Поезд убийц
Шрифт:
Получив от Нанао в челюсть, Волк больше оскорбился, чем пострадал физически. Он густо покраснел, вытаращил глаза и заявил, что, когда они встретятся в следующий раз, Нанао крепко пожалеет об этом. После этого Волк удрал. Это был последний раз, когда они виделись.
Теперь двери синкансэна открываются. Нанао собирается сойти, крепко сжимая ручку чемодана. Их больше не разделяет стекло окна, и он лицом к лицу с человеком в плоской кепке, который выглядит в точности как Волк – просто невероятное сходство. В этот момент человек обращается к нему: «Эй, ты!» – и тычет в него пальцем, так что Нанао понимает: это точно Волк собственной персоной, и никто другой.
Нанао пытается сойти на платформу, но физиономия Волка представляет собой сплошную маску угрюмой целеустремленности, когда он бросается вперед, оттесняя Нанао в глубину тамбура.
– Вот я счастливчик, что тебя здесь повстречал! – Волк прямо-таки сияет от радости. – Какая удача! – Его ноздри раздуваются, будто он почуял добычу.
– Давай в другой раз. Мне нужно сойти с поезда. – Нанао говорит тихо, боясь, что громкий разговор может привлечь ненужное внимание истинного владельца чемодана.
– Ты чё, думаешь, я тебя вот счас взял так и отпустил? Мне нужно сравнять с тобой счет, приятель!
– Давай в другой раз сравняем. Я на задании. И вообще, лучше давай оставим это, я прощаю тебе все твои долги.
«Нет времени» – и едва эта короткая мысль вспыхивает в сознании Нанао, двери быстро закрываются. Синкансэн отправляется, равнодушный к затруднительному положению, в которое попал Нанао. Он слышит раздающийся откуда-то голос Марии: «Простая работа, проще некуда». Ему хочется закричать от отчаяния. И в конце концов именно это он и делает.
Принц
Он открывает раскладной столик и ставит на него бутылку воды, затем надрывает по линии упаковку шоколадных драже и закидывает одно из них в рот. Поезд покидает подземную станцию Уэно и возвращается в верхний мир. Несколько облаков плывут по небу, но по большей части оно сияет чистой синевой. «Небо такое же солнечное, как мое настроение», – думает он. За окном слева показывается поле для гольфа, как будто накрытое гигантской москитной сеткой. Оно проплывает мимо, и появляется школа: ряд прямоугольных бетонных строений, за окнами снуют ученики в школьной форме… Это средняя или старшая школа, и Принц Сатоши посвящает какое-то время обдумыванию этого вопроса, но практически сразу же приходит к выводу, что это не имеет никакого значения. Все они одинаковы. Ученики средней школы – такие, как он сам, или ребята постарше, – все они на одно лицо. И такие предсказуемые… Он поворачивается к сидящему рядом Кимуре. Тот являет собой яркий пример того, как люди удручающе скучны.
Сначала он отчаянно пытался вырваться, хотя весь перемотан скотчем и в любом случае никуда не смог бы пойти. Принц отобрал его пистолет и теперь держал его между ними направленным на Кимуру – так, чтобы никто посторонний не смог увидеть. «Да успокойся же ты наконец, это ненадолго. Дедуля, если ты не дослушаешь мою историю до конца, потом сам же будешь об этом жалеть, потому что история интересная». По крайней мере, эти слова заставили Кимуру притихнуть.
– Вот что мне любопытно, дедуля. Тебе самому не показалось, что здесь что-то не так? Ученик средней школы вроде меня едет в одиночестве на синкансэне, и ты с такой необыкновенной легкостью обнаруживаешь, где именно он сидит? Тебе не приходило в голову, что это может быть ловушкой?
– Так ты сам и слил эту информацию?
– Ну, я же знал, что ты будешь искать меня, дедуля.
– Я стал искать тебя потому, что ты исчез. Залег на дно, перестал появляться в школе…
– Я и не думал прятаться. А в школу не ходил, потому что мой класс на карантине.
