Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

2. Самсон — фонтан в Петергофе, украшен фигурой легендарного библейского героя, разрывающего пасть льва. Царицы вензель — очевидно, буквы: М. Ф., инициалы императрицы Марии Федоровны (1759–1828), супруги Павла I и матери Николая I. В предыдущих изданиях этот ст. читался: «И в небесах Марии вензель блещет» (22 июля — день именин Марии).

3. Стрельна — селение на пути из Петербурга в Петергоф.

283. Отд. изд., СПб., 1829, анонимно, с предисловием «От издателя» и с эпиграфом из Буало: «J’ai beau vous arr^eter, ma remontrance est vaine, Allez, parter mes vers» («Сколько бы я ни останавливал вас, мое предостереженье тщетно, Идите, ступайте мои стихи»); изд. 2, исправленное, СПб., 1830; изд. 3, исправленное, с посвящением генерал-адъютанту Илариону Васильевичу Васильчикову, с другой ред. гл. 21 («Альманах»). Все три издания — под загл. «Терпи казак — атаман будешь» и с подзаг. «Стихотворная повесть». Печ. по Соч., ч. 5, с. 103–216. Повесть состоит из 52 главок; каждой из них присвоено особое наименование и порядковый номер. В наст. изд. публикуется 14 главок, представляющих некоторую сюжетную общность. Предисловие «От издателя» в первом изд. гласило: «Сочинитель сей повести желает остаться неизвестным. Издатель оной долгом поставляет поручиться честию перед почтеннейшими читателями, что в сем сочинении нет ни одной строки, заключающей в себе какую-нибудь личность. Места повести, означенные звездочками, содержат в себе выражения или мысли некоторых из отличнейших писателей наших. Впрочем, все сии немногие места, как увидят читатели, нельзя назвать подражанием, ибо они писаны с тем намерением, чтобы напомнить о произведениях, составляющих славу русской словесности. Места сии, вероятно, будут приятны для всякого любителя отечественной литературы. Издатель более ничего не хочет и не смеет сказать о повести, ибо право литературного суда принадлежит просвещенной публике». Первое изд. повести вызвало двусмысленный отзыв О. М. Сомова в его «Обозрении российской словесности за первую половину 1829 года». «Повесть сия, — писал он, — служит новым доказательством, как трудно поэтически изображать происшествия и подробности жизни прозаической. Этот род стихотворных романов требует дарования необыкновенного и разнообразного: иначе роман будет холоден, а описанные в нем

подробности житейского быта незанимательны и даже скучны, хотя бы они были рассказаны в самых гладких стихах и самым естественным, разговорным слогом. За сочинителя повести „Терпи казак“ говорит по крайней мере то, что он не подражал никому из современных поэтов и пытался создать новый, оригинальный род стихотворного романа; такая попытка, конечно, заслуживает похвалу» (СЦ на 1830, с. 73–74). Рекламный апологетический характер носила краткая рецензия СПч (1830, 27 февраля, с. 1, подпись: N. N.). На второе изд. повести последовал резко отрицательный отзыв П. А. Вяземского в ЛГ (1830, 25 июня, с. 292–293). Авторство Вяземского доказывается его пометкой в «Записной книжке» от 22 июня 1830 (см.: П. А. Вяземский, Полн. собр. соч., т. 9, СПб., 1884, с. 122). Вяземский начал свой разбор с упрека М. в том, что тот соблазнился «мнимой легкостью, с которою написан „Евгений Онегин“, и захотел попользоваться славою, которая достается шутя… Хорошо близоруким критикам „Северной пчелы“ полагать, что песни „Евгения Онегина“ безделка, потому что… в них описываются простые события ежедневной жизни; но автору разбираемой нами повести… грешно было поверить критикам этим на слово и взяться не за свое дело». В результате из-под пера М. вышло «не что иное, как „Иван Выжигин“ в стихах». В «Письме к издателям» СО и СА (1830, № 28, с. 104–105) М. пытался разбить логику суждений Вяземского ссылками на хронологию фактов. Статья СПч, которую имел в виду Вяземский, появилась в №№ 35 и 39 газеты за 1830 г., тогда как повесть вышла из печати в первой половине 1829 г., а писалась она, по уверению М., в 1828 г., т. е. до публикации булгаринского романа «Иван Выжигин». Однако суть дела заключалась не в хронологических выкладках, а в литературной ориентации М. Уязвленный отзывом Вяземского, М. задел его в третьем издании своей повести в гл. «Альманах»:

