Поезд убийц
Шрифт:
– А ты не подумал о том, что всякий, кто заметил бы двух подозрительных типов вроде нас с тобой, да еще с чемоданом, сразу смекнул бы: «Ага, они наверняка тащат чемодан, набитый деньгами!» Не подумал об этом, а?!
– Ничего такого не случилось бы.
– Еще как случилось бы! И к тому же, Мандарин, тебе прекрасно известно, что мои родители погибли в дорожной аварии, когда я был еще в детском саду. Так что они не успели меня ничему научить. А если б успели – думаю, сказали бы мне, что нельзя ставить чемоданы рядом со своим сиденьем.
– Хватит
Мобильный телефон в кармане штанов у Мандарина начинает звонить, издавая слабую вибрацию, от которой все волоски на его коже становятся дыбом, как будто началось настоящее землетрясение. Он достает телефон, смотрит на имя звонящего, и лицо его искажается кривой ухмылкой.
– Это твой папочка, – говорит он богатенькому мальчишке.
Когда Мандарин встает со своего места и направляется в проход, синкансэн начинает движение.
Автоматические двери открываются – делая шаг в тамбур, Мандарин нажимает зеленую кнопку ответа и прижимает трубку к уху. В ней раздается голос старшего Минэгиси.
– Как все прошло? – Он говорит спокойно, но его слова оказывают на собеседника нужное воздействие.
Мандарин подходит ближе к окну и провожает взглядом проносящийся снаружи пейзаж.
– Поезд только что выехал со станции.
– Мой сын в безопасности?
– Если б это было не так, я не ехал бы сейчас на синкансэне.
Затем господин Минэгиси интересуется судьбой денег и похитителей. По мере того как поезд набирает скорость, его становится слышно все хуже. Мандарин отчитывается о положении дел.
– Как только вы доставите мне сына целым и невредимым, можете считать вашу работу выполненной.
«Ты сидишь там в своем частном доме в полной безопасности, хочешь сказать, ты и вправду так беспокоишься о своем мальчике?» – хочет ответить Мандарин, но вовремя прикусывает язык.
Телефон уже молчит – звонок окончен. Мандарин поворачивается, чтобы вернуться в вагон, но в проходе неожиданно сталкивается нос к носу с Лимоном и растерянно останавливается. Странное это чувство, когда вот так столкнешься с кем-нибудь примерно одного с тобой роста – все равно как встретиться с зеркалом. Но тот, кого он видит перед собой, обладает гораздо менее сложным мышлением и гораздо хуже воспитан, чем он сам, и Мандарину приходит в голову странная мысль, что это его собственные дурные черты приняли форму человека и подкараулили его в коридоре синкансэна.
Лимон выглядит так, будто вся присущая ему нервозность отражается сейчас на его лице.
– Мандарин, это плохо.
– Плохо? Что именно плохо? Избавь меня от своих «плохо», сделай милость.
– Но к тебе это тоже относится.
– Что случилось?
– Ты мне говорил положить чемодан с деньгами на багажную полку, помнишь?
– Ну, говорил.
– Мне эта твоя идея понравилась, так что я пошел в багажное отделение, чтобы взять его. Ну, в отсек для хранения багажа – в другом конце вагона.
– Прекрасная идея. И что?
– Его нет.
Мандарин и Лимон опрометью мчатся через третий вагон – к багажному отделению на его противоположном конце. Багажное отделение находится рядом с туалетами и умывальником. Две полки, один большой чемодан на верхней. Не тот, в котором был выкуп за мелкого Минэгиси. Рядом – еще одна небольшая полка с телефоном-автоматом.
– Ты его сюда положил? – Мандарин показывает пальцем на пустую нижнюю полку – прямо под большим чемоданом.
– Ага, сюда.
– И куда он, по-твоему, отсюда ушел?
– В туалет.
– Чемодан?
– Ага.
Не очень понятно, насколько Лимон серьезен, когда он делает шаг к двери мужского туалета и рывком распахивает ее. Но когда начинает орать: «Где ты, мать твою?! Именно сейчас тебе приспичило поссать?! Выходи давай!» – его голос звучит так, что ясно: он в панике.
«Возможно, кто-то взял его по ошибке», – думает Мандарин, но он и сам знает, что это не так. Его сердце начинает биться учащенно. Сам факт того, что он потрясен, потрясает его до глубины души.
– Слушай, Мандарин, какими тремя словами можно описать нашу ситуацию, как считаешь? – Щека Лимона подергивается от нервного тика.
В это мгновение в проход въезжает тележка с напитками и закусками. Молодая проводница останавливается – на случай, если им захочется что-нибудь купить, но, поняв, что они заняты беседой, катит свою тележку дальше. Мандарин ждет, когда за ней закроются автоматические двери.
– В трех словах? У нас неприятности?
– Мы в жопе.
Мандарин предлагает вернуться в третий вагон на свои места, чтобы успокоиться и обдумать ситуацию. Он направляется обратно, как вдруг идущий следом Лимон его окликает:
– Слушай, насчет этих трех слов… какие еще три слова можно придумать касательно нашей ситуации? – То ли он просто растерян, то ли просто глуп – в его тоне нет ни крупицы серьезности.
Делая вид, что не слышит его, Мандарин заходит в третий вагон и направляется по проходу к их местам. В поезде совсем немного народа: процентов сорок от того, что бывает по будним дням до полудня – может быть, потому, что сейчас раннее утро. Мандарин не в курсе, сколько людей обычно ездит на синкансэне, но сейчас здесь, кажется, довольно тихо.
Они идут против хода поезда, поэтому могут хорошо рассмотреть сидящих на своих местах пассажиров. Люди, сложившие на коленях руки, люди с закрытыми глазами, люди, читающие газеты, работники компаний в строгих костюмах. Мандарин сканирует взглядом багажные полки над их головами и пространство возле кресел – нет ли там небольшого черного чемодана.
Мелкий Минэгиси на своем месте, в центре вагона. Спинка его кресла опущена, глаза закрыты, рот широко открыт, тело немного повернуто в сторону окна. Двое суток назад его похитили, затем долго держали взаперти, вызволен он был посреди ночи – и все это время глаз не сомкнул. Немудрено, что после всего этого он страшно устал и теперь отрубился.