Подземное чудовище
Шрифт:
А сейчас ее развитие подходило к концу. Она была почти готова выйти на свободу. Ей осталось совсем немного: закончить формирование нескольких органов, кое-где нарастить чешую. Она достигла последней стадии развития, и теперь ей нужно было хорошо питаться. Как только ее кожа окончательно затвердеет и станет нечувствительной к космическому излучению, она сможет вылететь в черноту космоса. И тогда она стукнет головой по скорлупе, пробьет ее – здания на поверхности рухнут, асфальт встанет дыбом, осколки бетона полетят во все стороны. Она
А Пожирательница, вырвавшись из заточения, полетит к новым звездам – древнее чудовище с края галактики, черное, как сама космическая ночь.
Осталось уже немного… Хватит нескольких тысяч детишек – один хороший обед и все – свобода! Ей нужно их заполучить, иначе она снова впадет в сон и проспит еще триста лет. В отчаянии она шарила щупальцами по всей планете. Где же эти детки?
Она ведь почти закончила формироваться. И если она сейчас же не найдет еду, все придется начинать заново. За время сна ее сознание очистится, а тело обессилеет. Во что бы то ни стало надо раздобыть пищу. Она запустит все свои щупальца в трещины, обшарит малейшие щели, все уголки скорлупы, на которой людишки построили свой жалкий мирок.
Пусть все увидят, как она прекрасна и страшна и какой великолепной она станет, когда вылупится. И когда она вырвется на свободу, она полетит по всей галактике, от одной планеты к другой, и ее ужасная тень будет заслонять свет звезд. Она больше не хочет ждать. Да, пока еще она сидит, съежившись, во влажной темноте внутри этой хрупкой скорлупы и собирается с силами, слушая, как стенают наверху люди. Она следит за ними сквозь трещины. Она все видит, все знает. И ей очень хочется есть.
А ждать в темноте невыносимо. Она слишком долго ждала…
Глава 22
Подземная гроза
Пэгги Сью злилась. В самом деле, в течение четырех дней Себастьян почти с ней не разговаривал и все время делал вид, будто он ее знать не знает. Можно подумать, он вообще на дирижабле один, а она всего лишь завиток тумана, который клубится в темноте.
– Да что с тобой? – не выдержала девочка. – Ты уже четыре дня со мной не разговариваешь! В чем дело-то?
Себастьян разинул рот от удивления:
– Пэгги, ты с ума сошла? Не прошло еще и суток, как мы начали спускаться. Это ты последнее время не отвечала, когда я пытался тебя о чем-то спросить. Это все из-за газа, он вызывает галлюцинации. Поэтому тебе и кажется, что прошло четыре дня…
Девочка протерла глаза. Не прошло и суток?.. Как же так? Она отлично помнит, что провела на дирижабле уже четыре дня, четыре раза ложилась спать… Впрочем, может быть, она просто прикорнула после еды, а потом подумала, что проспала всю ночь? В голове у нее все перемешалось. Все было четким и одновременно непонятным. Ей даже не удавалось прочесть три строчки в бортовом журнале.
– Ты, главное, успокойся, – посоветовал Себастьян. – Когда нервничаешь, ты учащенно дышишь, а значит, глотаешь много газа. А если им сильно надышаться, можно
Пэгги Сью не знала, верить ему или нет. Неужели она сошла с ума? А может… это Себастьян помешался? Может, он сам просто не заметил, что прошло целых четыре дня?
Ей стало страшно: если этот газ разрушает их мозг, то сколько они еще продержатся, с каждым вдохом приближаясь к безумию? И что будет тогда?
Она надела кислородную маску, но ходить в ней все время было слишком трудно.
– От нее жутко чешется лицо, – пожаловалась она синему псу. – И потеет, как в бане! Я, наверно, вся в прыщах!
Час спустя начался дождь. Мощный ливень обрушился на дирижабль. Пэгги слышала, как сильно стучат капли по поверхности шара. Вскоре дождь превратился в град, и девочке пришлось вылезти из палатки, чтобы проверить, не отклеились ли заплатки на шаре.
– Ого! – ахнула она. – Это не ледышки, это гравий, крупный гравий! Он сыплется с каменного свода.
Под ударами камней кожаный шар гудел, как барабан. Пэгги пришлось закрыть лицо руками, чтобы гравий не попал в глаза.
«Выдержит ли „Капитан Фантом“ такой камнепад?» – беспокоилась она.
Девочка закусила губу, в надежде, что боль поможет ей отвлечься от мрачных мыслей. Ей показалось, что гроза грохочет где-то ближе к северу. Там, в отдалении, вспыхивали желтые молнии и рокотал гром. Его страшные раскаты отражались от каменных сводов и усиливались многократным эхом.
– Это взрывается метан, – догадался Себастьян. – Камни, которые падали с дождем, – это же кусочки кремния со сводов; видимо, они задевали друг о друга и выбрасывали искры, которые подожгли застоявшийся газ. И если такое случится на нашей высоте, мы в две секунды поджаримся, как цыплята на вертеле!
Пэгги Сью стиснула зубы. Она понимала, что, если рядом с дирижаблем сверкнет хоть одна искра, они умрут на месте, ведь баллон наполнен сжатым газом, который тут же не просто загорится, а взорвется. И тогда им конец.
– Уф-ф… камнепад кончился, – объявил синий пес. – Можно вздохнуть спокойно. Черт, из-за этих камней у меня вся спина в синяках. Такое чувство, будто меня избили дубинкой!
Глава 23
Игра в прятки
После обеда Пэгги Сью услышала, что слева, за бортом корзины, что-то скребется.
– Ты тоже слышал? – спросила она синего пса. – Что это? Ты не заметил?
– Заметил, – отозвался пес, который гораздо лучше видел в темноте, чем ребята. – Там какая-то странная тень…
Пэгги пригляделась. Вдалеке были слышны взрывы, мимо дирижабля то и дело проносились яркие искры.
«Мне надоел этот метан! – подумала девочка. – Такое впечатление, будто здесь все время кто-то фотографирует со вспышкой. Просто невозможно ничего рассмотреть!»
И вдруг, с очередной вспышкой, Пэгги увидела огромную руку.