Шрифт:
Глава 1
Закат в пустыне — зрелище жуткое.
Огромное, багровое, раздутое солнце медленно садится прямо в колышащийся душным маревом, размытый и дрожащий горизонт, заливая все вокруг красновато-оранжевым инфернальным светом. Такого заката никогда не бывает в дождливой пасмурной Британии и оттого зрелище еще непривычнее и отвратительнее…
Это обилие пылающего красного и слепящего алого бьет по глазам, вызывая стойкую мигрень, а зелье от головной боли, сваренное заботливой Гермионой, уже давно кончилось… Обычные же таблетки плохо помогают — все равно звенящие колокольчики и бьющие часто-часто молоточки в голове не утихают. И это странно — ведь когда он учился в Хогвартсе, красные
Тощий невысокий парень с растрепанными всклокоченными черными волосами, никак не желающими лежать нормально, в круглых «джонленноновских» очках, в широкой мятой футболке и поношенных джинсах стоял у распахнутого окна комнатушки, которую он снял задешево на пару недель. Он прибыл в городок вчера, в местном кафе-забегаловке узнал, где находится более-менее приличный пансион и тут же отправился устраиваться на жилье.
Из вещей имелся только старенький рюкзак — в нем Гарри хранил все свои реликвии — мантию-невидимку, альбом с колдографиями родителей, потрепанный сборник «Сказок барда Биддля», деллюминатор профессора Дамблдора, отобранный у Рона с боем, и еще кое-какое барахло для дела.
Этот городишко был совсем маленьким. Очевидно потому, что находился далеко в пустыне. Мало кто захотел бы жить в таком месте — постоянно продуваемом сильными, иссушающими ветрами, приносящими тонны пыли и красноватого песка, как ни закрывай современные трехкамерные пластиковые окна, так нелепо смотрящиеся в старых, деревянных, еще довоенных постройках. Поселение стояло в стороне от основной магистрали на Лас-Вегас — отсюда до столицы игр и развлечений было около трехсот миль.
Так что не было ничего удивительного, что корпорация «Zenon W», специализирующаяся на фармакологии и биоразработках, решила открыть именно здесь один из многочисленных филиалов — фирму-детку, которых по всему миру было чуть больше сотни в разных cтранах. Место глухое, малолюдное, а местное население было только радо рабочим местам. Старожилы не хотели покидать обжитые места, хоть и страдали от палящей жары и недостатка в финансах. Поэтому новость в газетах об открытии очередной фабрики или завода по производству лекарств аборигены восприняли как благословение Божие.
Ну а для Гарри пафосная газетная публикация стала облегчением — он точно знал, куда ему предстоит направиться после четырех месяцев выжидания. Потому что он прочитал, что курировать, строить и открывать новый завод будет тот, кого он ненавидел больше всех на свете — Северус Снейп.
Все неудачи Светлой стороны начались с того самого момента, как на Астрономической Башне предатель Снейп убил Авадой самого доброго и могущественного волшебника столетия. Гарри, невидимый и находившийся под Петрификусом директора, не смог тогда ничего сделать, но это не значило, что он забыл… О, нет! Каждую минуту, каждый час и день после смерти Дамблдора он мечтал, как найдет Снейпа и… Он придумал много способов разделаться с мерзким зельеваром, третировавшим его на протяжении всех школьных лет, и хорек тоже поплатится за то, что изводил Золотое Гриффиндорское Трио.
Мрачные, жестокие, но такие сладкие мысли о мести бродили в голове Поттера, когда он вечерами любовно полировал свою остролистовую палочку с сердцевиной из пера директорского Фоукса. Золотистая древесина мягко поблескивала в тусклом свете трех магических несгорающих свечей, которые освещали молодому магу-мстителю его убогие пристанища на протяжении уже вот двух с половиной лет…
Ненавидел Гарри Снейпа еще и за то, что, как он считал с полной уверенностью, именно из-за него и начались все эти пагубные негативные изменения в волшебном мире и в его жизни лично.
После смерти Альбуса Орден был полностью дезориентирован. Потеря руководителя крайне отрицательно сказалась
Теперь же, когда Альбус безмятежно почивал в своем белоснежном мавзолее, а Снейп сидел по правую руку от Волдеморта, никто не мог подсказать орденцам, что им делать и куда скрыться. А потому почти все были изловлены и частью убиты, частью посажены в Азкабан, остальные перешли на сторону Министерства.
Через месяц после смерти величайшего волшебника Министерство было по-тихому захвачено, и Министром стал Пий Толстоватый. На удивление, он оказался весьма жестким и цепким политиком, и тут же запустил ряд реформ, напрямую касающихся населения и маленьких народцев, и тут же принесших ему огромную популярность.
Лавочникам и торговцам на Диагон-Аллее был снижен налог на прибыль — вместо тридцати процентов они теперь платили в казну Министерства всего четырнадцать, что прибавило популярности новой власти. Фермеры и владельцы хозяйств по разведению волшебных существ получили возможность брать на свои нужды долгосрочные беспроцентные кредиты, взамен гоблинам-банкирам было разрешено покупать волшебные палочки у Олливандера, чему они, естественно, были очень рады. Своей магией маленькие создания умели управлять и без подручных средств, но палочка автоматом ставила их в один ряд с магами, что изрядно подогревало непомерное тщеславие этих не слишком добрых созданий. Что характерно, до этого существовал всего лишь один потомок гоблина, владеющий палочкой на законных основаниях — профессор Флитвик. Само собой, что декан Рейвенкло в душе был на стороне новой власти — ведь Дамблдор при жизни никогда не пытался выбить для гоблинов права на владение собственными палочками — он считал, что алчный маленький народец и так имеет слишком много власти в финансовой сфере.
Не обошли благами и оборотней. Все они получали теперь каждый месяц Аконитовое зелье, которое позволяло им контролировать себя в полнолуния. Министерские зельевары получали финансирование из казны Министерства — работа была довольно престижной и хорошо оплачиваемой, а краткий курс они все прошли у Снейпа. Люпин тоже был в этой группе, что позволяло ему проводить весьма комфортно лунные ночи, не запирая себя в холодном подвале и не приковываясь наручниками к трубе. Он даже женился на своей обожаемой Тонкс и ждал прибавления семейства. Не сказать, что ему все это так уж нравилось, но приспособленческая натура не позволяла ему протестовать и отказываться от жизненных благ, в которых ему так часто приходилось себе отказывать.
Вообще, от членов Ордена опасность смуты больше не исходила. Министр Пий, пользуясь тем, что Волдеморту были известны все имена подпольщиков, просто-напросто в один прекрасный день велел преданным Министерству аврорам выловить остатки Сопротивления, и под угрозой лишения жизни членов их семей, вынудил принести Нерушимую клятву, заключавшуюся в том, что они никогда не выступят против нового режима, который олицетворяли Министерство и Темный Лорд.
Ослушавшихся ждала магическая смерть, или немедленное препровождение их детей и родителей в Азкабан, без жалости и промедления. Новый режим действовал весьма эффективно, перекрывая и затыкая все имеющиеся дыры и лазейки — собственная магия стала своеобразной ловушкой для свободных и вольномыслящих граждан.