Поэма о топоре
Шрифт:
Кваша. Где у вас телефон?
Митрофан. Звонил я пятнадцать раз…
Идет первый инженер. Кваша молча, отойдя в сторону, наблюдает.
Первый инженер. Где тут молот «Мофей»?
Елизар. Пожалуйста.
Идет второй инженер.
Второй инженер. Где ваш молот «Мофей»?
Елизар.
Идет третий инженер.
Третий инженер. Где молот?..
Елизар. Пожалуйста.
Вбегает четвертый инженер.
Четвертый инженер. Где?..
Елизар. Пожалуйста.
Пришедшие молча возятся у стана.
Евдоким. Это их директор пуганул…
Первый инженер(второму инженеру). Илья Юльевич, пожалуйста, включайте.
Второй инженер включает. Молот работает.
Первый инженер. Вот видите! Все просто.
Евдоким. Мы тоже говорим — просто. А ежели бы вы вашего Илью Юльевича при чертеже к нам доставили, так еще бы проще было. До свиданья! Спасибо!
Кваша(первому инженеру). Безобразие, господа, безобразие!
Первый инженер. Ничего безобразного здесь не вижу.
Пришедшие уходят.
Евдоким. Ну, кузня… худей! Благослови, господи, и ты, новопреставленный кум Яша… По-э-ма!.. (В сторону термической печи.) Эй, там… давай! Помощнички! Подогревайте задочки, браточки, подогревай!
На подставку к Евдокиму подручный бросает раскаленный топор. Его щипцами подхватывает Евдоким, вставляет в рот первого пресса и бросает соседу. На черном фоне силуэтов тяжелых станин, под могучую музыку завода, прыгают и исчезают красные светляки. Две-три минуты длится это зрелище. Рубильник. Агрегат стал.
Вот какая поэма!
Кваша. Твоего сочинения.
Евдоким. Факт! Ставь дюжину пива! Эх, товарищ Кваша, разреши тебя позвать по имю-отчеству — Ларивон Игнатович!
Проходит Рудаков.
Боевой ты у нас технорук. Демократический человек. Матерошник — нет спасения! А-а! Товарищ уполномоченный, вашим от наших!.. Вот бы сейчас нам этих туристов из-за границы… А то ходят, пересмехаются. Хотелось бы мне какому-нибудь гаду по башке болванкой дать. Где они есть?
Кваша.
Евдоким. Hy и чорт с ним!
Появляется Рудаков.
Рудаков(Кваше). Поздравляю! Искренно поздравляю!
Кваша. Уезжаете?
Рудаков. Да. До свиданья! (Уходит.)
Кваша(вслед). «Поздравляю!..» Тебя бы на тачке отсюда вывезти без штанов… Сволочь!
Илюша. Кого? Момент! Устроим кинокартину.
Кваша. Ладно. Пусть уезжает. Там дирекция поведет особый разговор… (Встряхнулся.) Ну, ладно. Так в чем дело?
Явился рабочий седой. Задыхается.
Рабочий седой. Беда!
Кваша. Где?
Рабочий седой. Беда!.. Весь завод обегал. (Кваше.) Вас ищут… Беда — сил нет!
Кваша. Что случилось?
Рабочий седой. Не то случилось, не то не случилось — не пойму я.
Кваша. Кто ищет?
Рабочий седой. Все. В лабораторию… Смерть надо… И тебя, Евдоким, смерть надо. Идите туда. Идите же!
ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ
Мартеновский цех в той части, где шли опытные плавки. На столе, головой к шкафчику, где хранят мастера свои вещи, спит Степан. Рядом на скамейке сидит Имагужа, поет унылую киргизскую песню. Явился Баргузин.
Баргузин. Мастер!
Имагужа. Не кричи — спит. Айда.
Баргузин. Плавку кончили?
Имагужа. Плавка кончал, она падала, храпел, совсем мертвая.
Баргузин. Пусть спит… Как плавка?
Имагужа. Инженер говори.
Баргузин. Ты не давай его никому будить. (Ушел.)
Имагужа. Знаем… Ай, мастир, мастир!.. (Отогнал муху.) Чортов зверь, куда лезешь? (Запел.)
Прибежал Глеб Орестович.
Глеб Орестович. Мастер!
Имагужа. Шш!.. Нилза… Приказ получил. (Загородил стол.)
Глеб Орестович. Какой приказ? Что ты!
Имагужа. Она упала… Вся упала и заснула.
Глеб Орестович. Куда они делись? Куда они исчезли? (Почти бежит.)
Имагужа. Какой чудной народ!.. Зачим трогать чиловека?