Я помню именно: какой-то журналист (Таких, по счастию, немного!) Бранил писателей за приторность их слога; В нем пятна он считал за настоящий клад, И прямо говорил, что был бы очень рад Хоть пятнышко в их слоге встретить, Чтоб в них стрелу свою журнальную наметить. Он, беспристрастие душою всей любя, Хвалил приятелей и одного себя.

Своеобразными ссылками на популярные комедии являются фамилии персонажей М., например: Правдин («Недоросль» Фонвизина и «Неслыханное диво, или Честный секретарь» H. Р. Судовщикова); Вральман («Недоросль»); Прямиков («Ябеда» В. В. Капниста, «Воспитание, или Вот приданое» Ф. Ф. Кокошкина и назв. пьеса Судовщикова); Мошнин («Господин Богатонов, или Провинциал в столице» М. Н. Загоскина и его же «Богатонов в деревне, или Сюрприз самому себе»). «Купец Мошнин» — название стихотворной новеллы А. Е. Измайлова. Использование в загл. повести пословицы — одна из типичных особенностей русского комедийного репертуара.

Советник. Елагинский дворец — выдающийся памятник архитектуры, сооруженный в 1818–1822 гг. по проекту К. И. Росси в окрестностях старого Петербурга, на живописном Елагином острове. Блонда — кружево. Фризовая шинель — шинель из грубой ворсистой ткани. Кадеты — воспитанники Петербургского кадетского корпуса, старейшего военно-учебного заведения. Два чудака — Правдин и, как следует из гл. 19 («Опасность критики»), его приятель, журналист Резнов. Спешат они достигнуть Колтовской. Согласно гл. 2 («Дача»), дом Правдина был «на Невском берегу близ Ждановки смиренной». Путь к этому месту от Елагина острова шел через Колтовскую набережную. Советником в Палате уголовной. Советником уголовного суда обычно состоял чиновник 6-го класса, т. е. коллежский советник. Туз. Анахорет — отшельник. Уголок загнуть — назначить ставку, равную четверти предыдущей; при объявлении ее загибался угол карты. Свидание. Пробило шесть часов на шпице крепостном. Имеются в виду куранты на шпиле собора Петропавловской крепости. Я знаю всё, мне всё пересказали. В предыдущей гл. 5 («Кофейный дом») рассказывалось о том, как Правдин, завернувший в кофейню, случайно узнал из разговора двух гусар об отчаянном положении Мечинского, проигравшего все состояние. Осень. Крестовский, Каменный, Елагин — острова, территория которых в первой половине XIX в. являлась дачным районом Петербурга; Строганова сад — парк на правом берегу Большой Невки против Каменного острова. Карповка и Черная речка — мелкие речки, соединяющиеся с рукавами устья Невы. Жены его, Sophie и т. д. Софья — недавняя возлюбленная Мечинского, отдавшая свою руку Острякову. Экосез — шотландский танец, популярный в начале XIX в. Андрей Ильич Правдин — дядя Модеста Правдина, заменивший ему отца. Котильон — бальный танец, состоявший из нескольких самостоятельных танцев (вальса, мазурки, польки и пр.). Со всеми грасами — с изящными манерами. Горестная весть. Змеянову сказал и т. д. Чтобы вернуть долг Правдину, Мечинский решился просить денег у богатого дядюшки Змеянова, некогда присвоившего себе его наследство. Выговор. Поздравь меня, — я под судом. Правдин был отставлен от службы вследствие поступивших на него клеветнических доносов. Наиболее опасным был донос Бесстыдина, чиновника, отданного под суд за Темные махинации. Донос получил ход вследствие происков Хитрецкого, соперника Правдина, домогавшегося руки Надежды и проигравшего ему большую сумму денег на вечере у Богатонова. Допросы. Что против этого мне скажете доноса? Второй донос, как явствует из гл. 27 («Ходатайство»), состряпал барон-самозванец Ренар, поссорившийся с Правдиным в доме Богатонова. И член триумвирата. Под «триумвиратом» подразумеваются Правдин, Богатонов и Ренар, между которыми произошел неприятный разговор, описанный в гл. 27. Что вам сказал тогда я об окладе? В гл. 27 Богатонов сообщает Правдину, что им заказан дорогой оклад (серебряная или золотая риза для иконы); на это Правдин в присутствии Ренара заметил, что истинная вера проявляется в добрых делах. Реплика эта и подала повод к доносу. Новая беда. Квартальный — квартальный надзиратель, полицейский чиновник, обычно возглавлявший низшую полицейскую инстанцию в городах — квартал. Последние средства. Сходен был с известным огурцом, Который в Риме рос. Намек на басню Крылова «Лжец». Груздь был любимейший прозаик и поэт. Речь идет о литературных предприятиях Правдина, начатых им в пору служебных неурядиц совместно с журналистом Резновым, приятелем героя по университету; Груздь — псевдоним Правдина. Как на Данаю дождь. Даная (греч. миф.) — девушка, заточенная в подземелье, к которой проник Зевс в виде золотого дождя и от которого она родила сына. Угощение. Персидский пробовал кальян. Пристрастие к восточной утвари в доме Мечинского объясняется тем, что он был участником русско-персидской войны 1826–1827 гг., в которой отличился как храбрый офицер.

