Подземный мир Лайама
Шрифт:
– Слушай… а как… У тебя правда есть разрешение?
Лайам трагично вздохнул, потом достал бумагу из внутреннего кармана своей куртки и протянул Шами. – Официальное разрешение мэра на исследовательскую вылазку.
Шами опешил:
– Как ты этого добился?
– Я ворвался в ратушу с фразами, что у меня дело безотлагательной важности, а потом объяснил мэру, что у меня есть инициативная группа добровольцев, и это очень важно хотя бы попытаться совершить еще одну экспедицию. Я пообещал, что мы просто потопчемся в первом помещении,
– Но ты же наврал!
– Конечно. Но ты знаешь, он и не был особо против. Какая ему разница, что какие-то самоубийцы решили себя угробить, тем более, когда я пообещал передать городу часть от всего полезного, что возможно удастся найти. А еще я обещал притащить останки бедняги Харви Смелого, если обнаружим. А он ведь как символ города. Чего мэру противиться? Мы же не школьники и не мародеры, а группа исследователей. А помрем, так это наш осознанный выбор – не город собрал нашу экспедицию, а мы сами. Он даже хотел снять нас для телевиденья, но я сказал, что времени нет, мы утром отбываем.
– Я просто тебе поражаюсь Лайам. Постой, так мы еще и тело Харви будем искать?
– Ой, конечно, нет, его давно сожрали черви. Скажем, что ничего не видели и ничего не знаем. Вероятно, его забрал к себе Бог-из-машины, ха-ха.
– Не богохульствуй, Лайам, в преддверии столь опасного похода.
– Ай, да ну тебя. Вон ребята уже едут.
По улице тарахтела машина, через скелет рамы было видно, что внутри Ковард, Калисса и Мик.
– А что, неужели в городе думают, что у меня банда? – поинтересовался Лайам у Шами.
– Ну, конечно. А как еще называть то, что за тобой таскается самое хулиганье?
– Банда… что-то мне не нравится. Мелковато.
– А где Мирика? – спросил Шами.
– Она пошла на работу отпроситься. Я написал ей документ, что она причислена к экспедиционному отряду по распоряжению правительства, так что проблем не будет, наверное, она уже ждет нас у фабрики.
– Я не могу поверить, что мы действительно делаем это – отправляемся туда. Еще вчера затея казалось какой-то твоей глупой шуткой! – пробормотал Шами.
Автомобиль поравнялся с крыльцом, и с нее спрыгнули Калисса и Ковард, за рулем сидел Мик.
– Машина подана, Лайам, – сказала девушка.
Лайам залюбовался ей. В кожаных штанах и безрукавке со здоровым ножом на поясе она смотрелась более чем впечатляюще. Короткие лохматые волосы обрамляли лицо, которое можно было бы назвать милым, если бы не холодный взгляд и редкое присутствие улыбки. У нее были некоторые шансы стать принцессой для Лайама, но девчонка слегка жестковата.
– Калисса, малышка, ты отлично выглядишь. И где ты раздобыла этот здоровенный тесак? Как бы к нам полиция не привязалась!
– Это из моих личных находок в нижних ходах. Думаю, его изготовили охотники или путешественники.
Лайам попросил посмотреть, достал лезвие из ножен, оценил работу, проверил остроту пальцем, а потом вернул.
– Отличный клинок, но в наш век огнестрельного оружия разгуливать с чем-то подобным по меньшей мере странно, подруга, – бросил он безапелляционно.
В самом деле, как можно любить девушку, которая ходит по улице с таким ножищем, и, небось, мечтает пустить его в ход? Нет, Лайам чуть романтичнее на свою беду.
Ковард был чернокожим гигантом, спокойным, с безмятежной улыбкой. Он тоже оделся, как на войну. А Мик подвижный короткостриженый парень, вооружился загнутой трубой, и держался за руль с воодушевленным нетерпением.
Тех, что Шами назвал хулиганами, Лайам предпочитал считать самым цветом города. Эти ребята не походили на прочих кадолийцев, они были войнами в душе, и ему это нравилось.
Все они сели в машину, Лайам и Шами кое как уместились сзади, где и сидений не было. Они поехали к границе города, к фабрике, откуда дорога вела к западной стене, где имелся проход, уходящий чуть вверх, пока не приводил к Комплексу-4, овеянному столь мрачной славой. Впрочем, в округе хватало мест, от которых мирные кадолийцы шарахались и старались держаться подальше без всякого на то основания.
Нельзя же назвать основанием фольклор и дикое зверье.
Словно отвечая на его мысли, Шами заговорил:
– Неужели тебе не страшно, Лайам? Люди говорят, в Комплексе-4 на самом деле видели призраков: полупрозрачные силуэты людей.
– Ой, да люди, конечно, наговорят, – отмахнулся Лайам. – У меня есть довольно стройное предположение, что это за призраков тут повсюду видят, и можешь мне поверить, к настоящим призракам это не имеет отношения.
– Пусть так, но что ты скажешь о черных копателях?
– О, да-да, еще одни бабушкины сказки.
– Но они существуют, Лайам! Нам же рассказывал отец, что видел одного как раз в проходах той стороны. Они там есть, они есть везде. Свихнувшиеся механические существа древних, которые копают и скребутся в черных коридорах, ползают за стенами. Их построили тысячелетия назад, чтобы копать руду, но, когда их создатели сгинули, творенья продолжали копать туннели, а потом стали обретать собственный разум. Темный.
– Да кончай пересказывать мне эти детские страшилки, Шами, ты думаешь, я их не слышал?
Шами невозмутимо продолжил:
– Они выдумали собственного бога и поклоняются ему, соорудив алтари в маленьких темных пещерах, и приносят ему все блестящее. Их также притягивает свет, и стук шагов по камню. Они способны слышать малейшие вибрации.
В этот момент машина наехала на кочку, и всех слегка подбросило. Шами заговорил снова:
– Их темный разум считает людей чем-то вроде паразитов, от которых надо чистить туннели. При этом они хитры и очень умны. Они охотятся, заманивают, могут загнать одинокого путника в тупиковый проход, и тогда в каменных стенах разверзаются трещины и металлические черные руки хватают его и утягивают вглубь!