Погоня за злом
Шрифт:
Так, просто присесть и немного отдохнуть, ожидая рассвет, было моей целью. Не знаю, правда, насколько осуществимой, исходя из сложившихся обстоятельств.
Ночной лес молчал, подавляя разум и чувства темнотой и тишиной. Я достала из рюкзака четыре светильника на заострённых ножках, зажгла, и воткнула их в нескольких метрах вокруг сосны, чтобы немного расширить освещённое пространство и границу обжитости. Трава под деревом была относительно небольшой. Расчистив место и отбросив сосновые шишки, я расстелила на земле одеяло и разложила на нём все своё оружие, кроме пистолета, так и оставшегося в кобуре на поясе, а потом решила исследовать ближайшие окрестности, заросшие кустами.
Недалеко от сосны находилась небольшая яма, заваленная ржавыми консервными банками, водочными и мятыми пластиковыми бутылками, побелевшими пачками от сигарет. Тут же прямо на земле валялись огромный ржавый гаечный ключ и сломанный молоток. Всё заросло травой и мхом. Давненько здесь не были люди.
Ничего не происходило и я захотела немного отдохнуть. Сев на одеяло, я привалилась спиной к сосне, и положив на колени дробовик, заряженный серебром, стала бездумно смотреть в непроглядную тьму за кругом света. Значит, ощущения меня не подвели. В этом лесу действительно было что-то не так, какая то либо природная аномалия, либо вселенская тьма таились здесь, незримо наполняя лесной воздух тонкими миазмами зла. И что сейчас со всем этим делать, непонятно. Навряд ли лес раскроет свои тайны так просто. Скорей всего здесь было нечто, служившее неким порталом, либо трещиной в твёрдой основе бытия, через которую из мрачной бездны проникала какая-то часть бесформенной силы ада, неся безумие и смерть.
Лес имел относительно небольшие размеры, примерно пять километров на полкилометра. Хребёт вытянулся с запада на восток, и лес находился на северном, вечно сумрачном склоне. Южный склон и вершина горы заросли высокой травой и кустарником. Лишь очень редкие деревья и группы из нескольких деревьев находились на южном склоне. Несмотря на малые размеры, весь лес прочесать стоило бы больших трудов, и заняло бы порядочное количество времени. Ясно, что его у меня сейчас не было.
Размышляя о том и о сём, я совсем не заметила как заснула. Именно, это была не лёгкая дрёма, а полный тревоги и беспокойства сон, полный кошмаров. Неожиданно, как от толчка, я проснулась и чуть не закричала — в полуметре от моего лица находилась мёртвая свиная рожа, пустыми глазницами смотрящая на меня. Челюсти туго смотаны проволокой,
с тела свисало и тащилось за монстром грязное брезентовое полотно. Похоже, кто-то выкинул сдохшую от болезни свинью в лес, в надежде что труп сожрут лесные звери, но она неведомым образом ожила и стояла на гнилых копытах, глядя на меня.
Вдруг проволока, стягивающая челюсти чудовища упала с его морды на землю. Свинья раскрыла огромную гнилую пасть, ощерившуюся огромными чёрными зубами, и придвинулась ещё ближе. Медлить было нельзя. Подняв стволы дробовика вверх, я в упор выстрелила в ужасную тварь, и почти не веря, увидела, что она свалилась как подкошенная. Добивать её не пришлось.
Практически тут же я почувствовала чьё-то присутствие сзади. Резко обернувшись, я увидела в кустах несколько человеческих фигур. У некоторых отсутствовали части тела — рука, нога, голова. У одного отрублено лицо и вынута челюсть.
Это были совхозники, которых убили беглые зэки. История умолчала, но, похоже, преступники, отягощённые выпивкой и наркотой, глумились над живыми, а потом над трупами, настолько, насколько им позволил их извращённый разум. Чёрт, призраки... Их всегда нелегко убить, пока не найдёшь причину их появления, и не похоронишь последнее, что связывает их с этим миром.
Я несколько раз выстрелила в них солью. Это помогло. Они исчезли, но я чувствовала, что скорей всего ненадолго. Неожиданно земля вздрогнула, откуда-то с вершины горы раздался громкий страшный рёв — и я увидела огромную голову с горящими глазами в темноте. Это была реально огромная тварь, и она прыгала как лягушка, с грохотом приземляясь в землю, и оставляя вдавленные ямы из земли вперемежку с травой. Я интуицией чувствовала, что этот враг мне не по силам, поэтому мигом схватила рюкзак, и побежала вниз по склону горы, в никуда, в темноту и мрак, в высокую траву и самую чащу ложбины.
Дробовики, топор, светильники, одеяло и рыбацкие сапоги я бросила на месте ночёвки, а потом, видя что монстр настигает меня, бросила и рюкзак. Пистолет и нож — всё что осталось у меня для обороны от этих тварей из бездны. Похоже, надо сворачивать операцию. Прийти более подготовленной, и с более тяжёлым оружием.
Я медленно бежала в кромешной тьме вниз, в самую чащу. Свет фонаря светил урывками то вниз, то вверх, то в разные стороны, освещая в основном только высоченную траву, в которой я с трудом передвигалась, заплетая ноги о стебли и спотыкаясь.
Потом начался густой осиновый подлесок. В бурьяне стали попадаться упавшие деревья, из которых неожиданно торчали то ветка, то острый обломанный сук, целящийся непременно в лицо или глаза. Я с трудом уклонялась от них на бегу, но попадала тут же в густую паутину, в которой сидели просто нереально огромные пауки, либо запиналась об огромные кучи муравейников. Вся лесная мерзость присутствовала тут в гипертрофированно-уродливом виде, как раковая опухоль выпячивая своё непотребство. Что-то мерзкое было рядом. Я чувствовала это.
Сзади донёсся шум и треск деревьев — монстр ворвался следом за мной в лес, и ломая кусты и деревья, продирался напролом в мою сторону. Я не медля, бросилась от него. Надежда убежать была.
Начались заросли папоротника, и склон стал круче. Намного круче и труднопроходимей. Неожиданно я поскользнулась на скользкой траве, и полетела куда-то вниз, в непроглядную тьму. Раздался плеск воды, и сердце окатило холодом. Я свалилась в тёмную как ночь вонючую воду, в какой-то неведомый лесной водоём. Впрочем, я тут же вспомнила рассказ местного, говорившего о том, что в ложбине меж горами Малый Табор и Муратово находится маленький старый заросший пруд, в незапамятные времена сооружённый для водопоя скота, пасущегося на склонах гор. Сделали его, запрудив маленькую речку Кузьминку, текущую из верховьев Муратово. Нынче пруд почти зарос тиной и ряской, сильно обмелел, имел вязкое илистое дно и заросли камышей по краям.
Мой фонарь погас, и тут неожиданно я ощутила что вижу. Вижу в кромешной тьме. Проступили очертания тёмного ночного леса, деревья, кусты, склоны гор. Какой-то нездоровый болотно-зелёный слабый свет как будто поднимался из глубины этой гнилой заводи, источавшей зловонные болотные миазмы. Этот свет имел тот же оттенок, что и солнце, в час заката окрасившее округу. Свет неуловимого зла и гнилья. Определённо, врата в ад находились на дне этого пруда. Я просто физически ощущала как тягостная чёрная эманация зла и боли поднимается тонкой струйкой вверх, и тает в ночном воздухе, оскверняя окрестности.