284. СО и СА, 1830, № 3, с. 184 Печ. по «Сочинениям, переводам и подражаниям в стихах», с. 29. Вошло в Соч., т. 5.

285. Отд. изд., под загл. «Классик и романтик, или Не в том сила. Комедия в одном действии в стихах. Сочинение Константина Масальского», СПб., 1830, публикуемый отрывок — на с. 15–22. Печ. по Соч., т. 5, с. 69–75. В первом изд. — посвящение С. С. Уварову. Вскоре после издания комедии разнесся слух, будто в ней выведен А. А. Дельвиг. В «Письме к издателям» (СО и СА, 1830, № 28, с. 108), являющемся полемическим ответом на рецензию П. А. Вяземского (см. о ней примеч. № 283), М. поспешил опровергнуть этот слух, заявив, что в его комедии «все лица вымышленные». Комедия вызвала неодобрительную рецензию МТ (1830, № 13, с. 81–84) и уничтожающий отзыв Дельвига в ЛГ (1830, 30 июля, с. 138–139). «Г-н Масальский, — утверждал Дельвиг, — не захотел воспользоваться тем, что ему само ложилось под перо. Происшествие комедии его ни на что не похоже: не наблюдение и опытность помогли ему созидать характеры, нет! Он сам объявляет в № 28 „Сына отечества“, что в комедии его все лица вымышленные, и тем еще хвалится. Вот почему герои его более созданы для жительства в желтом доме, чем для какой-либо сцены» (А. А. Дельвиг, Соч., СПб., 1893, с. 138–139). Сюжет комедии вкратце таков. К молодой девушке Ольге сватается офицер Линский, которого она предпочитает двум другим женихам — писателям Кремневу (классику) и Темнилину (романтику). Но ее дядюшка и воспитатель Седов навязывает ей в мужья Кремнева, симпатизируя ему как литературному единомышленнику. Влюбленные прибегают к хитрости. Ольга притворно соглашается выйти за Кремнева с условием, «чтоб вы романтиком тотчас же стали, чтоб лорда Байрона всей силой защищали». В то время как Кремнев преображается в романтика, Линский под угрозой дуэли вынуждает Темнилина перекреститься в классика. Убедившись в беспринципности писателей-женихов, Седов соглашается на брак племянницы с Линским. Стихи Темнилина — пародия на излюбленные мотивы и образы эпигонской лирики 20-х годов.

