Поэзия 21-го века
Шрифт:
Новое начало дало мне толчок.
Чтоб начать сначала – нужен мне крючок,
За который мог бы уцепиться я,
Только вот его мне совесть не дала.
Теперь буду просто угнетаться я,
Чувствуя, что лучше начинать с конца,
Так как у начала есть аж два конца:
Есть конец начала, есть конец конца,
Только совесть знает – где конец конца.
Моя совесть знает, но не говорит,
И
А велит лишь только ждать того конца,
От которого «начало» мне судьба дала.
Но уже ждать больше всё же не хочу,
Потому что сильно я кручу башку.
Да и, плюс – начало нового конца.
Очень уж прельстило в истину меня.
Только совесть крючит и кричит вперёд:
«Ты наверно тормоз, или идиот».
Я в ответ ей: «Что ты. Просто я гонец»,
Или я застряну, или мне конец.
Всё же совесть жёстка, выбор мне закрыт…
0.3.1.36.
Где ты, моя любимая? Как стать тебе моей?
Вопросами я разум свой забил,
Глядя в тот мир, где «крокодил».
Нас полностью грязьём забил,
Он, этот падла – «сатана»,
Преследует всегда меня.
И чтоб дождаться мне тебя –
Ты рядом быть со мной должна.
Очаровала ты меня своей открытою душой,
Очень прекрасной красотой,
И тем, что быть со мной могла,
Но время жжёт мои глаза –
Опережает на пять лет
И в нём я заключён на век,
И мне не быть с тобой всегда, но я люблю твои глаза,
И буду ждать всё время…, или любить тебя всегда.
(Посвящается первой любви)
0.3.1.37. «Шаровик».
В падло писать, в падло читать,
В падло лежать, в падло играть;
В падло мне пить, в падло мне петь,
В падло мне жить, в падло мне жечь.
В падло мне было играть в баскетбол,
В падло мне было базарить с тобой;
Также мне в пало играть в волейбол,
Я уж «молчу» про «вонючий» футбол.
Кстати, мне в падло смотреть на часы
И вспоминать, – что мне делать сейчас;
Мне также в падло готовить еду,
Лучше уж с голода сдохну – помру.
А убедить меня в нужности дел
Смог бы Серёга, но он «похудел».
Кстати, не видел его я давно,
Так как мне в падло, но не всё равно.
«Вяжут меня» и вопросы дают –
Я забиваю, – пускай достают,
Ведь я ленивый, как жирный баран,
Мне даже в падло наполнить карман.
Еле
Я, извиваясь, хотел вдруг нырнуть.
Но, ощутив, что мне хочется спать, –
Я за подушку готов был стрелять.
Как-то девчонку я встретил одну
И прошептал ей тихонько: «Люблю».
Но вдруг от этих пяти аж всех букв,
Мне стало в падло и я стал – «барсук».
Много я сплю и много лежу,
Мало я вижу и мало хожу.
Лишь иногда я встаю, чтоб поесть,
Ну, или в ванной подолгу лежу.
Как-то уж в гости хотел я пойти,
Скучно конечно, но в падло идти.
Тут, как на счастье пришёл ко мне друг,
Но открыть было в падло и я заснул быстро вдруг.
Вот так я шарился целых 7 дней,
Когда предо мною «явился» олень.
Я испугался и думал – свихнусь,
Но мне было в падло и я принял душ.
Дальше пошли те же самые дни:
Я лежал в спальни и видел огни.
Там за окном кричали: «Беги,
Так как на город напали враги.
Хоть я и понял, что это война
И у меня не болела нога,
Я, всё же, с места не сдвинул ноги,
Мне было в падло, хоть волком кричи.
Я потихоньку, вдруг, вспомнил года,
Когда я бегал туда и сюда.
И тут я понял, что это беда,
Но было в падло менять мне места.
И вдруг услышал я взрыв тут и там,
Сильно ударил по моим он мозгам,
Что-то инстинкт стал мне сильно кричать,
Но мне было в падло, решил я молчать.
Но всё продолжалось: стреляли в окно,
Потом умудрялись глазеть мне в лицо,
Потом приказали мне быстренько встать.
Но мне было в падло: я хотел спать…
0.3.1.38. «Не понятная правда».
Мне спокойно с шарой жить,
Мне приятно быть везде,
Лишь бы в шаре мог я быть
И не думать о беде.
В падло мне писать стихи, в падло спать, а также – есть,
В падло, как бы вам сказать, мне маячить в той дыре, –
В той, что с детства мне дана, что не ждёт всегда меня.
Жизнью все её зовут, в ней отрезан смертью путь.
Смерть наступит, рви, не рви, и поэтому пойми:
От того, что мы живём – ничего мы не поймём.
Я не знаю лучше слова, – шара, сила и Серёга!
И поэтому мой жанр называется – «Пожар».
Это тот пожар в душе, что горит сейчас во мне.