Подземка
Шрифт:
Я поводил глазами по окрестностям. Пока всё гладко, путь открыт. Почему-то я был уверен на все сто, что так оно и должно быть. Никаких опасностей, сегодня мой, вернее, наш день.
И вдруг что-то засосало у меня подложкой, махонький червячок сомнения.
— Стойте, — приказал я.
Поисковики, привычные к любой ситуации, послушно замерли. Даже Димка Ботвинник подчинился, хоть и был старшиной каравана. Стало тихо, почти беззвучно: слышно только дыхание ветра и падающую капель.
— Ты чего панику нагнетаешь? — едва шевелящимися губами спросил Димка.
— Что-то не так, — пояснил я. — Пойду, проверю.
— Хорошо, — согласился Ботвинник и предупредил:
— На рожон только не лезь.
Вместо ответа я легонько кивнул и, стараясь не выдать себя нечаянным шумом, стал очень медленно выдвигаться вперёд.
Далеко отойти мне не удалось. Тонкий, похожий на колебание струны, звук, привлёк моё внимание. Он был лёгким и воздушным, как пение райских арф. Я насторожился, едва не утопил пальцем пусковой крючок автомата и лишь усилием воли подавил желание разрядить обойму в то место, откуда исходил этот звук. Немного погодя я вдруг осознал, что мелодичное колебание начинает складываться в слова. Смысл их не доходил до меня. Я напрягся, заставил себя прислушаться и тут сообразил, что слышу не просто мелодию, а зов, причём направленный на меня. Кто-то просил меня успокоиться, не переживать за жизнь и за себя, ничего не боятся и подойти.
Я поверил этому звуку, пошёл на него. Упёрся в кирпичную стену ржаво-красного цвета. Преграда была непреодолимой. Я протянул руку, зачем-то захотел потрогать шершавые кирпичи, но она прошла сквозь кладку как нож сквозь масло. Я удивился, подошёл поближе, сделал шаг вперёд и… вывалился, будто через окно.
Из-за спины послышалось:
— Привет, Лось. Рад, что ты меня услышал.
Я обернулся, уже понимая, кого увижу, причём эта догадка едва не заставила меня поседеть.
Игоряха Белых, целый и невредимый стоял возле окна. Он выглядел как живой, хотя уж кому, как не мне было известно, что с ним произошло. Я своими руками убил друга, облегчив тем самым его участь.
— Всё верно, это я, — он улыбнулся. — Не ожидал?
— Точно, не ожидал, — согласился я. — Вот сюрприз так сюрприз. Скажи, только по-честному, ты живой или как?
Он развёл руками:
— Даже не знаю, как тебе объяснить. Не живой и не мёртвый. Не бери это в голову. Лось. Лучше скажи, как моя девочка? Ты её видел?
— Видел. С ней всё в порядке. Она думает, что ты в раю.
Игорь грустно произнёс:
— Она слишком хорошо обо мне думает. Рай, я, увы, пока не заслужил. Застрял между небом и землёй. Болтаюсь тут как дерьмо в проруби.
— Так ты что — теперь призрак что ли? — сообразил я.
— Вроде этого, — печально подтвердил Игорь. — Причём, можно сказать, твой персональный.
— Как это? — не понял я.
— Да так, — усмехнулся он. — В старину в каждом уважающем себя замке обязательно был призрак, который бегал по нему, пугая или наоборот защищая хозяев. Я же в отличие от этих архаичных привидений к конкретному месту не привязан, у меня другая цепочка, приковавшая меня к тебе. Так что знай, я теперь где-то поблизости.
— И чем ты собираешься заниматься? Будешь пугать или служить?
— Ни то, ни другое, Лось. Меня послали присматривать за тобой.
— Кто? — заинтересовался я.
— Долго объяснять. Есть, в общем, заинтересованная в тебе сила, которая очень хочет, чтобы ты довёл девушку до конца. Это очень важно, а почему — я не знаю. Главное, запомни: что бы ни случилось, ты должен привести девушку на
Центральную и точка!
— Никому я не должен, — разозлился я.
— А вот тут ты, дружище, ошибаешься, — засмеялся Игорь. — И ещё, — он помялся. — Спасибо, что пристрелил. Ты избавил меня от такой муки…
— Ты сам меня попросил, — заметил я.
— Верно. А у тебя хватило духа. Короче, ты настоящий друг. А теперь, пока! Скоро утро, тебе пора просыпаться.
Кстати, — призрак подмигнул, — девушка-то ничего. Я бы на твоём месте время бы не терял.
Кто-то затряс меня за плечо. Я возмущёно заворчал и… проснулся.
Настроение было ниже плинтуса, на душе будто кошки нагадили. Я же говорил, что не люблю видеть во снах тех, кого со мной уже нет.
Глава 13
— Рота, подъём, — насмешливо скомандовал кто-то над ухом.
— Какая в ж… рота?! — разозлился я.
— Почётного караула. Уже и пошутить нельзя, — засмеялся Ашот Амаякович, а это и вправду был он.
Я затряс головой, будто мокрый пёс. Нехитрый способ окончательно проснуться, перенятый мной у Димки
Ботвинника.
В глазах постепенно прояснилось. Я уже мог отличить реальность от сна. Интересно, отчего нормальным мужикам моего возраста обычно снятся голые девки, а я вот с мертвецами разговариваю? Карма у меня такая или башка по особенному устроена? Боюсь, никто мне толком не ответит, даже Док.
Не то чтобы у меня от всего этого сильный дискомфорт. Так, разве что чуточку. Мёртвым своё, живым — живое.
Может и впрямь есть какая-нибудь загробная жизнь, причём недурственно устроенная, а мы дураки своего счастья не понимаем?
Лило уже успела одеться и стояла в полном боевом облачении, а вот я не слышал, как у нас появились гости до тех пор, пока не разбудили. Старею. Потому, наверное, с мертвыми и разговариваю. А ведь и впрямь удивительно, Игорь был во сне как живой. Может, я подсознательно не могу смириться с его смертью и таким образом пытаюсь себя успокоить? Ну, вроде как вина у меня перед Игорем, а я её типа так заглаживаю и в результате избавляюсь от всех комплексов. Организм, говорят, умеет себя защищать, иначе бы у многих из нас крыша давно бы съехала: всерьёз и надолго.
— Что случилось? — спросил я у Ашота Амаяковича.
— Пришли за вами. Ждут.
Вот и всё. Обещанная группа сопровождения явилась, причём прибыла не по туннелю, а через гермоворота с поверхности. Два жлоба, вооружённых до зубов, в общевойсковых полушубках, касках, камуфляже, берцах вели себя так, будто на них свет клином сошёлся. Наглости в мужиках хватало. Они резко осадили Ашота Амаяковича, говорили исключительно в повелительном тоне и вообще ощущали себя хозяевами станции.
Другими словами, наша охрана не понравилась мне с первого взгляда. Больше всего раздражал Боцман, у него на пальцах правой руки были выколоты якоря, и ходил он враскорячку, как заправский моряк.