286. Соч., т. 5, с. 9, под загл. «Осел и Слон» и вариантом последнего ст. Печ. по «Басням», с. 141.

Н. В. КУКОЛЬНИК

Из стихотворных произведений К. только драмы выходили отдельными изданиями. В 1851–1853 гг. почти все написанные к тому времени исторические пьесы и драматические фантазии были собраны и включены в состав десятитомного собрания «Сочинений» К. В пределах его были выделены три жанровые серии: «Сочинения драматические» (тт. 1–3, СПб., 1851–1853, пятнадцать пьес), «Повести и рассказы» (тт. 1–3, СПб., 1851–1853) и «Романы» (тт. 1–4, СПб., 1851–1852). Не вошли в это издание трагедия «Роксолана» (СПб., 1835) и несколько небольших стихотворных драм: «Тортини». Интермедия-фантазия в трех частях (альм. «Альциона», СПб., 1833); «Северное сияние. Картина» (СО и СА, 1834, № 6); «Петр Великий под Фридрихштатом. Драматическое стихотворение» (БдЧ, 1834, № 6); «28 января 1725 года. Драматическая картина в двух явлениях, в стихах» (БдЧ, 1837, № 5 и отд. изд.: СПб., 1837); «Импровизатор. Драматическое стихотворение» (БдЧ, 1844, № 11); первая сцена из незаконченной драматической фантазии «Аврора и Рикардо» («Маяк», 1840, ч. 1); «Монолог из драматической фантазии „Эрнест Миннезингер, или Желания“» (БдЧ, 1840, № 1); пролог из драматической фантазии «Пиэтро Аретино» («Дагерротип. Издание литературно-дагерротипных произведений…», тетр. 8, СПб., 1842) и наполовину стихотворная, наполовину прозаическая пьеса «Монумент. Исторический анекдот из времен царствования Екатерины И» (БдЧ, 1843, № 11). Из рукописей К. (основное собрание в ПД и ЦГАЛИ) заслуживает упоминания тетрадь под загл. «Петергоф» (ЛГК), включающая в себя несколько дневниковых записей, текст нового явления для оперы М. И. Глинки «Иван Сусанин» (сцена Вани) и автографы семи стихотворений.

