Подземелье мертвецов. Дилогия

Грин Саймон

В ту же секунду Джек почувствовал за спиной какое-то движение и резко обернулся. В руке его блеснул нож. У костра, изготовившись для нового выстрела, стоял Вайлд. Лучник взглянул на Джека, и рука его отпустила тетиву.

– Давай, давай, - вкрадчиво произнес обитатель лесов. - Попытай счастья. Может, тебе и повезет.

Во взгляде Вайлда читалась неуверенность.

– Не станешь же ты убивать человека из-за какой-то дурацкой совы! - криво ухмыльнулся он.

– Ты в этом уверен?

Вайлд вдруг почувствовал на спине неприятный холодок. Конечно, человек с кинжалом не может тягаться с лучником, а тем более с "мастером стрелы", и все-таки: Это ведь Джек Чучело. Сила всего леса питает и поддерживает его. Вайлд вдруг почувствовал в окружающей тьме присутствие

чего-то живого, обладающего собственной волей. Ему показалось, что на него устремлены взгляды бесчисленного множества глаз - глаз самого леса: В ветвях шумит ветер: Нет, это только кажется, что в шуме ветра слышатся какие-то голоса. "Нервишки разыгрались, вот и все", - постарался успокоить себя Вайлд.

– Ну хватит! - прикрикнул на них Хаммер. - Прекратите сейчас же. Оба.

Обстановка разрядилась, и напряжение спало. Вайлд расслабился, опустил лук, бросил стрелу обратно в колчан. Хаммер перевел взгляд на Джека, и охотничий нож исчез в рукаве.

– Собирайте вещички, - произнес Хаммер, удовлетворенно кивнув, - отправляемся в крепость.

– Сейчас? - поднял брови Вайлд. - Посреди ночи?

– Что это с тобой? - саркастически спросил Джек. - Темноты боишься?

– Я о разведчиках вспомнил, - отозвался Вайлд, сверля компаньона злобным взглядом. - Теперь-то уж они будут настороже - благодаря твоей безалаберности.

– Вряд ли им придет в голову, что мы попытаемся сунуться туда снова именно сегодня, - возразил Хаммер. - А позволить себе ждать мы просто не можем. Если появление этой разведгруппы означает обычную для королевской армии рекогносцировку, то через пару дней сюда явится целая куча стражников. Так что нам надо пробраться в крепость, отыскать золотишко, вытащить его оттуда и убраться подальше в ближайшие двадцать четыре часа. В противном случае о денежках можно сразу забыть. Скажи-ка, Джек, какова будет в ближайшее время погода?

– В высшей степени скверная, - ухмыльнулся Джек. - Издалека приближаются раскаты грома, я это прекрасно чувствую. И разумеется, дождь. Гроза будет очень даже серьезная, Хаммер, и притом весьма скоро.

– Что ж, в качестве прикрытия лучшего и придумать нельзя:

Правая рука Хаммера машинально потянулась кверху. Он дотронулся до обтянутой кожей рукоятки длинного двуручного меча, висящего, как всегда, за спиной, и начал ее поглаживать. Подобные жесты Хаммера всегда вызывали у Джека какое-то неприятное ощущение. Этот человек похлопывает по мечу так, будто ласкает любимого коня или собаку. Да и вообще, этот меч все больше и больше беспокоит Джека. Даже сквозь серебряные ножны чувствовалась бесконечная, непрерывная пульсация некоей древней необузданной энергии. Клинок заряжен магией, и притом магией и темной и недоброй. Вот уже не первый день Джек проводит рядом с Хаммером, но ни разу еще не видел, чтобы тот обнажил свой необычный меч. И в глубине души надеется, что не увидит никогда. Вот ладонь Хаммера опустилась, оставив оружие в покое, и Джек сразу расслабился.

– Когда увидишь ведьму, Вайлд, - медленно начал Хаммер, - сразу же ее пристрели. Имея дело с волшебником, никогда не угадаешь, что именно он в следующую секунду сотворит, а рисковать мы не можем. А мы с Джеком позаботимся об остальных разведчиках.

Вайлд молча кивнул. Джек хотел было что-то сказать, но передумал. Ведьму он хорошо разглядел и запомнил: она была очень молода и довольно красива. Но ведь он ровным счетом ничем этой ведьме не обязан, а вот Хаммеру: "Но все это до поры, Хаммер. До поры!" Стоя на краю поляны, Джек подождал, пока Хаммер затушит костер, а Вайлд в очередной раз проверит лук и стрелы. Пальцы лучника, когда он проводил ими по оружию, двигались на удивление осторожно, даже с какой-то нежностью. Джек присел на пень и, улучив минуту, открыл свое подсознание всем посторонним чувствам и мыслям. И уже не в первый раз с тех пор, как состоялась встреча с Джонатаном Хаммером, воспоминания вернули Джека к тому дню, когда он попался в ловушку.

