Поэма о топоре
Шрифт:
Кваша. Пойдет-то пойдет, лишь бы ребята скорость развили.
Евдоким. Значит… в чем дело? Победа!
Кваша. Ничего не значит. А «Мофей»?
Евдоким. «Мофей»? А что «Мофей»?
Кваша. После пресса «Арбога» ты, позволь тебя спросить, в агрегате ставишь что?.. Молот «Мофей»?
Евдоким. Ну, «Мофей».
Кваша. Пресс «Арбога» даст за смену полторы тысячи, а «Мофей» больше восьмисот не возьмет. Пресс «Толеда» на обрезке
Евдоким. Скажут же — узкое место! (Плюнул.) Ах ты, «Мофей»-Тимофей! Вот стерва! Восемьсот? (Чихнул.) Правильно. Восемьсот. За каким же чортом я восемь дней мокрого в рот не беру? Воздражение в носу получилось. А? Я агрегат составлял, один нагрев придумал.
Кваша(задумчиво). Вы, господа хорошие, дураки.
Евдоким. Одного уезда с вами.
Кваша. Ты, Евдоким, кто?
Евдоким. Архимандрит печерский.
Кваша(вдруг жестикулирует). Я б на вашем месте… Господствующий класс… Я бы на вашем месте показал господствующий класс! (Оглянулся. Значительно.) Нажмите на инженерно-техническую секцию. Сидят, резолюцию проектируют… Сынки знаменитых папаш. Ставь к стене; в трое суток молот «Мофей» переконструировать. Ты меня понял?
Евдоким. Понял.
Кваша. Я тебе ничего не говорил. Понял?
Евдоким. Ага… Понимаю.
Кваша. Прямо в газете ставьте: или — или. Трое суток — и «Мофей» дает полторы тысячи. Дура ты! Твой проект одного нагрева все производство, в самом принципе, перебрасывает на десять лет вперед, а тебе дают «Мофей»… Ты и сел на заднее место, выпучил глазищи и барахтаешься, а ты имеешь право приказать. Понял? Я тебе ничего не говорил. Действуй! Мы за месяц весь завод приведем к единой системе. Ты знаешь, что это будет? Тут у нас зазвучит поэма… поэма о топоре.(Ушел.)
Евдоким. По-э-ма… Во, брат, разговор какой, ни черта не поймешь: чи он тебя похвалил, чи он тебя выругал. Поэма! Эй, вы, помощнички, по-э-ма!
Издали слышно: «Раз, два, взяли!.. Раз, два, взяли!»
Подогревай задочки, браточки, подогревай! (Про себя.) Теперь мы всю астрономию узнали: по-э-ма!.. «Мофей»! «Тимофей»!
Пятнадцать кузнецов выкатили на бревне чугунный фундамент пресса.
Здравия
Елизар. Здоров, туз!
Евдоким. Вижу, ребята, у вас мигрень: есть охота, работать лень.
Дуванов. Вон у Митрошки желудок слабый: что ни съест — мало.
Евдоким. Народ нежный, что и говорить. Пять агрегатов — двадцать пять станин… Это когда же, богатыри, мы их с вами установим? Раз-два… раз-два… завыли, как дьячки с похмелья. Пятнадцать душ над станиной ходят, как мордовскую невесту торгуют. Милая, родная, где ж тебя пощупать, где ж тебя почесать?.. Ударники!
Митрофан. Тяжело.
Евдоким. Ударнику не может быть тяжело.
Дуванов. Евдоким, ты эту братию на три бригады разбей, а то мы друг на друга любуемся — красота необыкновенная.
Илюша. Ты, Евдоким, председатель коллектива, тебе и планы составлять.
Евдоким. Корпус, разделяйся на три дивизии! Брысь по пяти!.. Брысь, говорю, брысь, брысь, брысь!
Елизар. Вот чорт! Что мы тебе — кошки на крыше?
Дуванов. Мы берем «Мофей»… (Евдокиму.) «Мофей» — второй в агрегате?
Евдоким. Второй… Илюша, разговор есть. Займись-ка.
Илюша. Есть, капитан.
Кузнецы ушли.
Евдоким. Как бы это выразить? Эй-эй, Баргузин, подь сюда! Я ни с кем не говорил. Мне, значит, самому, значит, вроде как во сне, пришла в голову такая мысль, что инженерно-техническую секцию надо поставить к стенке.
Илюша. Ты, Евдоким, как?.. Проснулся?
Евдоким. Ты меня не дурачь. Не в том смысле. Как бы это выразить?.. Понимаешь, надо приказать нажать… к стенке! Или-или!.. Сам Кваша открыл мне… Стой! Кваша ничего не говорил… Да ну ее, дипломатию!.. Товарищи, вы знаете, что такое молот «Мофей»?
Баргузин. А-а… Знаем. Узкое место!
Евдоким. Кваша говорит: «Жмите, давите, бейте, к стенке жмите — и в три дня переконструируют». Сам. «Я, — говорит, — ничего не говорил».
Баргузин. Это он так сказал?
Евдоким. Да.
Баргузин(Давиду). Понимаешь?
Давид. Ясно.
Евдоким. Как быть? А?.. Думаю всем моим коллективом навалиться. Илюша напишет статью, мы все подпишемся и через «Атаку» опубликуем.
Давид. Ясно. Целую полосу. Кто пишет? (Илюше.) Ты? Пиши. Иди в редакцию.
Евдоким. Пиши, душа из тебя вон! Пиши, вот так… Так и… по-эма!..