287. Фрагмент 5-го акта — явл. 3 (от ст. «Когда венчать назначено Торквато?» до ст. «Проснется он для песни римских дев»), под загл. «Отрывок из драматической фантазии „Торквато Тассо“», с вариантами, — КБ, с. 282. Полностью — в составе отд. изд.: «Торквато Тассо. Большая романтическая фантазия в стихах. Сочинение Н. К. (Писана в 1830 и 1831 годах)», СПб., 1833, с. 144–174. Печ. по Соч., т. 1, с. 117–140. В библиографии К. не учтена публикация «Второго явления из трагедии „Тасс“» (акт 1) в МВ, 1830, № 14–16, с. 97, подпись: Н. Ш. Это, по всей видимости, первое выступление поэта в печати. Следует учесть, что в Соч. текст «фантазии» набран очень небрежно. К числу явных погрешностей следует отнести исчезновение в ст. «Твоя святая воля, Всемогущий» (акт 5, явл. 4) последнего слова, а также пропуск ст. «Ты божество! Ты — небо на земли!» (в том же явл.). Прочие расхождения касаются чисто внешнего оформления: снято разделение на так называемые «выходы» — термин, изобретенный К., синоним термина «явление». Для обозначения перемены места действия или полной смены персонажей К. употреблял термин «сцена», от которого также отказался в Соч. За исключением 5-го акта, текст остальных — от первой до последней публикации — претерпел ряд существенных изменений. Во втором издании «Торквато Тассо» (СПб., 1836) был дополнен интермедией (сцена встречи героя с разбойниками). «Не знаю почему, — писал К. в предисловии, — в первом издании не поместил я интермедии, которую найдет читатель между четвертым и пятым актами. Теперь уже не припомню причины, — едва ли не желание видеть моего „Тасса“ на театре. Представление от фантазии требовало не только сокращений, но действительных перемен и перестановок в тексте. Но я не мог всего этого обозначить в настоящем издании и предоставляю его благосклонным читателям в прежнем виде, с исправлением только некоторых погрешностей против языка и опечаток» (с. V) После этого введения во втором издании пьесы шло «примечание сочинителя» о характере и замысле произведения, перепечатанное без перемен из первого издания (в третьем издании Соч. оно приведено в виде обширной сноски к загл.). В последней публикации был опущен эпиграф из Шиллера. В литературе о К. встречается указание о постановке его пьесы. На самом деле в театре тогда шла одноименная пьеса А. В. Киреева, анонимно изданная в том же 1833 г. А. Вольф в своей «Хронике петербургских театров» (ч. 1 СПб., 1877, с. 33), перечисляя персонажей драмы Киреева, ошибочно называет ее автором К. По собственному признанию К., он «для „Тасса“ не ездил в Италию; почерпнул предмет из старой русской книги „Корифей“, а впоследствии дополнил и исправил его из польского предисловия к сочинениям Тасса; по-итальянски порядочно стал понимать, приготовляя уже „Тасса“ к изданию, а сочинения моего героя читал в русских и немецких переводах» («Замечания автора „Роксоланы“ на рецензию в „Библиотеке для чтения“». — СПч., 1835, 19 июля, с. 635). К. имел в виду книгу «Корифей, или Ключ литературы». Биография Тассо находится в т. 10 этого изд. ((СПб. 1803), с. 84–232). Замысел произведения, особенно его финал — пятый акт, по всей видимости, был подсказан К. «Умирающим Тассом» К. Н. Батюшкова (1817). По свидетельству В. И. Любича-Романовича, у К. не было средств на издание «Торквато Тассо». На помощь пришли третьестепенный стихотворец В. И. Карлгоф и художник-карикатурист М. Л. Невахович, которые, сложившись по 250 рублей, выпустили пьесу на свой счет (М. Л. Шевляков, Рассказы о Гоголе и Кукольнике. — ИВ, 1892, № 12, с. 698). Первое издание «драматической фантазии» вызвало оживленные отклики современников. Как явствует из «Записок» В. А. Инсарского, петербургская публика была объята «самым неистовым восторгом от „Торквато Тассо“. Все наперерыв читали звучные стихи этого произведения…» (PC, 1894, № 2, с. 13). С большой похвалой отозвался о нем декабрист М. Ф. Орлов в письме к П. А. Вяземскому от 18 апреля 1834 г. (см. «Записки Отдела рукописей Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина», вып. 17, М., 1955, с. 233). С интересом была встречена пьеса и Н. В. Станкевичем. В письме к Я. М. Неверову от 1 декабря 1833 г. он заметил: «Как мне досадно было узнать, что ты поносишь Кукольника за „Тасса“. Несмотря на детскую обработку, он показывает и талант и любовь к искусству» («Переписка Николая Владимировича Станкевича», М., 1914, с. 279). Впрочем, Станкевич вскоре разочаровался в таланте К., ознакомившись с пьесой «Рука всевышнего отечество спасла». В 1833 г. П. А. Катенин написал едкую «Эпиграмму» («Охота спорить белый свет…»), в которой дифференцировал пьесы К. и А. В. Киреева по цвету обложек: «И серый „Тасс“, в котором смысла нет, На много ль желтого, однако ж, превосходит?» Эпитет «серый» имеет и значение «посредственный», «бездарный», а «желтый» намекает на сумасшествие героя в драме К. В печати лестно для К. прозвучали отзыв Н. И. Греча в «Обозрении русской литературы в 1833 году» (Соч., ч. 5, СПб., 1838, с. 200) и рецензия СПч (1833, 12 и 14 августа, с. 721–727). Особенно большую рекламу для автора «Торквато Тассо» создал О. И. Сенковский (БдЧ, 1834, № 1, с. 12–37). Впрочем, статья Сенковского содержала ряд существенных оговорок и упреков, на фоне которых его восторженные похвалы, вплоть до производства К. в гении, выглядели странно, если не подозрительно. В «Литературных мечтаниях» Белинский мимоходом высмеял крикливые сближения К. с Байроном, Шиллером и Гете, на которые расщедрился Сенковский (см.: Белинский, т. 1, с. 21), а в рецензии 1835 г. на «Арабески» и «Миргород» Гоголя заметил: «„Торквато Тасс“ г. Кукольника порадовал было любителей изящного, как приятная, хотя и детская греза. Прекрасные стихи, несколько поэтических мест в сем произведении заставили было публику поздравить себя с новым поэтом, подававшим блестящие надежды…» (там же, с. 173). Содержание первых четырех актов пьесы вкратце таково. Т. Тассо, придворный поэт герцога Феррары Альфонса, был платонически влюблен в обеих его сестер — младшую, незамужнюю Леонору и старшую, Лукрецию, герцогиню Урбино, разошедшуюся с мужем. Леонора, обожавшая талант поэта, была неравнодушна к нему, Лукреция же пылала к нему тайной страстью, и, негодуя на сдержанность Тассо и его привязанность к Леоноре, скомпрометировала его. Сплетня о дерзости бедного, незнатного человека, будто бы домогавшегося любви сестер герцога, облетела феррарский двор. По приказанию Альфонса Тассо был дважды изгнан. Во второй раз поэт, в чьем поведении обнаружились признаки помешательства, был заключен в больницу Св. Анны и здесь нашел себе горячего приверженца в лице пятнадцатилетнего Джулио Мости, сына смотрителя больницы. Альфонс смягчился и освободил Тассо от затворничества лишь спустя несколько лет — после того как на смертном одре Лукреция призналась в клевете на певца «Освобожденного Иерусалима». Больной, чуть живой Тассо, повинуясь чудесному видению, в сопровождении Джулио Мости держит путь в Рим, где Папа решился пышно отметить его заслуги как автора монументальной христианской эпопеи.