Западня была до примитивности простой. Впрочем, ловушки всегда таковы. Джек шел тогда по следу

оленя и вдруг услышал гомон потревоженных птиц. Он тут же замер на месте; изодранная одежда совершенно слилась с окружающими кустами и деревьями. Раз птицы так взбудоражены - значит, их что-то напугало, а Джек не выжил бы в лесу целых девять лет, да еще в полном одиночестве, если бы позволял себе не обращать внимания на сигналы тревоги. Он постоял неподвижно несколько минут, а затем медленно двинулся на птичьи крики, осторожно пробираясь между высокими деревьями. Впереди показалась прогалина. На ней, как раз посередине, сидел на пне человек, повернувшись к Джеку спиной. На нем была форма королевского стражника; у ног, прислоненный к пню, стоял боевой топор. Джек постоял в тени деревьев, разглядывая незнакомца, но тот ни разу не пошевелился. Других людей нигде видно не было.

Джек помрачнел. Что ж, видимо, его опять начали усиленно разыскивать. Может быть, власти увеличили награду за голову Джека Чучела. Если это действительно так, то этот стражник наверняка не один, и лучше бы отсюда побыстрее убраться.

И все-таки со стражником что-то не так. Странный он какой-то. Джек уже давно за этим типом наблюдает, а тот все неподвижен, как статуя. Голова свесилась на грудь: Спит? Или, может быть, болен? Или даже мертв? Джек криво улыбнулся: не очень-то ему понравилось направление собственных мыслей. Но с другой стороны, можно ли сейчас так вот просто повернуться и уйти? Конечно, в лесу не так уж много хищников, способных напасть на вооруженного человека, но те же волки, например:

Джек закусил губу и недовольно нахмурился, остановившись в нерешительности. Вряд ли стоит подходить к вооруженному стражнику на открытой поляне. Но может быть, где-то в лесу скрывается какой-нибудь маньяк-убийца за которым и отправилась в погоню стража? О таких вещах неплохо бы знать. Да и вообще Джека разбирало любопытство. Он улыбнулся: любопытство, как правило, до добра не доводит - это он знал наверняка.

Но любопытство все-таки победило. Джек бесшумно вышел из-под дерева и, очутившись на поляне, быстро огляделся по сторонам. Никакой опасности, по-видимому, нет Пейзаж выглядит самым заурядным. На безоблачном синем небе ярко сияет солнце, день на редкость погожий и теплый. В неподвижном воздухе суетливо гудят насекомые. Даже птицы успокоились и распевают веселые песни. Если не считать этого стражника, который так и не пошевелил ни единым пальцем, поляна абсолютно пуста. Джек извлек из рукава нож - просто на всякий случай - и, не отводя взгляда от восседавшего на пне человека, медленно и осторожно двинулся вперед. Он почти уже подошел к стражнику вплотную, когда земля под ногой вдруг провалилась Джек с размаху полетел в яму, лишь слегка замаскированную сверху.

Упал он очень неуклюже и, сильно ударившись об утрамбованную землю, едва не потерял сознание. Добрых пять минут пролежал он на спине, судорожно хватая ртом воздух. Вот боль постепенно затихла, дыхание нормализовалось, и вернулась способность логически мыслить. Джек осторожно пошевелил руками и ногами и с облегчением обнаружил, что все кости целы. Какое-нибудь сломанное ребро здесь, в лесу, означает верную смерь, даже если удастся выбраться из ямы. Дикая природа не знает сострадания. Даже в лучшие времена бывает не так-то легко выжить. Джек медленно сел, разглядывая многочисленные синяки и кровоподтеки. Потом поднял глаза кверху и понял, что сидит на глубине добрых трех метров, а то и побольше. Что ж, повезло. Падая с такой высоты, можно и шею сломать. Он поднялся на ноги и замер, прислушиваясь. Никаких звуков, которые мог бы издавать человек. Видимо, конструкторы ловушки не стали караулить поблизости. Еще немножко везения - и можно будет выбраться из ямы и, прежде чем эти люди придут проверить расставленную на него западню, скрыться в чаще. Джек оглядел земляные стенки в поисках неровностей, за которые можно было бы зацепиться рукой или поставить ногу, и тут же с досадой выругался. Стенки ямы были из рыхлой, мягкой земли, осыпающейся при каждом прикосновении. Карабкаться по такой поверхности было просто бессмысленно.