Поэты
Шрифт:
– Юные мои гении, совсем помираю, выручайте! Чем можете…
– Не многовато ли гениев для одного перекрестка?! – язвит Артур.
Артур и Андрей с досадой смотрят на Вас-Васа, отворачиваются, доставая кошельки, чтобы Вас-Вас не увидел, сколько у них на самом деле денег. Роются в кошельках и, наскребя по чуть-чуть, одновременно подают Вас-Васу в протянутую ладонь.
– Н-на!
– Санька Верку матч! – Вас-Вас на глазок определяет сумму и разочарованно вздыхает. Он поправляет рюкзак:
– Юные мои коллеги, послушайте-ка мои новые вирши, что сочинил я прошлой ночью: «Же не манж
Артур и Андрей одновременно открывают свои кошельки и протягивают Вас-Васу еще немного денег.
– Благодарствую! – Вас-Вас ернически кланяется им в пояс несколько раз.
– Вас-Вас, иди уж, а! – говорит Артур.
– Не до тебя сейчас… – вторит ему Андрей.
– Кажется, вы хотели драться, молодые люди? Еще не передумали? Могу вам помочь, как рефери. Моя такса – бутылка пива за минуту боя. Сколько вы продержитесь, интересно?
Андрей говорит, обращаясь к Артуру, уже беззлобно:
– У меня больше нет.
Артур достает еще немого денег, протягивает Вас-Васу:
– Все, Вас-Вас, больше не дам, иди уже…
Вас-Вас, снимая шляпу, театрально раскланивается и с достоинством удаляется.
***
Вечер, центр города, пешеходный бульвар: фонари «под старину», афишные тумбы, фонтаны, летние кафе, бутики, сувенирные киоски, кинотеатр. По бульвару прогуливается праздная публика.
Возле фонтана – пьяненький Вас-Вас, он, притоптывая и подыгрывая себе на гармошке, пытается напевать свои стихи, но получается, что он выкрикивает их, иногда подвывая, как камлающий шаман. Ни петь, ни танцевать, ни играть на гармошке Вас-Вас не умеет, но его выступление столь артистично, что пользуется успехом: вокруг Вас-Васа собралась толпа смеющихся людей.
Бабушка купала внучку
и давала взбучку
внуку. Деда на завалинке
штопал валенки.
А папаша с утреца
скушал блюдо холодца.
Вот, так вот и живем, потихоньку…
Кошки мокнут под дождем,
Санька пялит Соньку.
Зрители аплодируют, смеются. Вас-Вас снимает шляпу и обходит с нею зрителей по кругу, приговаривая: «Дайте поэту денег на водку!»
Собрав гонорары, он, воодушевленный успехом, встает на бортик фонтана, взмахивает рукой, подпрыгивает, готовясь продолжить спектакль, но, потеряв равновесие, шумно плюхается в воду. Зрители дружно ржут.
***
– Ты будешь сегодня выступать на чтениях? – спрашивает Артур примирительно.
– На каких еще чтениях? – удивленно спрашивает Андрей.
– Пантелеев в «Жирном воробье» устраивает поэтические чтения… А разве тебя он не приглашал?
– Нет, не приглашал…– Андрей совсем расстраивается, опускает голову, сутулится.
– Забыл, наверно?..
– Забыл, да… Он про меня всегда забывает! Ему не до меня… Он же большой барин у нас! Какое ему дело до какого-то Синицына?
– Он, наверное, случайно тебя забыл пригласить.
– Наверное, да… А что, разве можно специально кого-то забыть пригласить? Забывают, только тех, в ком не особо и нуждаются… кого держат за второй сорт… А тех, кого ценят и уважают – не забывают!
– Глупости! Он к тебе хорошо относится. Но знаешь, сколько у него забот? Организовать все, скоординировать, договориться со всеми… Не трудно кого-то в спешке и забыть.
– Да? А кого он еще забыл позвать, кроме меня? Я хочу знать, в хорошей ли я компании!
– Ну, ладно, подумаешь, он забыл, так я тебя приглашаю! Я! – Артур покровительственно похлопывает Андрея по плечу. Но Андрей грубо отпихивает его руку.
– Не фигу ко мне подмазываться!.. Если бы мы случайно с тобой не встретились, тебе бы и в голову не пришло меня пригласить. Просто позвонить – это пару минут заняло бы всего… Но – фигушки! Вы же все баре такие…
Андрей разворачивается и быстро уходит. Обида душит его: «Стихи отвергли, выступать не пригласили!» – он сворачивает за угол и с силой кидает сумку о каменную стену.
***
Артур сидит за столиком в летнем кафе и пьет оранжевый напиток. Он с вожделением пялится на официанток и на девушек, проходящих мимо кафе, провожая каждую долгим взглядом. Воображение переносит его в притон садо-мазохистов. Он видит себя на четвереньках, в ошейнике с цепью.
На Артуре – женские трусики, чулки и туфли на высоких каблуках. К нему подходит одна из официанток и берется за цепь. На девушке костюм «строгой госпожи», в руках она держит хлыстик, которым хлещет Артура по ягодицам, ногам и спине. Артур издает нечленораздельные звуки, виляет задницей и целует сапоги «хозяйки», которая начинает водить Артура по притону как собачонку. Притон полон девушек – именно тех, которых Артур провожал похотливыми взглядами, сидя в летнем кафе – все девушки затянуты в латекс, у них в руках хлыстики, девушки хлещут Артура, и он всем целует сапоги, довольно мурлыча и виляя задом.
Одна из официанток летнего кафе шепчет своей коллеге:
– Этот уродец сюда почти каждый день ходит! И пялится, и пялится… Противный какой!
– Да, мерзкий тип! На маньяка похож… И взгляд у него какой-то неприятный…
– Ф-фу!!!!
Девушки презрительно хихикают, но Артур понимает это, как выражение симпатии к нему и поднимает свой стакан в знак приветствия.
***
Андрей с силой кидает сумку о каменную стену. Затем подбегает к ней, роется и достает мобильный телефон. Проверяет его целостность. Набирает номер.
Заброшенный пустырь, руины промышленных строений. Кирпичный гараж, внутри которого оборудован спортивный зал. Обшарпанные стены гаража украшают портреты Мао Дзэдуна, Че Гевары, Бакунина, Жана-Поля Сартра, Маяковского, Муссолини и Пабло Пикассо. В углу стоит небольшая виселица буквой «г», на виселице – плюшевый Микки-Маус, подвешенный за шею.
Несколько молодых людей с обнаженными мускулистыми торсами поднимают тяжести или бьются в боксерских перчатках. Среди парней выделяется одна девушка в красной бандане, девушка особо агрессивна и резка. Иван Железякин лупит по боксерской груше. Раздается телефонный звонок. Иван, снимая перчатки, подходит к своей сумке, вытирает пот полотенцем и жмет на кнопку телефона.