Поэты
Шрифт:
– Понятно. И что же вы с вашим коллегой не поделили? Прекрасную музу?
– Нет.
– Нет? А из-за чего же еще могут дуэлировать молодые поэты-романтики?
– Просто мы поссорились. Хотя мы никогда особенно и не дружили. Не любил я этого Пучкова никогда… Хотя, кто ж его любит?.. Крысу эту… Вы б его видели!
– Еще увижу… Продолжайте.
– Я сейчас попытаюсь объяснить… Мне и самому надо разобраться во всем этом… Как-то так все завертелось в тот день… я завелся… все так нахлестнулось одно на другое…
– Я вас внимательно слушаю.
– Вобщем, Артур Пучков – стервоза еще та!
– Да, да, я уже понял,
– Вобщем, – подзащитный глубоко вздыхает, – вобщем, в то утро я проснулся в отличном, приподнятом настроении…
***
Андрей Синицын просыпается. У него отличное, приподнятое настроение. Он улыбается, жмурится, потягивается, трет лицо, ерошит волосы, бодро вскакивает с кровати, отдергивает занавески, распахивает окно. За окном – теплое, солнечное утро, свежий ветер врывается в комнату. Андрей быстро напяливает джинсы и рубашку, и, радостно напевая: «Тореадор, смелее в бой!» – отправляется босиком на кухню.
На кухне, уставившись в одну точку, неподвижно сидит его любовница – мистическая поэтесса Алина Грингот. Алина держит в руке длинный мундштук с сигаретой; в пепельнице – гора окурков. Алина одета в черное платье с кружевами, ее пальцы украшают массивные антикварные перстни из черненого серебра. У Алины – высокая прическа, волосы выкрашены в ярко-красный цвет. Лицо Алины покрыто белилами, а брови, веки, губы и ресницы выкрашены черным.
– С добрым утром, любовь моя! – Андрей чмокает Алину в щеку, Алина в ответ недовольно морщится. – Ты опять не спала всю ночь? Елки, здесь же дышать нечем! – Андрей распахивает окно, Алина поеживается.
– Ну-у… чего ты, ягода моя! – Андрей наклоняется к Алине.
Алина раздраженно морщится, отстраняя Андрея рукой:
– Нельзя ли обойтись без банальностей?
– Что с тобой?
Алина не отвечая, затягивается, выпускает струю дыма в потолок, внимательно наблюдает, как рассеивается дым. Ее взгляд неподвижен, она смотрит, не моргая.
Алина сидит на троне в огромном зале средневекового замка. Она – герцогиня. На стенах закреплены горящие факелы, рядом с троном – стражники в доспехах. Музыканты играют заунывную мелодию, у подножия трона кривляется карлик-шут. Виночерпий наливает в бокал красного вина, герцогиня делает глоток и жестом подзывает к себе высокого рыцаря со шрамом на лице и с длинными светлыми кудрями. Герцогиня дает рыцарю отхлебнуть немного вина, затем протягивает ему руку для поцелуя. Рыцарь опускается на одно колено, целует руку и смотрит герцогине в глаза. Она треплет его по щеке и едва заметно, поощрительно улыбается. Виночерпий подливает ей в бокал вина, она делает глоток и жестом подзывает к себе следующего рыцаря – точную копию предыдущего. Она протягивает ему сначала бокал с вином, затем руку для поцелуя, затем треплет коленопреклоненного по щеке и поощрительно ему улыбается. Третий рыцарь – копия двух предыдущих, а в зале – множество ждущих своей очереди высоких рыцарей со шрамами на лицах и с длинными светлыми кудрями…
– Что, опять? – Андрей хмурится. – Опять накатило, да?
– Отстань!
– Ясно… – Андрей включает газ, наливает воду в турку, ставит турку на огонь, роется в шкафчике:
– Где кофе, а? Кофе осталось
Алина молчит, ее взгляд неподвижен, ее лицо ничего не выражает.
– Выпила за ночь все кофе?! Да?.. Ну, выпила, так и скажи! Мне ведь не жалко… Я сбегаю в магазин, еще куплю. Но чего молчать-то… Царица медной горы!
Алина тушит сигарету в пепельнице, меняет положение тела только затем, чтобы вставить в мундштук новую сигарету и, смерив своего любовника тяжелым взглядом больших прекрасных черных глаз, закуривает и пускает струю дыма в сторону Андрея.
– Что случилось? – Андрей нервничает. – Я что-то не так сделал? Или не то сказал? Или опять – твои психозы… У тебя, как всегда, на пустом месте – шекспировская трагедия пополам с мексиканским сериалом!
– Пока здесь психуешь только ты. – Алина отворачивается. – Я же совершенно спокойна. – Алина отвечает нарочито равнодушным тоном, с интересом наблюдая за пауком, бегущим вверх по стене.
– Ну, ладно… Я пойду в магазин, куплю кофе… к завтраку чего-нибудь… сладкого… Хочешь чего-нибудь?
Алина не отвечает, Андрей произносит «Тьфу ты!» и, махнув рукой, вешает на плечо сумку, нахлобучивает кепку, козырьком до переносицы, обувается, и с обиженным видом уходит. На улице его настроение улучшается. Он, блаженно улыбаясь, смотрит на высокое голубое небо, на зеленеющие деревья, на прохожих и на витрины магазинов. Мимо, виляя попами и колыхая бюстами, проходят две цветущие девушки, они кокетливо смотрят на Андрея. Он какое-то время мечтательно смотрит им вслед. Одна из девушек оборачивается и что-то шепчет на ухо подруге, и обе хихикают.
Андрей сбивает кепку на затылок, думает: «Елки, надо бы познакомиться с какой-нибудь простой, хорошей девчонкой. Без особых выпендронов. С какой-нибудь продавщицей… или с медсестрой… или с воспитательницей в детском саду… А то эти поэтессы сожрут мне все мозги!» Андрей заходит в небольшой бакалейный магазин. Покупателей нет, а за прилавком – симпатичная, веселая продавщица, она смотрит на Андрея с неким вызовом.
– Кофе, плы-ы-ыз! – говорит Андрей. – Нет, не это, вон то… В синей пачке… Хлеб – белый батон, да. Пачку масла, соленого. Плавленый сыр, пачку. Банку огурцов… Чего-бы еще сладкого такого?..
– Я – сладкая! – продавщица прямо и смело смотрит Андрею в глаза, наклонив голову к плечу, девушка слегка покачивается, опираясь на одну ногу, ее пальца накручивают рыжий локон, а влажные алые губы приоткрыты.
– Да?.. – от такого откровенного заигрывания Андрей смущается, но он готов поддержать флирт. – Я должен в это наслово поверить? Или…
Он кладет деньги на блюдце. Дверь открывается, к прилавку подходит Артур Пучков и пристраивается слева от Андрея. Артур Пучков вынимает из кармана авоську, кивает Андрею головой.
– Чем занят?
– Как всегда.
Артур Пучков – худ и сутул. У Артура резкие черты лица, брезгливо поджатые бледные губы и колючий взгляд.
– Мне кокосового печенья! – говорит Артур, и продавщица тянется за пачкой на верхней полке. Артур жадно разглядывает ее бедра и ноги.
– Я как раз хотел тебе звонить, – говорит Андрей. – По делу…
– Я тоже собирался тебе звонить. По делу…
– Жду у входа, – и, кивнув продавщице, Андрей выходит.
Артур улыбается продавщице, а она, положив на прилавок пачку кокосового печенья, посуровев лицом, строго спрашивает: