Поединок невидимок
Шрифт:
– Зайти можно?
– Ты и так уже наполовину вошел.
– Душ принимала? – Виктор шагнул в комнату, старательно закрыл дверь, умудрившись хлопнуть не слишком сильно.
– Нет, под дождем бегала. Не задавай пьяных вопросов. Что там у тебя?
Оператор вытащил из карманчика жилетки начатую плоскую бутылку коньяка, поставил ее на столик и опустился в кресло.
Кресло было низким, мягким и глубоким. Тамара тут же поняла, что подняться из него грузному запьяневшему Виктору будет непросто, даже если он захочет это сделать. Тамара заподозрила неладное, надо
– Ждешь, что я принесу тебе рюмку? Они, кажется, в шкафчике. Сам сходи, я пить не собираюсь.
Провокация не сработала, Виктор даже не сделал попытки приподняться.
– Из плоских бутылок принято пить из горлышка, – сформулировал он сомнительное правило этикета, однако к бутылке не притронулся. – Коньяк я это так... просто принес. Он – повод.
– Слушаю, – Белкина стояла, скрестив руки.
– Давай потрахаемся, – неожиданно звонко выговорил оператор.
Не то чтобы она ждала чего-то другого, или ей не предлагали подобного занятия раньше, но никогда прежде предложение не делали так открыто и нагло. Тамара уже занесла руку, чтобы врезать пощечину, но так и не ударила. На нее смотрели по-детски наивные глаза. Наконец в них мелькнуло понимание того, что не все сейчас в порядке, а следом – искреннее удивление.
– А что я такого сказал? Мы же взрослые люди.
– Ты – урод. Вон отсюда!
– Я только спросил. Ну, раз не хочешь... – в голосе даже не чувствовалось обиды.
К чести оператора, бутылку он забирать не стал, выбрался из объятий кресла-бегемота без посторонней помощи и, откашлявшись, чистым голосом пожелал:
– До завтра. Если чего не так, извини.
Объяснять что-то бесполезно: как большинство гениев, Виктор был непосредственен. Грузные шаги позднего гостя затихли в конце коридора.
– Ну почему к моему берегу вечно прибивает какое-то дерьмо?
От человеколюбия Белкиной не осталось и следа, она зло провернула ключ в замке. Тамара уже погасила свет, подошла к кровати, но еще не успела сбросить влажный халат, как в дверь вновь заскреблись.
– Урод, урод... – шептала Белкина. – Наверное, про коньяк вспомнил.
Она схватила бутылку, еще не потерявшую тепло разгоряченного тела оператора, и резко распахнула дверь, пообещав себе: сначала отдаст бутылку, а потом все же влепит Виктору звонкую пощечину. На телеведущую испуганно смотрел видеоинженер, под мышкой он держал ноутбук, а в руке – электромонтажные щипчики.
– Можно к вам войти, – робко попросил молодой человек.
До Белкиной наконец дошло, что тот напуган ее грозным взглядом.
«Не хватало еще, чтобы мной детей пугали».
Она улыбнулась.
– Тут... в общем... – она развела руками.
– Я слышал. Можете не объяснять. Можно закрыть дверь? Вы хотели выпить перед сном?
Белкина тут же поставила бутылку под стол.
– Нет. Это он принес. Повод придумал, урод.
– Я так и думал. Есть возможность передать информацию, – прошептал видеоинженер, поставил на столик компьютер, поднял экран, который тут же засветился неземным синим светом.
– Видео? – Белкина почувствовала, как сердце ее учащенно забилось.
– Нет. Связь не позволяет передать большой объем. Но одну неподвижную картинку и текст, думаю, получится.
– Текст, картинку... но как? – Белкина особо в технике не смыслила, абсолютно не понимала, что происходит в телеприемнике, когда его включаешь, но испытывала уважение к тем, кто в этом разбирался.
– Они забрали телефоны, но не отключили розетки, – молодой человек уже разматывал провод. – Я его от торшера отрезал. В гостевом доме обычный городской телефон, а в ноутбуке есть встроенный модем. Вначале подумал, что быть этого не может. Но у себя же они телефоны не отключали. Можно выйти в Сеть по «беспарольнику»...
Возможности Интернета Белкина знала. Мысль работала лихорадочно.
– Вы картинку уже подобрали?
– Три на ваш выбор, – на экране появились стопкадры, запечатлевшие мгновения перед самой смертью президента. – Попробуем переправить все три, но связь плохая.
– Подсоединяйте, а я текст набросаю, – Белкина раскрыла свой ноутбук и лихорадочно забарабанила по клавишам.
Текст рождался сразу в чистовом варианте, все нужные слова, фразы существовали у Тамары в голове, она мысленно уже не раз за сегодняшний день «выходила в эфир», прикидывала, что именно скажет зрителям.
«Как жаль, что прозвучит это не моим голосом», – подумала она.
– Есть коннект. Ваш логин на «почтовике» компании? – спросил видеоинженер.
Белкина назвала и логин, и даже пароль, хотя никогда раньше никому его не доверяла, при этом продолжая набирать с прежней скоростью.
– Кому отправлять?
– Гендиректору, адрес есть во «входящих», – она стучала клавишами и стучала, боясь, что не успеет набрать все, что хотела.
– Первый стоп-кадр уходит, – торжествующе прошептал гений инженерной мысли. – Связь плохая, в любой момент может оборваться.
«...Нашей телеведущей удалось передать экстренную информацию, несмотря на то, что все каналы связи были отключены спецслужбами... – добрала Тамара предложение в начале сенсационного текста, а потом, движимая желанием восстановить справедливость, добавила: – ...Это стало возможно благодаря помощи видеоинженера нашей компании...»
– Готово! Но у меня нет дискеты! – с отчаянием вырвалось у Тамары.
– К черту дискеты. У вашего ноутбука есть инфракрасный порт?
– Я в этом ничего не понимаю. Сделайте же что-нибудь!
Телеведущая с замиранием сердца следила за тем, как «колдует» видеоинженер, поставив два ноутбука рядом, заставляя перетекать информацию через какие-то мифические инфракрасные порты.
– Все ушло, – выдохнул видеоинженер и устало опустил руки. – Вот, даже подтверждение есть, что адресат получил наше письмо.
Только сейчас Тамара заметила, что ее банный халат разошелся на груди, но молодого человека, казалось, открывшийся «пейзаж» не слишком заинтересовал.
– Теперь остается только ждать и смотреть телевизор, – проговорила женщина. – Спасибо вам. Без вашей помощи даже не знаю, что бы я и делала.