Поэзия Александра Блока

Жирмунский Виктор Максимович

Белую лилию с розо и, С алою розою мы сочетаем. Тайной пророческой грезой Вечную истину мы обретаем.

Вслед за Бл. Соловьевым и символисты (Бяч. Иванов в "Газэлах о Розе", жндрей ьелый нерелко прибегали к символом церкви или мистических сект. йлок использовал эту традицию в лирической драме "Роза и крест" (символика розенкрейцеров-крест, увенчанный розами; ср. в особенности Гёте "Таинства":

О, как далек от тебя, Изора,

Тот феей дапный,

Тот выцветший крест…

Цвети, о роза,

В салу заветном

благоухай, пока над миром

Плывет священная весна!..

Тверже стой на стране, Бертран,

Не увянет роза твоя…

Но в поэзии символистов, основанной на индивидуалистическом

переживании божественного, на субъективноокрашенном мистическом опыте, традиционная символика обычно заменяется индивидуальной, или по крайней мере, традиционные символь! являются в новом, субъективном истолковании. Так, — в поэзии йлока, который среди наших современников является, по преимуществу, поэтом иносказаиий и символов.

Язык лирических стихотворений Влока, особенно в первьх двух книгах, слагается в ряд привычных иносказаний. Поэт. как 6ы пренебрегает обычным значением слов и создает себе особую метафорическую речь, вторую ступень языка над первой, нормальной ступенью, пользуясь этим символическим языком для обозначения переживаний, невыразимых для прозаической; речи. кконечно, этообозначение не является логически точным, как в язьке; понятий; оно лищь знаменует сдржное йк трудно уловимое явление духовной изйи, дает намек на неопределимый и таинственный мир мистических пережваний. создает поэтическое настроение благоприятное для погружения; души; в, этот мир. Читая произведения Блока. ы можем составить себе целыи 0ловарь, таких ипосказаний:

"ночь", "вечер","мрак", "туманы" (особенно-"голубытуманы", "мгла", "сумерки", "ветер", "буря", "вьк0 га""мятель", "иней", "зима", "весна","лазурь", "розы", "утро", "заря" ("рассвет", "даль" ("дальняя страна","дальний берег", "путь" ("дорога", "тропа" и мн. др., а такжепривькчные, метафорьк страсти: "пламя", "костер", "вино", "кубок" и пр. Б выборе этих символов особенно ясно сказывается зависимость молодого Блока отк Бл. Соловьева, первого русского поэтасимволиста: Мы находим у Вл. Соловьева почти все излюбленные символы, которые приобрели такое важпое значение в поэзии его ученика. Напр., весна:

Еще незримая, уже звучит и веет дьк: ханьем вечности грядущая весна… Весна умчалась, и намосталась лишЪ память о весне…; лазурь: 0, как в тебе лазури чистой много и: черных, черных туч… 5ся в лазури сегодня явилась предо мною царица моя… Лазурь кругом, лазурь в душе моей (ср. у Блока: "ты лазурью сильна", "ты, лазурью золотою просиявшая навеко", "тноей лазурью процвести…"; р о з Ъг. Свет, из тьмь. Над черной глыбой возпестись 6ы не могли 6ы лики роз твоих…. И вдруг посьта лись зарей вечерней розы… Дышали ро зами земля и неба круг. к; заря: Боролася заря с последними звездами; т ум аньк:-когда всинеющем тумане житейский путь… Б тумане утреннем, неверными шагами… Среди седых туманов явилась ты на свет…; в ь ю г и (снежные, знойные; ср. у Блока, "в снегах забвенья до горе тЪ": Б стране мороэных вьюг; среди седых туманов… Под чуждой властью знойной вьюги… Утихают сердечные вьюги…; дальний берег, дальний храм:-Я шелк таинственньм и чудным. берегам… Меня дождется мой заветньт храм…и др.