Явл. 1. Пантеон — римский Пантеон, памятник древнеримского зодчества, сооруженный в 25–27 гг. до н. э.; в 1607 г. был превращен в церковь Богоматери. Константина — доверенное лицо Альфонса, доброжелатель Т. Тассо. Капитолий — цитадель Древнего Рима, располагавшаяся на Капитолийском холме; в новом Риме Капитолий — мемориально-административный центр, ансамбли которого были возведены по проекту Микеланджело. Явл. 2. Гонзаго Сципион — приближенный Альфонса. Явл. 3. Поэзия разлюбит край Торквата И перейдет на Запад и на Север! По мысли К., гений поэзии с кончиной Т. Тассо ушел из итальянской литературы, чтобы оплодотворить поэзию других европейских народов, в том числе русского. Тогда в снегах, в туманном, хладном сердце и т. д. Пророчество Т. Тассо о его будущем почитателе и наследнике в поэзии К. применял к себе. В статье «Тасс и его век» Н. А. Полевой, имея в виду этот эпизод, писал: «Как странно, например, слышать, что Тасс перед смертию пророчествует о Гете, о Державине; даже о самом г-не Кукольнике (и довольно нескромно пророчествует)!» (МТ, 1834, № 4, с. 645). Сенковский, напротив, считал подобное самохвальство простительным в устах гениального таланта: «Это простое следствие ощущения в душе своей присутствия гения, и против подобного чувства никакая ложная скромность устоять не может» (БдЧ, 1834, № 1, с. 32–33). Еще дитя, в училище, за книгой. По свидетельству очевидцев, К. начал писать пьесу о Тассо еще в Нежинской гимназии (см. об этом: Н. Лавровский, Гимназия высших наук князя Безбородко. — Сб. «Гимназия высших наук и Лицей князя Безбородко», изд. 2, СПб., 1881, с. 96). В толпе кудрявых тевтов Поднялись два гиганта — Гете и Шиллер; тевты — тевтоны, древнегерманские племена. Один — меня узнал и сладкой лирой Приветствует. Подразумевается стихотворная драма Гете «Торквато Тассо» (1780–1789) Вот истинный поэт — Г. Р. Державин. Симонид Кеосский (556–469 до н. э.) и Пиндар (518 или 522— ок. 442 до н. э.) — лирические поэты Древней Греции. Явл. 5. Аминты сладостный певец. Имеется в виду пасторальная драма Тассо «Аминта» (1573).

