Подземная война
Шрифт:
– Кто там? Входите! – крикнула она прихватывая кинжал.
– Госпожа – там снаружи вас спрашивают!
«Ну вот – отдохнула,» – подумала Зена представляя себе разномастную шеренгу врагов с которыми ей за свою жизнь удалось встретиться.
– Сейчас спущусь, – ответила она и, поднявшись, достала из мешка короткий арбалет. Зарядила его и спрятала в мешок поменьше. Кинжал сунула за пояс, накрыв выпущенной наверх кофтой.
Теперь она была готова к визиту неизвестно кого.
Спустившись в зал, Зена спросила работника, кто ее
– Они на улице, госпожа.
– Много их? – спросила Зена, осматривая пустой зал, в которой уже погасили половину светильников.
– Там не разберешь, как будто больные какие-то…
– Больные? – не поняла Зена.
– Да, едва разговаривают. Я их сюда не пустил – вдруг заразные.
– Огня дай…
– Да вам не потребуется госпожа, я уже на столбе светильник запалил, он у нас всю ночь горит.
Не зная уже, что думать, Зена подошла к двустворчатой двери, еще раз ощупала в мешке заряженный арбалет и толкнув створку, вышла на крыльцо.
На столбе, шагах в десяти, действительно горел масляный фонарь, однако света почти не давал, по крайней мере, в первое мгновение Зена ничего не разглядела, но после, справа от нее – у забора, шевельнулись какие-то тени и тогда Зена выдернула из мешка арбалет.
– Кто здесь? Выходи давай! – крикнула она и от забора к крыльцу кто-то стал двигаться.
Это был человек, который едва переставлял ноги и с ним оказались спутники, но сколько их понять было невозможно – полумрак и налетавшие порывы ветра, заставлявшего трепать одежду неизвестных визитеров, скрывали их.
– Зена… – прошелестел человек приближавшийся к крыльцу.
– Кто ты? Кто? – спросила Зена, чувствуя, как ее охватывает страх. Она не побоялась бы и целой банды, но это было что-то другое.
Порыв ветра заставив светильник затрещать, длинный фитиль полыхнул ярким пламенем и Зена увидела лицо визитера, которое показалось ей знакомым.
Страх сразу ушел и Зена спустилась с крыльца.
– Зена… помоги мне… Помоги, Зена…
– Гонзалес?
– Гонзалес… – утвердительно кивнул он и слабо улыбнулся.
– Но… откуда ты? Ты же исчез, тебя давно не было…
– Меня и сейчас нет, Зена… Помоги мне…
– Чем я могу помочь?
– Ты должна помнить меня, правда?
– Да, я помню тебя, хотя мы и были во враждующих бандах.
– Э… Это… неважно. Главное, чтобы ты меня помнила…
– Но что с тобой и куда ты подевался? И эти люди – они с тобой?
– Это то, что от них осталось…
Зена пригляделась и поняла истинный смысл сказанного Гонзалесом. Те, кто стоял за его спиной, уже слабо напоминали людей. От кого-то остались только раздуваемые ветром лохмотья, другие выглядели почти прозрачными, словно сотканными из густого тумана.
– Так чем я могу помочь тебе, Гонзалес? – снова уточнила Зена.
– Просто помни обо мне, Зена… Просто помни… – сказал он и в этот момент, налетевший порыв ветра почти потушил фонарь. Фитиль затрещал, пламя едва не погасло, а когда разгорелось вновь, Гонзалеса и остатков его свиты уже не было.
Зена постояла еще немного, тяжело вздохнула и вернулась в трактир.
Какие-то восемь миль в полной темноте растянулись на все двадцать, по крайней мере, так казалось Криклому, Лопате, Коржику и Записному. Не привычные к верховой езде, даже на спокойных мулах, они то и дело спешивались и даже, в некоторых случаях, пытались наощупь определить куда сворачивает дорога, поскольку им казалось, что они уже давно заплутали и едут не туда.
Однако, все их сомнения и беспокойства оказывались напрасными, умные животные прекрасно чувствовали дорогу и топали по проезжему не забираясь на целину. Тем не менее, четверка воров уже была близка к отчаянию, когда впереди, вдруг, залаяли деревенские собаки и это означало, что ночное путешествие почти закончено.
Тут же, в небе, прошла череда низких туча и выглянула луна – стало светло и понятно куда ехать. Однако, не успела четверка выбраться на центральную улицу деревни, как им навстречу стала выезжать колонна кирасиров.
Первый вез на стремени небольшой походный фонарик, на который ориентировались остальные.
Скрипели портупеи, звенели уздечки и сонные лошади недовольно трясли головами.
Воры сгрудились на обочине и во все глаза смотрели на проезжавших кавалеристов. Когда закончились всадники, покатились телеги небольшого обоза – всего четыре экипажа. Когда колонна проехала и улеглась пыль, Криклый спросил:
– Ну что, Лопата, ты этого манерного заметил?
– Нет, – улыбаясь ответил тот.
– А чего же лыбишься?
– Я того – военного фраера узнал.
– Сказано же было – его не трогать.
– Мы его трогать не будем, но там где он, там и этот манерный.
– Ответит за Чикура! – закричал вдруг Записной и успокоившиеся, было, собаки снова начали лаять.
– Ты чего орешь? – строго спросил Коржик, которому Записной проорал прямо в ухо.
– Это я так… Вырвалось просто, – смутился Записной, поскольку не хотел признаваться, что перетрусил, когда мимо проезжали такие огромные и строгие кирасиры. Они выглядели, даже, пострашнее городских стражников – все ж таки те не верховые.
Постояв еще немного, воры забрались в седла и поехали следом за колонной. Сначала осторожно, а потом уже ничего не боясь. Но едва становился слышен грохот обозных телег, воры натягивали поводья, придерживая мулов.
Кирасиры двигались до самого утра или лишь с рассветом встали у реки возле кого-то городка.
Воры также вышли на берег, но в трех сотнях шагов.
– Ну и чего теперь? – спросил Записной, когда все спешились.
– Погоди… – отмахнулся Криклый и отскочив к кустам принялся их поливать.