём явно скучал в обществе пожилых гостей, постоянно кому-то звонил по сотовому и ушёл, не дождавшись конца застолья. Силуянову стало ясно, что в будущих переговорах о покупке совы ему придётся иметь дело исключительно с Вероникой.

Глава 8

Неожиданный сигнал на пульте связи взволновал капитана Родионова больше, чем события последних дней, которые бурно обсуждал весь экипаж. Из-за этих событий субмарина пребывала теперь на дне водоёма, всплывая лишь изредка, чтобы набрать воздуха.

Подлодке приходилось скрываться, потому что на острове появились посторонние.

Небольшая моторная яхта бросила якорь у северной оконечности островка. Яхту засекли водолазы, которые вышли осмотреть сети и набрать водорослей для кроликов. Снизу, из пронизанной солнечным светом воды им были хорошо видны продолговатые днища яхты и маленькой лодки, которая сновала от яхты к берегу. Старший в группе водолазов лейтенант Одинцов минут двадцать наблюдал за пришельцами. Он подплывал почти к самой поверхности и даже высовывался из воды. Незнакомцы перевозили на берег какие-то вещи. На борту яхты виднелась надпись по-английски.

Экипаж состоял из четырёх человек: одной молодой женщины и трёх мужчин - молодого и двух постарше. Одинцов следил за ними, пытаясь понять, что им надо на этом каменистом безжизненном островке. Они выгрузили на берег припасы и начали ставить палатку, явно собираясь провести на острове ночь. Мичман Боборенков, находившийся в группе Одинцова, рассказывал потом в кубрике, что выглядели пришельцы необычно: мужчины полуголые, в одних широких цветастых трусах, в тёмных очках и в кепках с длинными козырьками, а женщина в коротких, до колен, облегающих кальсонах. А ещё на ней облегающая майка, такая короткая, что виден весь живот вместе с пупком.