Подыграй мне
Шрифт:
Сигарета заканчивается, и я уже хочу взять следующую, как до меня доносятся звуки подобные тем, когда кого-то избивают. Прислушиваюсь и совершенно точно слышу драку. Не знаю Бог или сам Дьявол за руку тащит меня на тот звук, но я иду туда, не справившись со своим любопытством. До меня доносятся какие-то фразы, но я не внимаю им, лишь хочу увидеть и помочь тому, кого избивают. Подхожу к пересечению двух улиц и вижу парня, который с жесткостью наносит удары в живот другому. Он что-то кричит, а я снова выпадаю, замечая, что человека избивает Крис. Все вокруг теряет фокус, и только лишь Шистад со сжатыми кулаками, пульсирующей веной на шее и животным взглядом. Лишь его резкие движения и играющие от злости скулы. Я сглатываю и срываюсь с места, когда замечаю, что парень, лежащий на асфальте не двигается. Я кричу что-то непонятное Пенетратору и хватаю его за кисти рук, остервенело отталкивая от еле дышащего тела. Кристофер пару раз ошеломленно моргает и фокусируется на мне, смотря в мои глаза, выворачивая наизнанку, смотрит так, что я хочу упасть прямо здесь.
Я готова была увидеть что угодно внутри его шоколадных глаз, жестокость или злость, но не было там никакого зла. Лишь растерянность. Я хватаю его за запястье, и увожу, размышляя над тем, что творю. Заворачиваю к ряду тех замечательных скамеек, и усаживаю его на одну из них, падаю рядом, не слишком близко. Достаю пачку и решаюсь закончить то, что хотела сделать перед тем, как нашла Шистада. Протягиваю ему сигарету, и он берёт её, крутит между пальцами, и рассматривает. Поджигаю свою, а затем и Криса, потому что он находится в абсолютной прострации и отрешенности. Он затягивается, прямо как я, и выдыхает серый клуб дыма. Выдыхает так, словно с его плеч спадает груз, потому что они опускаются, и парень сутулится, делая ещё одну затяжку. Я не знаю, почему сижу рядом с ним. Но мне кажется, что ему это нужно. В данный момент ему это нужно больше всего. Решаю не задавать лишних вопросов и делаю то, что должна. Он ведь был рядом, когда мне было хреново.
Смотрю куда-то на небо и думаю о том, который сейчас час. На нем столько звёзд, что я не могу оторвать глаз. И я задумываюсь, что видела все эти звёзды в одних лишь глазах Криса. В них столько галактик сразу. Отрываюсь от неба, и смотрю на Шистада, который в свою очередь без капли смущения рассматривает меня. Я выгляжу скорее всего потрепанной. Волосы запутались от бега, пальто нараспашку, глаза слезились из-за ветра (а может и не из-за него), поэтому скорее всего тушь немного осыпалась, и создавала эффект подведенного нижнего века. Крис протягивает руки ко мне, а я затаиваю дыхание, его пальцы медленно застёгивают каждую пуговицу верхней части моей одежды, они с легкостью поднимают ворот, так, чтобы шея и часть подбородка были полностью закрыты. Парень всё еще молчит, убирая растрёпанные пряди моих волос где-то в районе макушки. Я не знаю, сколько мы смотрим друг другу в глаза перед тем, как я опускаю свои веки и смотрю на его окровавленные костяшки. Сверлю взглядом его руки, пытаясь очистить их от красных потеков и заживить все раны.
— Как ты оказалась здесь? — Его бархатный голос так неожиданно разрезает тишину, что я вздрагиваю.
— Я просто бежала куда глаза глядят, — невозмутимо говорю я.
— И твои глаза глядят в направлении моего дома? — Он что, сейчас издевается надо мной?
— Было лучше, когда ты молчал, — фыркаю.
— Почему ты оттащила меня от него? — Он всё ещё любопытно рассматривает меня, а я ловлю его глаза, выдерживая абсолютно невыносимый взгляд, пока он первый не прерывает зрительный контакт.
— Потому что ты, блядь, чуть не убил его! — кричу я, постепенно закипая.
— Не обязательно кричать, пойдем поговорим об этом в доме. — Крис кивает в сторону небольшого, но стильного белого дома, который стоит недалеко от нас.
— С какой стати мне идти куда-то с тобой? — щурясь, отвечаю я.
— Эва, хочешь поговорить — идём, — устало проговаривает парень, и поднимается. Я мысленно обзываю себя, как только могу, но всё же следую за ним.
