Поезд, идущий в ад
Шрифт:
Кондуктор повернулся спиной. Его плечи вздрагивали, как будто он плачет.
— И ты говорил, что я хуже торговца подержанными автомобилями!.. — сказал он сдавленным голосом, будто задыхаясь.
Не говоря больше ни слова, он побрел назад сквозь клубы паровозного пара. Локомотив издал нетерпеливый вопль, поезд тут же двинулся и, грохоча, скрылся в темноте.
Мартин стоял и пялился на часы. Если б он не видел их, не чувствовал их тяжести в своей руке, не ощущал вокруг этого специфического запаха, он мог бы подумать, что все, от начала до конца, ему приснилось: и черный поезд, и кондуктор, и сделка.
Но
У него не было никаких сомнений по поводу своего выбора. Поразмыслив, он пришел к выводу, что поступил правильно. Некоторые дураки могли бы удовлетвориться богатством, властью или какой-нибудь голливудской звездой. Отец отдал бы все за бутылку виски. Но Мартин знал, что его сделка самая лучшая из возможных. Оставалось только выбрать момент.
Он положил часы в карман и пошел по шпалам обратно в город. Раньше у него не было никакой цели, теперь она появилась. Он шел искать счастья.
Юный Мартин не был таким уж простаком. Он прекрасно понимал, что счастье — вещь относительная; что есть разные виды и степени наслаждения, свои для каждого человека и для каждого этапа жизни. Как бродяга он бывал очень доволен хорошим подаянием, удобной скамейкой в парке или бутылочкой «Стерно» урожая пятьдесят седьмого года. Много раз он достигал мгновений блаженства с помощью таких простых средств, но знал, конечно, что есть вещи и получше. Мартин решил искать именно их.
Через пару дней он оказался в великом городе Чикаго. Естественно, его занесло на Вест-Мэдисон Стрит. Так он сделал первый шаг вверх по общественной лестнице: стал городским бездельником — попрошайкой и вором. Через неделю у него были ежедневно кусок мяса на завтрак, полная бутылка муската к вечеру, а на ночь — двадцатипятицентовое место на настоящей армейской койке в настоящей ночлежке. Он достиг точки просто невероятного счастья.
Настала ночь, когда, сполна насладившись всеми тремя удовольствиями, Мартин подумывал о том, чтобы остановить часы на самом пике опьянения. Но тут ему вспомнились лица тех простаков, у которых он вытянул подаяние сегодня. Несомненно, они хоть и глупые, но состоятельные люди. Они одеваются в приличные костюмы, имеют хорошую работу, ездят в красивых автомобилях. И для них счастье, наверно, что-то особенное: они обедают в хороших отелях, спят на пружинных матрасах, пьют виски с содовой.
Глупые они или нет, но в жизни их что-то такое было. Мартин, покрутив в руках часы, отогнал искушение сменять их на еще одну бутылку «муската» и уснул, приняв решение найти работу и повысить степень личного счастья.
Он проснулся с похмельной головой, но давешнее намерение не оставило его. Не прошло и месяца, как Мартин уже работал по найму на большой стройке в южной части города. Он, конечно, терпеть не мог горбатиться, но зарабатывал хорошо, и довольно скоро ему удалось снять себе однокомнатную квартиру на Блю-Айленд Авеню. Питался он теперь в приличном ресторане, купил себе удобную кровать и каждую субботу по вечерам ходил в бар на углу. Все было очень здорово. Но…
Мастеру понравилось усердие Мартина, и он обещал прибавить ему жалование. Через полгода эта прибавка позволит Мартину купить подержанный автомобиль.
Так что Мартин приналег на работу. Прибавка действительно последовала, а за нею последовала машина, а там — и пара симпатичных девушек.
Когда это произошло, Мартин хотел немедленно остановить часы. Но ему припомнились слова, которые он частенько слышал от более опытных мужчин на стройке. Например, крановщик Чарли говорил так: «Когда ты молод и не знаешь что почем, ты, может, и радуешься, обхаживая этих шлюшек продажных. Но вскоре это надоедает, хочется чего-нибудь получше. Тебе хочется завести собственную симпатичную девчонку, вот чего. Чистенькую, приличную девчонку, которая будет принадлежать одному тебе!» Мартин почувствовал, что обязан найти такую. Если ему не понравится, всегда можно вернуться назад, к тому, что есть сегодня.
Прошло около шести месяцев, пока Мартин встретил Лилиан Гиллис. К этому моменту он получил еще одно повышение и теперь работал в конторе. Его заставляли ходить в вечернюю школу и учиться вести бухгалтерские книги, но это означало еще пятьдесят зелененьких в неделю. Да и в помещении работать было приятнее, чем на улице.
Лилиан была просто прелесть. Когда она согласилась стать его женой, Мартин был почти уверен, что время, наконец, настало. Остановило его лишь то, что Лилиан была девушкой строгих правил. Она сказала, что им нужно подождать до свадьбы.
А затевать женитьбу, не подкопив деньжонок, было невозможно. Значит, надо было добиваться очередного повышения.
Это заняло год. Мартин был терпелив, полагая, что дело того стоит. Если у него возникали какие-то сомнения, он доставал часы и глядел на них. Но никогда, никому их не показывал, даже Лилиан. Многие мужчины носили дорогие наручные часы, и старая посеребренная железнодорожная луковица выглядела дешево и старомодно. Мартин улыбался, поглаживая ребристую головку часов. Несколько раз крутануть, и у него будет то, чего нет и быть не может у всех этих копошащихся в грязи работяг. Вечный кайф с краснеющей от смущения невестой…
Но свадьба была лишь началом. Конечно, все было просто замечательно, но Лилиан говорила, что если бы они переехали в новую квартиру и как следует обустроили ее, им было бы еще лучше. Мартину и самому хотелось купить приличную мебель, телевизор, хорошую машину.
Поэтому он стал посещать вечерние курсы и добился перевода в главный офис. Потом он ждал рождения ребенка. А когда родился сын, Мартину захотелось дождаться, когда он подрастет, научится ходить и разговаривать — короче, станет человеком.
Приблизительно в то же время компания назначила его руководить дорожной аварийной службой. Теперь он сам был из тех, кто ест в хороших отелях, живет в богатстве и роскоши и может себе позволить подать бродяге. Много раз его подмывало остановить часы. Это была действительно хорошая жизнь… Вот если бы можно было еще и не работать!..
Раньше или позже, он войдет в руководство компании, составит себе состояние и уйдет от дел. Тогда все будет идеально.
Со временем так и произошло. Но времени на это потребовалось немало. Сын уже ходил в школу, когда Мартин собрал необходимую сумму. Он сказал себе: «Сейчас или никогда!», потому что был уже немолод.