Б юношеских стихах йлока разгадка этих символов не: представжяет затруднения; они шаблонны и неподвижнь и не получили еще самостоятельной позтичесьой реальности:

Пусть светит месяц-ночь темна, Пусть жизнь приносит людям

счастье, Б моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья…

Это-наивная символика типа: "Чем ночь темней, тем ярче звездь", с откровеннькм обнажением иносказательного харвНтера словоупотребления: любви, весна-в моей душе. Ср. в дру гих(стихотворениях техже годов: "ж в с е р д ц с I замирая, пел делений голос песнь рассвета". Или: "когдаб я мог дохнуть ей в душу весенним "счастьем в зимний день…" Так нередко У Соловьева: "Тает лед. Утихают с ердечнью вьюги…" Но после первьх опьшюв в таком роде (поэт переходит к более свободному

и смелому пользованию язьНом иносказаний. "Б Стихах о Прекрасной Даме" обьчшмй тип построения символического стихотворения такой: из основной ситуации, иносказательной темь, следуют отдельные детали, имеющие также некоторьй общий символический смысл. Такой ситуацией является, напр., образ поэта, как рьщаря, молитвенно склонепного перед божественной Невестой ("Бхожу я в темнье храмы…", "Предчувствую Тебя…", "Растут невнятно розовые тени…" или — как странника, идущего по дальнему пути, в неведомую страну, к далекому храму, или чертогу цариць ("Отдьх напрасен. Дорога крута…", "Я шел к блаженству…"; ср. у Бл. Соловьева: "Б тумане утреннем, неверньти шагами…" Б связи с основньм символическим заданием различные элементы обычного пейзажа Блоковских стихов-весеннее утро, заря, сумерки вечера и т. д. приобретают символический смысл; более глубокое значение как 6ы просвечивает через непосредственный, ближанший смысл употребляемых слов. Напр. в стихотворении, написанном на обычную тему "плаванья" по "морю жизни":

и?

Теряет берег очертанья.

Плыви. челнок! Плыви вперед без содраганья

Мой сон глубок. Его покоя не нарушит

Громада волн, когда со стоном вниз обрушит

На утлый челн. Б тумане чистом и глубоком

Челнок, пльви! Все о бессмертии в сне далеком

Мечты мои.

Разгадка отдельньх элементов; сложиого символического образа в системе логически точных отвлеченшмх понятий в таких случаях уже невозможна. В основную символическую ситуацию отдель, нье элементы символического пейзажа, входят по имманентному художественному закону, как бы развивая детали намеченной общей гпем}м. Еще незаметнее этот символический задний план в таком весеннем пейзаже:

Мы живем в старинной келье,

У разлива вод, Здесь весной кипит веселье,

И река поет. Ив предвестие веселий, В день весенних бурь к нам прольется в двери келий

Светлая лэзурь. И полнь! заветной дроью

ДолгоЯданнькХ лет Мы помчимся к бездорожью

Б несказанньж свет.

Во второй книге стихов меняется не только содержание символов (новый "ландшафт души":, вместо весенних зорь — зимние вьюги, снсжнье мятели, но самый метод символизации. к Символы лишаются своей статической неподвижности, приобретают движение, динамизм. Процесс развертьвания символа, его реализация в. метафорическую тему целого стихотворения, сложное сплетение отдельных символических рядов напоминает то, что, вьаще бьло сказано о процессе развития и реализации метафорь]. Б этом отношении особенно поучительны стихотворения в отделе "Снежиая Маска".

Мы говорим в разговорном язьке:

"холодное чувство", "холодное сердце". "Я победил холодное забвенье" (Бальмонт-обькЧная прозаическая метафора. Блок обновляетэту метафору, он создает метафорический неологизм по типу, привьчному для нашего язькового мьшления, но непривьчньм сочетанием слов: "снежное сердце", "сердце, занесенное снегом".или для данного примера: "в снегах забвенья догореть…" Последовательное развитие символа приводит к его реализации, как поэтической темы. Поэт уже не говорит, что "смежная вьюга"~"в сердце" (ср. "а в сердце, замирая, пел двлекий голос песнь рассвета"; уже не в душе поэта проносится звонкая вьюга, но сам поэт занесен этой вьюгой, которая стала реальностью ~ по крайней мере поэтической;

…И нет моей завидней доли- и снегах звбненья догореть, И на прибреЯс ном, спешном поле Пол звонкой вьюгой умереть…

Поэтический символ снежной "вьюги" восходит к лирике Бл. Соловьева (рр. в особенности "ь стране морозных вьюг", Лв духе Соловьева он развивается в ранних стихах Влока:

Ты проснешься, будет ночь и

; вьюго Холодна. Ть тогда с душой надежной друга

Не одна. Пусть вокруг зима и ветер

во ет- Я с тобой, Друг тебя от зимних бурь

, укроет Всей душойк…