Поединок с Кремлем

Ходорковский Михаил Борисович

44-летнего Ходорковского, состояние которого до процедуры банкротства оценивалось в 5 млрд фунтов, арестовали в октябре 2003 года, а в июне 2005 приговорили к восьми годам тюрьмы. Выдвинутые против него обвинения, по мнению многих, имели политическую подоплеку. ЮКОС лишили всего имущества, расчленили и распродали в ходе ряда сомнительных аукционов. Большая часть активов отошла «Роснефти», причем незадолго до этого ее председателем совета директоров Путин назначил Сечина.

Часть своего первого срока Ходорковский отсидел в колонии в Краснокаменске — унылом городе рядом с урановыми рудниками близ китайской границы, где зимой температура опускается до минус 30 градусов. Здесь

он занимался шитьем гимнастерок и рукавиц. Однажды ночью на Ходорковского с ножом напал сокамерник и порезал ему лицо.

В прошлом году, когда против олигарха были выдвинуты новые обвинения, его перевели в СИЗО областного центра. Ходорковского обвинили в незаконном присвоении более 15 млрд. фунтов.

«Самое трудное для меня — разлука с семьей, с моими престарелыми родителями, с женой и четырьмя детьми, — рассказал он. — Они навещают меня, но в колонии условия были гораздо лучше. А сейчас им приходится из-за двух-трех часов ехать за 4 тысячи миль».

В исправительной колонии Ходорковскому разрешали принимать посетителей четыре раза в год на три дня. Теперь ему разрешают выходить из камеры (где за ним ведется круглосуточное видеонаблюдение) всего на час в день. Если новый процесс закончится обвинительным приговором, олигарха переведут в еще более суровую тюрьму для рецидивистов, в которой отбывают заключение убийцы и насильники.

На позапрошлой неделе бывший товарищ Ходорковского по несчастью, который год просидел с ним в одной камере, рассказал, как надзиратели заставили его подписать заявление, что Ходорковский якобы нарушал тюремную дисциплину.

«Мне велели написать, будто я видел, что он, гуляя во дворе, не держал руки за спиной, как полагается заключенным, — рассказал сокамерник. — Это неправда, но мне сказали: если я не подпишу, они сделают так, чтобы меня не выпустили по условно-досрочному освобождению (УДО). Поэтому я подписал, но позже рассказал об этом Ходорковскому».

Через несколько дней Ходорковский имел право подать ходатайство об УДО, но, после того как заявление сокамерника было подшито к его делу, он лишился такой возможности. Когда адвокаты Ходорковского потребовали предоставить им видеозапись совершенного их подопечным нарушения, представители тюремного руководства заявили, что все произошло в единственном углу тюремного двора, который не покрывается камерами наблюдения.

«Мне постоянно напоминают, что я буду сидеть в тюрьме до особого распоряжения, — говорит Ходорковский, который сейчас изучает материалы своего дела. — Когда истечет один срок, они добавят новый, и об УДО я могу забыть. Я круглые сутки нахожусь под видеонаблюдением. У моих сокамерников нервы обычно сдают через полгода, но я пока держусь. Несколько лет в тюрьме, в изоляции — это нелегко, но терпимо. Я всегда много читал, а теперь стал читать еще больше. Возможность заниматься самообразованием и размышлять — это большие плюсы тюремного заключения».

Марк Франкетти, «The Sunday Times», 18.05.2008. Перевод: Inopressa

«Независимый суд меня бы оправдал»

По словам бывшего главы компании ЮКОС, ему не предлагали никаких сделок: «Они знают, что я не соглашусь ни на какой компромисс, выходящий за рамки закона». «Я невиновен и намерен доказать это любому независимому суду. Следователи боятся даже допрашивать Лебедева и меня. Нам отказали предоставить слово в начале процесса! Все боятся высшего руководства страны, но оно пока не сказало ничего конкретного», — заявил Михаил Ходорковский.

Он убежден, что в условиях независимости суда выиграл бы процесс. «Но

для следователей, сфабриковавших дело, это была бы большая проблема. Подписав бредовое обвинение в мой адрес, они по сути обвинили много миллионов людей во всем мире: так, из этого заключения следует, что все люди, в период с 1998 по 2003 год знавшие, что цены на нефть в России были ниже, чем в Роттердаме, и покупавшие при этом бензин, являются преступниками и соучастниками отмывания денег». По его словам, трудно прогнозировать, как будет развиваться процесс, раз суд вынужден рассматривать такое обвинение.

Он рассказал, что суд отказался даже рассматривать список свидетелей, заявленный защитой, приняв без обсуждения список свидетелей обвинения. «Это можно понять, ведь в нашем списке есть много известных и влиятельных людей. Не исключаю, что суд откажется вызывать в качестве свидетелей большинство из них. Других они просто не смогут заставить прийти в суд», — говорит Ходорковский.

«Пока я совершенно не понимаю мотивы Медведева, его планы и намерения, хотя я его знаю и примерно представляю, что он за человек. Не исключаю, что он сам еще не до конца определился. Медведев — далеко не заурядный и не простой человек. В любом случае, сделать хорошее дело — лучше, чем его не делать, и новый президент сделал хоть что-то хорошее: выпустил на свободу Светлану Бахмину», — подчеркнул Ходорковский.

Говоря о своем видении будущего России, Михаил Ходорковский отметил: «Учитывая разработанные запасы нефти и газа, Россия может по инерции сохранять существующую экономическую модель, основанную на сырье, примерно до 2015 года. Но даже такой инертный вариант требует крупных инвестиций». Если в ближайшем будущем экономическую модель России не пересмотреть, «мы придем в 2015 год с отсталой экономикой и архаической политической системой», тогда даже сырьевые ресурсы не смогут обеспечивать социальные и инфраструктурные потребности, подчеркнул Михаил Ходорковский. «Я убежден, что Россия должна идти по пути диверсификации, пока не поздно и пока не съедены все излишки нефтяного бума. У России сейчас есть деньги, частично сохранившийся научно-технический потенциал и высококвалифицированный персонал. Я не вижу альтернативы инновационной экономике, но без политических реформ эта возможность проблематична», — приводит издание его мнение.

Пилар Бонет, «Еl Pais», 25.05.2009. Перевод: Inopressa

«Все боятся»

Михаил Ходорковский — это, вероятно, самый известный из менеджеров, сидящих за решеткой. Сейчас бывший глава нефтяного концерна «ЮКОС» во второй раз предстал перед судом и надеется на оправдательный приговор. В своем интервью Handelsblatt Ходорковский говорил о том, каковы его шансы в этом процессе, о людях в России и об энергетическом секторе.

Handelsblatt. Господин Ходорковский, Вы во второй раз предстали перед судом по обвинению в мошенничестве. Предложили ли вам пойти на какой-то компромисс?

Ходорковский. Никто ни о чем таком со мной не говорил. Всем известно, что я не пойду ни на какой компромисс, который лежит за рамками права. Я невиновен и готов доказывать это перед любым независимым судом. Следователи даже боятся допрашивать меня и тех, кого обвиняют по тому же делу. Они отказываются предоставить нам слово перед началом процесса! Все боятся высшего руководства страны, но оно до сих пор не сказало ничего конкретного. А до тех пор остается неясным, чего же они хотят…