288–291. Н. К., Джулио Мости. Драматическая фантазия в четырех частях, с интермедией, в стихах, СПб., 1836, с. 52, 233–234, 234–235, 236–237. Датируется по Соч., т. 1. В пьесе автор стихов — поэт-импровизатор Веррино, чей благородный облик и чье бескорыстное служение искусству противостоят алчному честолюбию и жадности Джулио Мости — художника, добивающегося успеха посредством происков, лести и низкопоклонства перед знатью. Публикуемые импровизации извлечены из последней части пьесы («Импровизатор», явл. 8), где Веррино разоблачает своего врага Мости как клеветника и убийцу Розины. Пенязь — деньги. Маркиз Чинтио — персонаж драмы, покровитель Мости; его супругу Мости сначала соблазнил, а потом отравил. Тогда он плакал чистыми слезами. Речь идет о молодости Мости, когда он был страстным поклонником и учеником Т. Тассо, которого жалел и которому помогал (в пьесе «Торквато Тассо» Мости — пятнадцатилетний юноша). Впоследствии, охладев к поэзии. Мости занялся живописью, решившись любой ценой добиться успеха и видного положения.

292. В составе отрывка «„Джакобо Санназар“. Акт 2. Явление 2» — СО и СА, 1834. № 32, с. 344. Отд. изд. — Н. К., Джакобо Санназар. Драматическая фантазия в четырех актах, в стихах, СПб., 1834. Печ. по Соч., т. 2, с. 33. Джакобо Санназар (1458–1530) — итальянский поэт. В примеч. к пьесе К. писал: «в жизни его период детства и нежной юности наиболее поразил мое воображение. Восемнадцати лет Санназар был уже членом Неаполитанской академии… Десяти лет он писал уже латинские и греческие стихи, свободно изъяснялся на сих языках и преждевременно развившимся умом удивлял своих наставников. Но удивительнее всего, что столь замечательный во всех отношениях характер развился уже в восемь лет. Когда сверстники его еще играли в куклы, восьмилетний ребенок был уже влюблен не как ребенок, нет: он горел постоянною, сознанною любовию; от восьми до семидесяти двух лет Санназар любил деву, которою судьба не хотела его осчастливить, и умер, не изменив первой любви!»(Соч., т. 2. с. 76–77). В пьесе автор публикуемого стихотворения — влюбленный в Кармозину Санназар; герою в этом акте — девять лет.

293. «Роксолана». Драма в пяти актах, в стихах. Сочинение H. К., СПб., 1835, с. 7–8, датирована: «Лето 1835 г.» На самом деле в январе — феврале 1835 г. драма уже была поставлена в Петербурге. Ошибка (опечатка в дате) была указана О. И. Сенковским в «Литературной летописи» БдЧ, 1835, № 3, с. 2. «Хором невольниц» открывается драма, действие которой происходит в Османской Турции. За неверное изображение восточных нравов и искажение исторических фактов пьесу К. критиковал Сенковский, находивший тем не менее ее сюжет увлекательным безотносительно к Востоку (см. его статью о драме в БдЧ, 1835, № 4, с. 47–76). К. в «Замечаниях автора „Роксоланы“ на рецензию в „Библиотеке для чтения“» оправдывался в допущенных им вольностях (СПч, 1835, 19, 20 и 22 июля, с. 634–644). В статье было сказано, что замысел драмы относится к 1831 г., а его реализация — к 1834 г.