Поэт
Шрифт:
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему он это делает? И что именно он делает?
Детектив не отвечал. Он вел машину дальше, в холодную ночь.
Мы пообедали вдвоем, расположившись в дальнем углу «Слэммера», обычного бара для полицейских, неподалеку от штаба Третьего района. По случаю холодной погоды и я и он заказали фирменное блюдо — жареную индейку в подливке. За едой Вашингтон бегло обрисовал мне план, разработанный управлением. Он рассказал то, чего не было в прессе, и обещал: при необходимости я смогу получать информацию от лейтенанта, возглавляющего расследование. Группа обязана мне своим существованием, и лейтенант должен посвящать меня во все детали.
Детектив сидел за столом, положив на него оба локтя. Выглядело это так, словно он пытался защитить свою порцию. И Ларри Ноги все время порывался говорить с набитым ртом, но потому лишь, что его распирало от восторга. То же чувствовал и я. И также хотел бы застолбить место как в начатом вновь расследовании, так и во всей истории.
— Мы связались с Денвером, — продолжал рассказывать Вашингтон. — Работать будем в контакте, выявим всех подозреваемых, и увидишь, что будет. Кстати, как ты поговорил с Векслером? Старик, он дико зол на тебя!
— С чего бы?
— А ты как думаешь? Почему ты не рассказал ему про По, Брукса и Чикаго? Думаю, ты навсегда потерял контакт с ним, Джек.
— Вероятно. У них есть что-либо новое?
— Да, это касается охранника из парка.
— И что же?
— Его подвергли гипнозу. Вернувшись в тот день, он сказал: в момент, когда он посмотрел в окно, на твоем брате была одна перчатка. Другая, со следами выстрела, оказалась на его руке потом, неведомо каким образом. Векслер сказал: «Теперь сомнений нет».
Я кивнул, обращая жест больше к себе самому, чем к Векслеру.
— Теперь и вы, и Денвер, все вместе обратитесь к ФБР, не так ли? Ведь это преступления, связанные друг с другом и выходящие за границы штатов.
— Посмотрим. Ты можешь понять: местная полиция никогда не приходила в восторг от общения с федералами. Сколько раз обращались к ним, и всегда оказывались в идиотском положении. Но ты прав, наверное, бюро неизбежно начнет собственное шоу.
Я не стал посвящать Вашингтона в свои планы. Я знал, что должен выйти на ФБР первым. Отодвинув тарелку, я замотал головой. Жуткая история.
— Что ты сам думаешь? О чем вообще это дело?
— Версий немного, — ответил Вашингтон. — Первая: мы имеем дело с одним человеком, сначала убивающим в месте, избранном по случаю, а затем выбирающим жертву из числа полицейских, расследующих дело.
Я кивнул, вполне соглашаясь с его логикой.
— Есть вторая версия. Убийства первой фазы не связаны в цепь, а исполнитель второго этапа прибывает в тот или иной город, если случай привлекает внимание. Например, он видит сюжет в телепрограмме и решает поохотиться на копа, возглавляющего расследование.
— Та-а-к.
— Наконец, третий вариант: это связка из двух преступников. В обоих городах один совершает первое убийство, второй — приходит за ним и совершает второе, убирая отличного копа. Из всех трех мне больше всего не нравится последнее предположение. Слишком много вопросов. Знают ли они друг друга? Работают ли вместе? Это уводит слишком далеко.
— Они должны быть знакомы. Как еще второй узнает о месте, где будет действовать первый?
— Именно. Впрочем, мы пока решили сосредоточиться на первом и втором вариантах. Мы не знаем, приедут ли к нам представители из Денвера или мы сами пошлем туда своих людей, но придется заняться мальчиком и студенткой колледжа. Рассмотрим все их связи и посмотрим, что из этого выйдет.
Я кивнул, задумавшись о первом из вариантов. Один убийца, один человек, совершивший все это.
— Если преступник один, то какова истинная цель? — спросил я, обращаясь в большей степени к себе, чем к детективу. — Первая жертва или коп? Вполне вероятно, — продолжал я, — мы имеем дело с тем, кто желает убивать именно полицейских. Это его цель, так? Тогда он использует первое убийство, то есть Смазерса, Лофтон и других, как символ, чтобы обозначить свой замысел.
Я осмотрелся вокруг. Высказав свою мысль вслух, пусть она и крутилась в мозгу еще с самолета, я ощутил холодную дрожь.
— Привидения? — полушутя спросил Вашингтон.
— Да, похоже на то.
— А знаешь, откуда это чувство? Раз есть эти два случая, значит, были и другие. Всякий раз, когда полицейский кончает с собой, расследование идет быстро и мирно. Ни один департамент полиции не любит заниматься подобными случаями. Поэтому они вершат следствие быстро, и вот уже мы имеем то, что имеем. И поэтому должны найтись похожие дела. Если первое предположение верно, эта цепь не могла начаться с убийства Брукса и закончиться смертью твоего брата. Существует еще. Могу поклясться.
Ларри отодвинул тарелку. Он закончил.
Четверть часа спустя детектив высадил меня у отеля «Хайатт». С озера дул пронизывающий ветер. Мне не хотелось оставаться на улице, а Вашингтон отказался подняться в номер. Он дал карточку с номерами телефона и пейджера.
— Позвони.
— Ладно.
— На этом все, — сказал он, протянув ладонь. Я подал свою руку. — И спасибо, мужик.
— За что?
— Ты заставил поверить. Знай, я обязан тебе. Как и Попрыгунчик Джон.
Глава 13
Для начала Гладден несколько секунд смотрел в ярко-голубой экран. Он делал это упражнение перед каждым сеансом, чтобы снять напряжение и злобу. Сегодня задача оказалась труднее. Ярость его просто переполняла.
Постаравшись отбросить все лишнее, он положил ноутбук на колени. Очистив экран, перекатил большим пальцем шар манипулятора, вызывая окно терминала удаленного доступа к сети. Кликнув клавишей, выбрал нужную программу. Нажав еще кнопку, разрешил набор номера и стал ждать знакомого, режущего слух звука, всегда сопровождавшего нормальную работу модема. Он подумал: каждый раз это напоминает рождение нового существа. Оно рождается и визжит. Визжит и рождается. Соединение произошло быстро, и на экране компьютера высветился текст приглашения: