Подземный город Содома
Шрифт:
Не оглядываясь, он побежал с пригорка, лес достаточно редкий, как и любой сосновый, где все стволы прямые, как солдаты на параде, ветви только на макушках, земля усыпана ровным слоем прошлогодних иголок, мягко пружинит под подошвами башмаков, лунный свет льется с неба мягкий, таинственно призрачный.
Минут через десять вышли к дороге, мимо как раз проскочили три большегрузных автомобиля, еще минут пять прошли по обочине, наконец сзади блеснул свет фар.
Азазель повернулся и помахал обеими руками. К их удивлению, за рулем оказалась женщина, немолодая, но еще миловидная
– Садитесь, – пригласила она, сразу распахнув дверцу. – Тут уже недалеко, но все равно быстрее на машине.
Азазель кивнул Михаилу, чтобы сел сзади, а сам устроился на переднем сиденье.
– Отважная вы женщина, – заметил он, – молодая и красивая, а рискуете останавливать машину ради двух мужчин… Другие бы на нашем месте разве бы стерпели такой соблазн? Вон мой друг сзади уже чего только с вами не делает в мечтах и этом, как его, художественном воображении!
Она весело рассмеялась, зубы блеснули ровные, Михаил в самом деле засмотрелся в зеркало на ее полные красные губы.
– Ой, да неужто изнасилуете?.. Такое щасте, и без греха!
Азазель тоже захохотал и дальше тараторил, как черт по коробке. Женщина отвечала веселым говорком, певучим и быстрым одновременно, перемешивая русские и украинские слова.
Впереди на фоне светлеющей полоски неба показалось хорошо освещенное прожекторами пространство со строительной техникой. Но даже Михаил уловил некоторый непорядок: несколько механизмов, выкрашенные в ядовито-желтый цвет, лежат кто на боку, кто вовсе кверху колесами, у двух сильно помяты кабины, на земле мелкие осколки стекол, на некоторых пятна крови, как и на стенках кабин.
Женщина сказала посуровевшим голосом:
– Какой-то выброс, но вроде бы газа не чувствуется… Сегодня прибудут из города специалисты, будут разбираться. Они не спешат, не то что у вас в полиции!
– Да, – ответил Азазель, – мы шустрые! Особенно мой друг, что уже измозолил взглядами вам спину и то место, где спина называется как-то иначе… Забыл, представляете?
Она улыбнулась, остановила автомобиль возле ближайшего вагончика для строителей.
– Я всю дорогу чувствовала его ладони на моей заднице и даже за пазухой!
Азазель со вздохом открыл дверку машины, вышел и, держась за ручку, горестно вздохнул:
– Да, в такой богатой пазухе я сам мечтаю погреть руки… Увы, служба поблажек не знает. Михаил? Не спи, уже утро.
– Я уже час здесь стою, – напомнил Михаил раздраженно.
Женщина хохотнула, Азазель захлопнул дверцу, и автомобиль с некоторой осторожностью двинулся дальше между поставленными тесно вагончиками, а остановился на другом конце площадки.
Из дощатой бытовки вышли трое мужчин, открыли багажник и начали вытаскивать крупные пакеты и мешки.
Азазель сказал тихо:
– Я не дожидался утра, чтобы никто не засек нашего внезапного появления. Так удобнее, пусть спят. А мы пойдем осмотримся.
Михаил ответил еще тише:
– А что здесь за работы?
Азазель сказал брезгливым тоном:
– Сланцевую нефть ищут! Сейчас ее все ищут… Якобы обеспечит и богатством, и независимостью, и здоровьем, и вообще непонятно чем. Наверное, властью над галактикой.
Михаил осматривался, стараясь обнаружить хоть что-то, из-за чего Азазель бросил все и примчался сюда, но не находил.
Глава 3
Небо на востоке все светлеет, на грани с темной землей появилась алая полоска, но Михаил больше поглядывал на тех троих, что разгрузили багажник разговорчивой украинки, переговорили, один направился к ним.
– Чем могу? – спросил он издали с настороженностью в голосе.
Азазель сказал значительным голосом:
– Мы из Центра. Нам сообщили, что здесь неладное, а любая остановка работ приносит убытки.
Мужчина перевел дыхание, явно ожидал кого-то похуже, ответил с жаром:
– Еще какие!.. Я – Остап Вишня, управляющий буровыми работами, мы и так выбились из графика из-за этих чертовых митингующих… Утром снова явятся, теперь обещали пригнать целый автобус с такими же сумасшедшими!..
Азазель скривился, будто ударил молотком по пальцу:
– Как же это… неприятно… Если работников сменит механизация и всякие роботы, вся страна превратится в таких вот митингующих?.. А чего они требуют?
Управляющий в сильнейшем раздражении пожал плечами:
– Люди всегда чего-то требуют. Особенно когда работать не хотят, а зарплату требуют повыше. А у нас тут собрались вообще рухнутые! Им надо, чтобы вообще прекратили все работы, а то, видите ли, вред окружающей природе! Работы и так сейчас остановлены, а это убытки!.. Каждый день простоя обходится в потерю четверти миллиона долларов, представляете? А нас хотят остановить на неделю!.. Вы знаете, сколько стоит аренда этих машин?.. А зарплату рабочим нужно всем выдать вовремя!.. К тому же, если не уложимся в заявленные нами же сроки, с нас сдерут еще и штрафные санкции!
– А что, – буркнул Михаил. – Господь создал прекрасный мир, незачем портить, пачкать и разрушать.
Управляющий сказал печально:
– Вам все шутки, а вот нам…
– Природа не храм, – поддержал его Азазель, – как сказал великий Базаров, а мастерская. И человек в ней работник, а не митингуист!.. Потому и должен работать, работать и работать, чтоб упрели даже те, кто на него смотрит. Это тоже, кстати, велел Творец. Спасибо за информацию, товарищ Вишня. Вы не родственник?..
Управляющий скромно улыбнулся, но в голосе прозвучала такая гордость, словно это он спорил с Богом о выборе политического курса для нового человека:
– Меня назвали Остапом в честь прадеда.
– Великий был человек, – сказал Азазель с чувством и, ухватив Михаила за локоть, потащил в сторону дальних буровых установок.
Михаил дал увести себя подальше, там уперся в землю, как знаменитый скаковой конь мудреца Валаама.
– Постой, – потребовал он, – ты мне голову не морочь. Тебя призвала сюда забота о старых друзьях? Или их внуках?
Азазель приложил ко лбу козырьком ладонь, от яркого южного солнца прикрываться еще рано, но любой в такой позе смотрится значительнее и мудрее.