Поджигатель
Шрифт:
На следующее утро я встала рано, потихоньку выскользнула из квартиры и поехала на работу, хотя была суббота. Распахивая дверь диспетчерской и шагая к своему столу, я невольно вспоминала Луизу Норт. Возможно, она сейчас тоже на работе. И в этом нет ничего странного, что бы там ни думал Сэм.
Я занималась служебными делами… и заодно уклонялась от решения личных проблем. Но личное может подождать, тогда как моя карьера висит на волоске и ее нужно срочно спасать. Я копалась в частной жизни Ребекки Хауорт, на время забыв про свою собственную.
«Ты совершаешь ошибку», — нашептывал мне внутренний голос, до боли похожий
Разыскная группа закончила работу в квартире Ребекки. Кто-то собрал там коробку личных бумаг и поставил ее мне на стол. Документов было не много: выписки по банковским счетам, пугающие выписки по кредитным картам, неоплаченные счета за коммунальные услуги с последними предупреждениями. Очевидно, к своим финансовым обязательствам Ребекка относилась так же небрежно, как и к домашнему хозяйству.
Я отложила счета за городской и мобильный телефоны, решив просмотреть их позже. В папке с надписью «РАБОТА» оказался справочник рекламного агентства «Вентнор — Чейз», контракт и информация о социальном пакете Ребекки: заработная плата, пенсия от компании, медицинское страхование и страхование жизни. Бегло просмотрев документы, я тихо присвистнула. За свою работу Ребекка получала хорошие деньги. Неудивительно, что она могла себе позволить дорогую квартиру и наркотики.
Я начала пролистывать оставшиеся в папке страницы и вдруг остановилась. В самом конце лежали приказ о назначении выходного пособия и форма Р45. [10] В августе Ребекка уволилась из «Вентнор — Чейз», однако ей выплатили кругленькую сумму и оставили все льготы до конца года — при условии, что за это время она найдет себе новую работу. Она подписала договор о конфиденциальности, в котором обещала никому не рассказывать о компании и причинах своего увольнения.
10
Выдается при увольнении.
Я сдвинула брови, пытаясь припомнить, говорила ли что-нибудь Луиза о том, где работает ее подруга. Интересно, она подыскала себе новое место? Если нет, тогда понятно, почему у нее накопилось столько неоплаченных счетов. Хотя, с другой стороны — я заглянула в последнюю банковскую выписку, — на ее текущем счету лежало две тысячи фунтов стерлингов. А что касается кредитов, то люди живут с огромными долгами по кредитным картам и нисколько не переживают по этому поводу. Лично я пополняла свою кредитку ежемесячно. При мысли о том, что придется выплачивать проценты с баланса, меня прошибал холодный пот. Однако таких, как я, меньшинство. Выходит, финансовое положение Ребекки Хауорт — как и все остальное в ее жизни — было далеко не таким простым, как виделось на первый взгляд. Тяжко вздохнув, я уложила все бумаги обратно в коробку и отправилась беседовать с человеком, который мог пролить свет на эту загадку.
Гил Маддик жил в Ист-Энде, рядом с цветочным рынком в Коламбиа-роуд. К моему звонку и желанию приехать он отнесся крайне настороженно. Ему явно не хотелось пускать меня в свою квартиру.
— Может, встретимся в другом месте — например, в кафе?
— Мне бы хотелось побеседовать с вами с глазу на глаз, мистер Маддик.
Люди часто шарахаются
Я приехала вовремя, решив вести себя как можно любезнее, однако Гил Маддик с самого начала вызвал во мне странную неприязнь. Он жил на маленькой улочке, состоящей из домов ранней Викторианской эпохи с магазинами на нижних этажах: предметы искусства, одежда, дамские сумочки, шляпы — все изысканное и совершенно недоступное по цене. Его квартира располагалась над маленьким магазинчиком одежды, в эркерной витрине которого было выставлено одно-единственное платье — белое, невероятно красивое, безупречным четким силуэтом похожее на тюльпан. Я невольно замечталась: вот бы мне такое! Хотя куда я в нем пойду? Да и цена грабительская…
Дверь квартиры Гила Маддика была выкрашена в темно-синий цвет и отделана полированной медной фурнитурой. Я взяла молоточек в форме совы, с удовольствием ощутив в руке его холодную тяжесть, и решительно постучала.
Мне открыл высокий худощавый брюнет, которого я узнала по фотографии, увиденной в квартире Ребекки. Посмотрев на меня пристально, безо всякого выражения, он молча отвернулся и зашагал к узкой лестнице. Я закрыла дверь и поднялась следом за ним на второй этаж. Там располагалась гостиная и крохотная кухня. Еще один лестничный пролет вел на третий этаж, где, по моим предположениям, находились ванная и спальня.
Интерьер оказался весьма своеобразным. Все стены, от пола до потолка, были заняты книжными полками. Черные двери и оконные рамы, серый дощатый пол. В гостиной — только два кресла, письменный стол и музыкальный центр (зато кресла — из кожи и хрома: в любимом стиле Яна). Все крайне дорого и бескомпромиссно. Обставляя жилище, хозяин ни на йоту не отступил от велений собственного вкуса. Непрошеным гостям, таким как я, здесь было не слишком уютно.
Не дожидаясь приглашения, я села в кресло и прочистила горло.
— По телефону я объяснила вам цель моего визита.
— Не совсем так. Вы сказали, что хотите поговорить со мной о Ребекке, но не объяснили почему.
Он отошел к окну и, прислонившись к раме, устремил взгляд на улицу. Его поза была изящной, но не наигранной. Свет холодного зимнего дня падал на лицо Маддика, и я прекрасно видела его красивое лицо — прямой нос, решительный подборок, выразительные черные брови, голубые глаза. Всем своим видом он давал мне понять, что у него нет ни малейшего желания со мной общаться. Интересно, как быстро он выставит меня за дверь?
— Когда я вам позвонила, вы уже знали, что Ребекка мертва.
Я думала, эта новость будет для него неожиданной, но он на первой же фразе прервал мое тщательно продуманное объяснение.
— Да, мне сообщила об этом одна из ее подруг. Не знаю, с чего она вдруг решила поставить меня в известность.
Маддик говорил быстро. Я видела, как подергивается мускул на его щеке, и понимала, что он напряжен.
— Какая подруга? Луиза Норт?
— Луиза? — Он покачал головой и усмехнулся, будто мой вопрос его позабавил. — Нет, Луиза ни за что не стала бы мне звонить. Это была Тилли Шоу, лучшая подруга Ребекки.