Мы заходим в дом, который абсолютно стерилен. Он чист до такой степени, что кажется, здесь никто не живёт. В доме даже нет определенного запаха, как обычно бывает. Он просто без души. Я хмурюсь на собственные рассуждения и иду за Крисом в гостиную, парень говорит, что хочет обработать руки, и просит подождать его. Киваю ему и снимаю пальто, кладя на белое кресло. Белый диван, стеклянный журнальный столик, камин и телевизор. Это всё, что я вижу в гостиной. На полочке, которая над камином замечаю фотографии, и подхожу ближе, дабы рассмотреть. Три рамочки, в которых находятся изображения Криса с его семьей. Он очень похож на свою мать. Слышу приглушенные ругательства и иду на голос Пенетратора. Он стоит возле раковины и никак не может обработать вторую руку. Двигаюсь к нему, и выхватываю антисептик с бинтами. Парень вздрагивает от неожиданности. Быстро обрабатываю руку, и резко забинтовываю.
— Где же нежность в движениях, Мун?
— Шистад, я пришла поговорить, если ты не забыл, — бурчу я и ухожу в гостиную.
Сижу в одиночестве добрых минут семь и снова собираюсь идти на его поиски, но Крис заходит с подносом, на котором стоит маленький чайник и две чашки. Я чувствую запах мяты, и мне уже хочется почувствовать теплую кружку в руках, дабы согреть окоченевшие пальцы. Парень разливает чай и протягивает мне. Я больше не могу ждать и молчать.
— Ты расскажешь мне, что это было?
— Почему тебе всё нужно знать? — стонет он, — Это парень из автобуса, с которым мы в очень напряжённых отношениях.
— Yakuza?
— Откуда ты только всё знаешь, — бормочет он.
— И зачем ты его избивал до такой степени?
— Потому что они сделали то же самое с нашим Пенетратором, и мы решили, что неплохо было бы проучить их.
— Отыгравшись на одном парне?
— Мун, не забивай свою рыжую головушку нашими делами. — Крис отпивает чай и замолкает.
— Понравилось целоваться с Вильде? — выпаливаю я и округляю глаза, давясь собственной слюной.
— Что? — Шистад так же давится чаем.
— Ты слышал. — Мне безумно неловко, но робеть не в моих правилах.
— Да с чего ты вообще взяла, что я целовался с ней? — ухмыляется он.
— А ты не целовался?
— Всё-то тебе расскажи, — хмыкает парень, — даже если целовался, какое твоё дело?
Я сжимаю губы в тонкую линию. Ставлю кружку на поднос.
— Мы договорили?
— Я думаю, нет, — жмёт плечами Крис и так же отставляет кружку. Нехороший знак.
— И что ещё? — говорю я абсолютно безжизненно, я вымотана.
Шистад подсаживается ближе, и не успеваю я отодвинуться, как его руки зарываются в мои волосы, и наши лица оказываются в опасной близости. Его губы находят мои и впиваются поцелуем.
— Что ты делаешь? — говорю я, сжимая губы.
— Целуюсь, Эва.
Бормочет он и наматывает мои волосы на кулак, запрокидывая голову. Его губы такие пухлые и сладкие. Напоминают ванильное мороженое. Сколько бы ты ни съел, хочется ещё. Обещаю себе, что это наш последний поцелуй. Отвечаю ему, зарываясь в волосы, привычно сжимая в ладонях, вызывая рычание прямо в рот. Парень оттягивает мою нижнюю губу, посасывая её, я закатываю глаза от наслаждения и возвращаюсь к поцелую. Его губы покусывают мочку моего уха и исследуют нежную кожу на шее, изредка сжимая зубы на ней, и это так четко отдается во всех моих нервных окончаниях. Пальцы слегка подрагивают. И его ванильные губы возвращаются к моим, терзая, а затем он отстраняется с мокрым звуком. Он смотрит в мои глаза, а я тяжело дышу.
— Боже, какие у тебя чертовски бездонные глаза, Эва, — шепчет он, и его зрачки расширяются до такой степени, что я перестаю видеть излюбленную коричневую радужку.
— Мне нужно возвращаться домой, — шепчу я, боясь разрушить тот невидимый шар, который образовался благодаря нашим поцелуям и касаниям.
— Тебе вызвать такси?
— Пожалуйста, — киваю я, и через секунду всё разрушено. Всё то волшебство, которое было на протяжении всего поцелуя, вся та атмосфера. Я буквально слышу этот звук, словно ваза из чистого хрусталя разбивается на мельчайшие осколки, когда встречается с кафельным полом.