Подводный саркофаг, или История никелированной совы
Шрифт:
– Есть, но пацаны её "сделали".
Они вылезли из машины у многоэтажного дома. В вестибюле подъезда их встретили два молодых человека, довольно интеллигентных с виду.
– Всё в порядке, - тихо сказал Барону один из них.
– Пришлось попотеть, пока мы её искали...
– Значит, отключена?
– Отключили так, что никто не подумает, что это нарочно...
Пока Барон расплачивался с ними дозами, Артём прошёлся по вестибюлю.
Бумажка на входной двери извещала о том, что 26 и 27 октября в доме будет проводиться санитарная обработка помещений
– Отлично, - сказал тот.
– Если в квартире кто-нибудь есть, скажем, что мы из санэпидстанции.
У двери на одиннадцатом этаже Барон несколько минут гремел ключами, отпирая трое замков. Отпереть их оказалось не таким простым делом: вставлять ключи надо было в определённой последовательности. Наконец дверь раскрылась, и сообщники проникли в квартиру.
Не включая нигде электричества, они по-быстрому осмотрели помещения.
– Никого нет, - сказал Барон.
– Можно включать свет.
Хрустальные люстры озарили три просторные, стильно обставленные комнаты и коридор. Наркоторговец огляделся.
– Неплохо живёт твой декан. Ну, и где сова?
Артём уже рыскал глазами в поисках статуэтки.
– Пока не вижу...
Осмотрев квартиру мельком и не найдя совы, Белявский приступил к более основательным поискам. Он заглядывал в шкафы и тумбочки, не пропускал ни одной сумки, коробки или ящика. Не поленился залезть на стул и пошарить на антресолях. Барон сначала бесстрастно наблюдал за ним, а потом, не выдержав, подключился к поискам.
Через полчаса стало окончательно ясно, что совы в квартире нет.
– Слушай, а ты не ошибся?
– спросил наркоторговец.
– Может, совы никогда и не было у твоего декана? Да и была ли она вообще?
– Была, - почти простонал Белявский.
– Чем хочешь поклянусь - была... Мамаша отдала её в прошлый понедельник. Куда она могла деться?
– Что-то всё это странно, - Барон развалился в кресле.
– Улетела, выходит, птичка?
Артём вдруг встрепенулся.
– А пусть Даша спросит у него про сову, - сказал он.
– Ну, придумает что-нибудь. Пусть скажет, что её интересуют совы. Не может быть, чтоб она совсем исчезла!
Барон несколько секунд раздумывал.
– Раз уж мы здесь, то надо разобраться с этой историей до конца, - он достал сотовый, ткнул в кнопку.
– Даша... Ну, что, он спит?...
Дарья нетерпеливо курила сигарету за сигаретой, ожидая звонка от сообщника. Мыслями она была в квартире Мартынюка, представляя, как Барон высыпает из статуэтки на стол сверкающий водопад бриллиантов.
Мартынюк тихо сопел. Приглушённо светила лампа. Несколько раз Дарья брала в руки сотовый, но, подумав, откладывала. Барон сказал ей, что сам позвонит.
Заливистая трель мобильника заставила её вздрогнуть.
– Спит, - зашептала она, прижав телефон к уху.
Узнав, в чём проблема,
– Его сейчас трудно разбудить... Хорошо, попробую.
Она затрясла его за плечо. Мартынюк громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.
– Поль, проснись!
Мартынюк, равномерно засвистевший было, снова всхрапнул.
– Ну, проснись же, дорогой...
Она принялась толкать его. Он всхрапывал, но не просыпался. Она хлестала его по щекам, щипала, брызгала водой. Храп прерывался, Мартынюк чмокал губами, что-то неразборчиво бормотал, отрывал голову от подушки, пытаясь разлепить ресницы, но потом снова валился на неё.
– Что за наказание, - Дарья стонала от досады.
– Ну, просыпайся же...
Мартынюк, в очередной раз приподняв голову, раскрыл, наконец, глаза.
– Поль!
– закричала она ему в самое ухо.
– Ты спишь?
– А? Я разве спал? Не может быть.
– Конечно, спал! Мне даже обидно стало. Тебе со мной скучно?
– Нет-нет, не скучно... Да, о чём я говорил?
– Он наморщил лоб, вспоминая.
– Об Австралии, - напомнила Дарья.
– А, ну да.
– И о совах.
Мартынюк тупо уставился на неё.
– Каких совах?
– Ты ведь собираешь статуэтки сов, сам сказал.
На его лице отразилось недоумение.
– Это потрясающе!
– заговорила Дарья, не давая ему вставить слово.
– Я ведь тоже люблю птиц, и сов в том числе!
Он досадливо поморщился.
– Ерунда какая-то... Дай лучше я тебя поцелую...
Дарья на целую минуту позволила ему присосаться к своим губам. Высвободившись, продолжала допрос:
– У меня тоже есть статуэтки птиц, но ни одной совы. А у тебя их много?
– Понятия не имею.
Если бы Мартынюку так сильно не хотелось спать, он объяснил бы ей, что статуэтками интересуется одна его знакомая - о жене, конечно, лучше не упоминать, - а сам он к ним равнодушен. Он еле удерживался, чтобы снова не упасть на подушку.
– Ты говорил, у тебя их много, - настаивала Дарья.
– Мне это так понравилось! Просто безумно понравилось!
– Ну да, я их собираю, - соврал он.
– Только времени на них нет...
Он откинулся на подушку.
– Где ты их держишь?
– торопливо спросила Дарья, видя что его глаза норовят закрыться.
– Где? У себя в квартире?
Мартынюк зевнул во весь рот.
– На даче...
– На даче? У тебя есть дача? У меня тоже есть. А где она у тебя?
– В Раменском...
– А поточнее?
Вместо ответа Мартынюк громко всхрапнул. Дарья хлестнула его по щекам, но он продолжал храпеть.
Она соскользнула с кровати, схватила сотовый.
– Он говорит, что статуэтка совы у него на даче...
Глава 15
Её звонок застал Барона за изучением записной книжники Мартынюка, обнаруженной в письменном столе.