Поджигатель
Шрифт:
— А я думала, ее лучшей подругой была Луиза. — Тем не менее я записала к себе в блокнот: «Тилли Шоу».
— Луиза тоже так думала. — Маддик пожал печами. — У Тилли было больше общего с Ребеккой. Для меня всегда оставалось загадкой, почему Бекс продолжала дружить с Луизой. После окончания университета у них не осталось почти ничего общего. Луиза все время стремилась завоевать внимание Ребекки, ходила за ней как привязанная. Тилли — более самостоятельная. Луиза и Тилли не переваривали друг друга.
— Так кто же из них на самом деле
— Наверное, обе. А может, никто. — Он зевнул. — Меня утомляла их мелочная вражда, и я старался не вмешиваться.
— Луиза утверждает, вы с ней не ладили и всячески препятствовали дружбе с Ребеккой. — Я хотела его спровоцировать, вывести из себя.
— Вот как? — удивился Маддик. — Не понимаю, зачем она это сказала.
— Вы общались с Ребеккой в последнее время? Видели ее перед смертью? — задала я главный вопрос.
— Последний раз видел ее в июле. В принципе это было до того, как она умерла. Но, насколько я понимаю, вас интересует другое.
— Значит, вы не были с ней в четверг вечером?
— Нет. — Он наконец посмотрел мне в лицо, и в его глазах плескался ледяной холод. — Это вам сказала Луиза?
— Да, она так предположила.
— Она ошиблась.
— А где вы были в четверг вечером?
— Вы что, хотите узнать мое алиби? — Он вскинул брови. — Какая чушь! Зачем мне убивать свою бывшую девушку?
— Вы не ответили на мой вопрос.
Он уперся в меня бесстрастным взглядом, но я даже не моргнула.
— Я был здесь, один.
— Весь вечер и всю ночь?
— Да.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Сомневаюсь. Я не стремился обеспечить себе алиби, потому что не знал, что оно мне понадобится. Если бы я убил Бекс, я бы, наверное, позаботился об этом и сочинил для вас правдоподобную историю, — произнес он крайне язвительно.
— Что произошло между вами и Ребеккой?
— Не понимаю, какое вам до этого дело.
— Мне до всего есть дело. Я офицер полиции. Ребекка убита, и я должна собрать о ней как можно больше сведений — это моя работа.
— Наш разрыв не имеет отношения к ее убийству.
— А уж это решать буду я.
— Вы хотите услышать грязные подробности нашей ссоры? Вынужден разочаровать: мы вовсе не ссорились. Вообще ничего не произошло. Просто у нас с ней были разные цели, и в конце концов стало ясно, что, оставшись вместе, мы никогда не будем счастливы. Нам ничего не оставалось, как только разойтись.
— Кто из вас принял такое решение?
Он опять отвернулся к окну и, помолчав, сухо ответил:
— Я, а она со мной согласилась.
Наверное, Ребекка была гордой девушкой, и Маддик легко от нее отделался. Она не стала за него бороться, хотя, по словам Луизы, забыть его тоже не могла.
— Вы сказали, что у вас были разные цели. Какая цель была у нее?
Он покачал головой.
— Сейчас слишком поздно обсуждать наши с ней отношения.
— Я спрашиваю не для этого. — Я подалась вперед и максимально
Он помолчал, обдумывая мои слова.
— Не знаю, смогу ли помочь.
— Вы знали ее лучше, чем многие другие, ведь вы долгое время были вместе.
— Не так уж и долго — чуть больше двух лет.
Я молчала, нарочно затягивая паузу, и в конце концов он заговорил:
— А вы упрямы. С виду не скажешь.
Он отошел от окна и сел в другое кресло, поглядывая на меня с веселым любопытством. Я догадалась, что эта полуулыбка — из арсенала опытного соблазнителя, но не смогла отреагировать должным образом. Маддик из тех мужчин, которые считают себя неотразимыми, а мой пол и мой возраст заранее отправляли меня в разряд его жертв. Однако его мастерские приемы на меня не действовали. Мне нравятся веселые страстные парни, а надменные эгоисты оставляют равнодушной, пусть даже внешность у них сногсшибательная.
— Она хотела того же, чего и все, — свадьбы, детей, долгой и счастливой семейной жизни. — Он на секунду опустил глаза и вдруг стал серьезным. — В итоге она ничего этого не получила, бедная дурочка.
— Этого хотят все… но не вы?
Он пожал плечами.
— Возможно, когда-нибудь я тоже этого захочу. Но не сейчас. И не с ней.
— Почему?
— У меня никогда не возникало желания провести с Бекс остаток своей жизни. С такими девушками, как она, хорошо развлекаться, да и то недолго. Надеюсь, вы меня понимаете? — Он приподнял брови, рассчитывая на мою улыбку, но я обманула его ожидания. — С ней было весело, но она все время подстраивалась под меня, всячески стараясь угодить. Мы с ней ни разу не поссорились — представляете, ни разу! Это же ненормально. Иногда я нарочно ее раззадоривал, но она только плакала и просила прощения — даже за то, чего не делала.
— Шикарные отношения, — заметила я, на секунду забыв о своей роли беспристрастного представителя столичной полиции.
Он, кажется, разозлился.
— Вы не поняли. Она была простой, непосредственной. Ей хотелось нравиться… хотелось быть любимой. Она дарила свою привязанность слепо и безгранично, как собачонка. Я не мог ее уважать, потому что она сама себя не уважала.
«И ты манипулировал ею, упиваясь собственным превосходством», — огрызнулась я про себя. Нет, Гил Маддик не вызывал у меня ни капли симпатии.
— Как она сломала скулу?
— Ах это! Упала. — Он на мгновение задумался. — Это было около года назад. Ребекка вернулась с рождественской вечеринки пьяная, стала подниматься по лестнице, споткнулась и ударилась лицом об пол — не успела вытянуть руки. Несколько дней после этого на нее было страшно смотреть. Под глазом расплылся фингал.
— Вы видели, как все произошло?
— Слышал. Я был наверху, лежал в постели.
Как удачно! Я сменила тему: