Подземная Канцелярия
Шрифт:
— А что, церковь — это пристанище сирых, убогих и бандитов?
— В нашей стране — большей частью, хотя на самом деле так не должно быть. Но если живущий в этой стране человек не может состояться в жизни, он обретает веру в свое высшее предназначение и уходит из мира, который ему не нужен и которому не нужен он сам.
— Папа Римский не одобрил бы ваших слов.
— Я сама — пофигистка, — сказала она.
— Тем не менее вы тоже были в церкви.
— Отец попросил свечку поставить, — сказала она. — У него на работе какие-то неприятности.
— А вы всегда делаете то, о чем просит ваш отец?
— Всегда, — сказала она. — Если это не противоречит моим принципам. Вы уходите от ответа?
— Я ухожу?
— Уходите, уходите, — сказала она. — Каким ветром вас занесло в дом Господа?
— Попутным, — сказал я. — У меня был вопрос для теологического диспута с местным священником.
— И что он вам ответил?
— Нельзя сказать, что его ответ меня удовлетворил, — сказал я. — Но большего я и не ожидал. Сложно, понимаете ли, ожидать практического совета от человека, чья организация вот уже две тысячи лет занимается одной только теорией.
— Практического совета в церкви? — удивилась она. — Но какой там можно получить практический совет?
— Как выяснилось, никакого. Одни общие фразы.
— Гоша, — сказала она серьезно, — мне кажется, что у вас большие проблемы.
— Это так заметно?
— Да, — сказала она. — Конечно, мне трудно судить, потому что я не видела вас раньше, когда проблем у вас не было, но то, что я вижу сейчас, вопит о ваших проблемах во весь голос.
— Вопит, — сказал я.
— Расскажите мне, — попросила она. — Иногда, когда рассказываешь о том, что тебя волнует, постороннему человеку, сам можешь взглянуть на вещи под другим углом зрения и обратить внимание на то, о чем раньше не задумывался.
— Это очень странная история, — сказал я.
— Я обожаю странные истории.
— Такой вы еще не слышали, — сказал я.
— Так расскажите мне.
— Хорошо, — сказал я.
И выложил ей все.
Наверное, это было глупо, если я хотел составить у Марины хорошее впечатление о своей персоне. Глупо, потому что я не ожидал, что она мне поверит, да я и сам бы не поверил, если бы кто-нибудь малознакомый мне рассказал нечто подобное. Но я рассказал. Действительно, рассказывать об этом людям, которых видишь в первый раз в жизни, гораздо проще, чем выкладывать историю тому же Сашке, с которым мы знакомы с младых ногтей.
— И, предупреждая ваш следующий очевидный вопрос, — сказал я в заключение, — могу сообщить, что направление к психиатру лежит у меня в кармане и откладывать визит дальше завтрашнего утра я не намерен.
— Вам это не поможет, — сказала она.
— Вот как?
— Списать все на болезнь собственного разума проще всего, — сказала она. — Но, Гоша, вы не похожи на психа.
— А вы видели много психов?
— Достаточно, — сказала она. — Я — дизайнер интерьера.
— Понятно, — сказал я. — Но если я не псих, значит…
— Вы можете полностью исключить тот вариант, что над вами кто-то подшутил?
— Я уже над этим думал, — сказал я. — Но демон был вполне реальным, и не думаю, что кто-то мог подсыпать мне галлюциногены. У меня не было знакомых в том санатории.
— Тогда что вы там делали? Залечивали сердечные раны в гордом одиночестве?
— Отдыхал, — сказал я. Вопрос был щекотливым. — Просто хотелось сменить обстановку и уехать туда, где меня никто не знает.
— Если это не розыгрыш, — сказала она, — а вы не псих, тогда демоны действительно существуют.
— И что мне делать? — спросил я.
Задавать такие вопросы легко, понимаю, и я даже не надеялся, что она даст мне конкретный ответ.
— В церкви вам вряд ли помогут, — сказала она. — Они больше занимаются теорией и не имели дела с практикой уже очень давно. Надо бы обратиться к практикующему магу. Демоны — это их специальность.
— И у вас есть знакомый маг?
— Да, — сказала она. — Разворачивайтесь.
— Что, прямо сейчас?
— А чего тянуть? — спросила она. — У вас осталось меньше двух дней, так что времени терять не стоит.
— Но сейчас ночь…
— Для мага ночь — самое плодотворное время, — сказала она. — Поехали.
— Хорошо, — сказал я, включая левый поворотник и разворачиваясь. — Только не могу понять, зачем вам это все.
— Вы повели себя со мной как добрый самаритянин, — сказала она. — Позвольте мне ответить вам взаимностью. Кроме того, мне стало любопытно. Ваш случай, между прочим, способен изменить не только вашу жизнь.
Я закурил сигарету и приоткрыл окно. Марина тоже оказалась курящей, она выудила из сумочки дамскую «виргиния слим» и прикурила от позолоченной зажигалки. А может, и от золотой. Дизайнеры интерьера должны в наше время неплохо зарабатывать.
— Делай то, что по душе, на своем стальном коне, — сообщил из динамиков товарищ Кипелов.
— Детская музыка, — сказала Марина. — От нее так и веет неким инфантилизмом. Стальные кони, горячий асфальт, пиво, ночь… Вы заметили, что в песнях «Арии» нет ни одного слова о женщинах?
— Заметил, — сказал я. — Но люди слушают «Арию» не из-за текстов.
— Музыка и энергетика, — сказала она. — Однако такой хороший голос, как у Кипелова, грех загружать такими глупыми и ничего не значащими словами.
— У меня тоже есть свои претензии к поэтам-песенникам, — сказал я. — Включить другую музыку?
— Пусть поет, — сказала она. — Мне все равно, к тому же это ваша машина.
Маринин знакомый маг, точнее, это был не маг, а старушка, занимающаяся белой магией, не знаю, как ее назвать одним словом, жила довольно далеко, за пределами МКАД, но улицы уже опустели, и мы доехали туда достаточно быстро.
Обычная такая деревенька ближнего Подмосковья. Старые, почерневшие от времени дома местных жителей чередуются с краснокирпичными особняками тянущихся к природе обеспеченных москвичей, собаки лают, фонари не горят, и неформальная молодежь горланит песни под гитару, распивая «продвинутое» пиво.