Это было правдой. Хотя, конечно, он перестал появляться в школе чуть загодя до того, как в классе начался сезонный грипп и им было сказано оставаться дома в течение недели. Эпидемия и не думала ослабевать в эту последующую неделю, и занятия не возобновились и на следующей. Учителей не заботили пути передачи гриппа и его инкубационный период, а также то, в каком проценте случаев заболевание протекает тяжело, – они просто следовали правилам, согласно которым если определенное количество учеников заболевало, то весь класс должен был сидеть по домам. Принц был с этим категорически не согласен. Как можно слепо идти на поводу правил, избегая любых рисков и вместе с ними – всякой ответственности? Засадить всех по домам – отличная идея, как будто учителя добровольно отключили свои мозги… глупцы, все они казались Принцу глупцами. Ни единой попытки разобраться в вопросе, провести анализ, проявить инициативу…
– Знаешь, чем я занимался на этих карантинных каникулах?
– И чем же?
– Я разузнавал все про тебя, дедуля. И выяснил, что ты чертовски на меня зол.
– Это неподходящее выражение.
– Неужели?
– Я намного больше, чем просто зол, – Кимура выплевывает слова, будто это сгустки крови, и на лице Принца появляется улыбка.
Людей, не способных контролировать свои эмоции, самих контролировать проще простого.
– Ну, так или иначе мне было известно, что ты хочешь меня достать. Я понимал, что как только ты найдешь меня, дедуля, ты придешь за мной. Так что оставаться дома для меня было опасно, и раз уж ты шел по моему следу, я тоже пошел по твоему следу. Тебе это известно лучше меня, дедуля: если хочешь достать кого-то, или убить кого-то, или использовать кого-то, то первое, что ты должен сделать, – это собрать о нем как можно больше информации. Начать с его семьи, работы, привычек, узнать о его хобби – это расскажет тебе о человеке все, что нужно. В общем, точно так же, как это делает налоговая.
– Какой ученик средней школы станет приводить в пример налоговую? Ты отвратителен, – Кимура горько усмехается. – Что ты вообще за ребенок такой, а?
Принц разочарованно хмурится. Этот человек, очевидно, не принимает его всерьез. Видимо, он недооценил своего противника, посудив по возрасту и внешности.
– Если хорошо заплатить, можно раздобыть любую информацию.
– О, ты что, воспользовался деньгами, подаренными тебе родителями на Новый год?
Принц окончательно разочарован.
– Ну, например, это могли быть вовсе и не деньги. Может быть, я знаком с человеком, который любит школьниц. Скажем, он согласился бы сыграть для меня в детектива, если б ему разрешили за это поглазеть на голых несовершеннолетних девочек. Ради этого удовольствия он разузнал, что с женой у вас все кончено, что ты развелся и в одиночку воспитываешь своего милого маленького мальчика, что у тебя алкогольная зависимость. Может, у меня есть такие друзья – девочки, которые с радостью готовы скинуть с себя всю одежду, если я попрошу… Не думал об этом, дедуля?
– Ты мог бы заставить ученицу средней школы раздеться перед взрослым мужчиной? Ты что, силой принуждаешь беззащитных девочек заниматься подобным?
– Да я просто для примера сказал. Не нужно так возмущаться, дедуля. Я просто хочу объяснить тебе, что деньги – это еще не всё; у людей полно всяких желаний и страстей, и они могут делать что-то по самым разным причинам. Вопрос, так сказать, в рычаге воздействия. Нажми на нужную кнопку в нужный момент – и даже ученик средней школы сможет заставить кого угодно сделать что угодно. И, знаешь ли, сексуальное влечение – это кнопка, на которую нажать легче всего. – В его голосе появляются издевательские нотки. Принц отлично знает: чем сильнее твой собеседник заведется, тем легче с ним будет справиться. – Но я правда был весьма впечатлен, когда узнал о том, в каких опасных делах ты был когда-то замешан. Скажи мне, дедуля, ты когда-нибудь кого-нибудь убивал? – Принц опускает взгляд на пистолет в своей руке. Дуло все еще смотрит на Кимуру. – Знаю, что убивал. Это действительно круто. А эта штука, которую ты прикрутил к стволу, – это чтобы сделать звук выстрела тише, верно? Очень профессионально… – Он крутит в пальцах глушитель, который отвинтил от пистолета. – Я так испугался, что чуть было не расплакался, – добавляет Принц драматичным голосом, хотя это, конечно, неправда. Если он и готов сейчас расплакаться, то только потому, что пытается сдержать свой смех.