Погоня
Шрифт:
– Сделай предупредительный выстрел, – крикнул другой офицер. – И сразу по колесам бей.
Водитель тоже захотел что-то крикнуть, дать добрый совет, но не успел. Старший офицер обернулся, заметив какое-то движение слева. Это «Рендж Ровер» поравнялся с полицейской машиной, выехал на встречную полосу. И ударил ее углом бампера в левое заднее колесо. То ли удар оказался сильным, то ли машина легкой, но она вылетела с дороги, как пробка из бутылки.
Машину развернуло на непаханом поле, где разрослась дикая трава. И снова выбросило на трассу, на другую ее сторону, прямо перед трактором. Удар пришелся в левую часть кузова, в то место, где сидел водитель. Он не успел ничего сделать, не успел
Кресло сорвало с креплений, покорежило кузов, зажав ноги офицера, сидевшего сзади. Тот закричал, выпустил две длинные автоматные очереди в лобовое стекло и в крышу автомобиля. Его сослуживец, сидевший на переднем сидении, почти не пострадал при аварии. Но пуля, ударив в переднюю стойку и срикошетив, попала в ляжку, чуть выше колена.
С двухрядной дороги мотоцикл вырвался на шоссе с приличным асфальтом. Деревья подступили еще ближе. Радченко увеличил скорость, повиснув на хвосте тяжелого тягача, тащившего за собой фуру. Грузовик шел с высокой скоростью, «ниссан» не отставал.
Когда «ниссан» сократил дистанцию до минимума, Радченко выскочил на встречную полосу, обошел фуру и снова занял место в левом ряду. Теперь он оказался между двух большегрузных тягачей с прицепами. Как только передок «ниссана», вылезшего на встречную полосу, попал в поле зрение Радченко, он начал обгон фуры справа. «Ниссан» занял место между двух тягачей, но не стал обгонять справа, это было слишком сложно.
Водитель увидел просвет между машинами, идущими в сторону Москвы, повернул руль, обошел фуру. Но мотоциклиста впереди не оказалось. Водитель «ниссана» понял, что мотоциклист играет с ним в прятки, скрываясь то за одним, то за другим грузовиком. Тогда «ниссан» перестроился в правый ряд, пропустил вперед первую фуру. И потом снова занял место между двух грузовиков, гадая, куда теперь подевался мотоциклист.
Наумов оглянулся. Он видел, как человек в костюме перескочил канаву и бросился вслед за ним. Человек не был молод, не спортивен, это заметно. Но двигался он довольно быстро. Из серой машины выскочил водитель. Он почти без разбега перескочил канаву и бросился через поле наперерез учителю.
Двигаться стало труднее, голова кружилась, тошнота подступила к горлу. В этом месте поле поднималось вверх. Наумов дважды падал, снова вскакивал и бежал дальше. Наверное, получалось не слишком быстро. Через минуту он потерял из поля зрения водителя, но тот вдруг выскочил откуда-то сбоку. Налетел, как товарный поезд, ударив плечом, повалил на землю. Наумов быстро понял, что с рукой что-то серьезное. Наверно, она сломана.
Теряя силы, Наумов каким-то нечеловеческим усилием сбросил с себя молодого и здорового водителя, как-то вывернулся и даже сумел подняться на ноги. Но рядом уже оказался тот мужчина в костюме. Он сжал ствол пистолета и с силой ударил Наумова рукояткой в лоб. Учитель не упал, хотел выставить руку вперед, чтобы защитить лицо, но рука не слушалась. Он получил новый удар по голове, на этот раз сбоку.
Он рухнул на спину, мужчина навалился коленями на грудь, прижал к земле. Он тяжело дышал, видимо, не привык бегать и к тому же имел большой стаж курильщика. Он поднял пистолет над головой и со всего маху несколько раз ударил рукояткой по лицу. Наумов попытался защититься одной рукой. Человек снова ударил с такой силой, что из рукоятки пистолета выскочила снаряженная обойма.
Через несколько секунд кровь залила глаза, и Наумов больше не видел противника. Он не смог сопротивляться. А вскоре перестал чувствовать боль.
Водитель «нисана» ушел вправо, пропустил второй грузовик: мотоциклиста по-прежнему не видно.
Водитель и человек, сидевший рядом, занервничали от одной только мысли, что потеряли объект. Свернуть направо мотоциклист не мог, кажется, поворота не было. Значит, он где-то здесь. Теперь надо резко обойти обе фуры слева. Во время этого маневра мотоциклист обнаружит себя. Выждав минуту, «ниссан» попытался обогнать грузовики. Но встречная машина шла слишком быстро, водитель «ниссана», решив, что не успеет закончить маневр, резко затормозил, повернул руль вправо, решив спрятаться между грузовиками.
Встречная машина тоже сбросила скорость. Водитель второго грузовика успел нажать на тормоз, чтобы пропустить седан, но упустил всего лишь мгновение. «ниссан» получил удар в задний бампер, вылетел на встречную полосу, каким-то чудом разминулся с машиной, идущей в левом ряду, но не ушел от грузовика, перевозившего железобетонные панели. «ниссан» крутануло, вынесло в другой ряд, он получил еще один удар, на этот раз в переднюю часть кузова.
Вспыхнул разлитый по асфальту бензин, вырос столб огня. «Ниссан» загорелся мгновенно, заднюю часть горящей машины подбросило вверх, повалил удушливый дым. Машины с обеих сторон шоссе притормаживали и останавливались. Через пару минут на шоссе образовалась огромная пробка, парализовавшая движение до глубокой ночи. «Рендж Ровер» зажатый другими машинами, оказался в самом центре затора. Так встал, что ни назад, ни вперед.
Увидев за спиной огонь и столб дыма, Радченко подумал, что на этот раз все получилось. Он проехал по шоссе еще пару километров, свернул на проселочную дорогу, а с нее на грунтовку. Добрался до песчаного карьера, который огибала мелкая речушка. Здесь бензин кончился. Мотоцикл остановился.
Ноги Инны тряслись, она не могла стоять. Села на мокрую от росы траву и горько заплакала. Отсюда с этого места был виден пологий берег речки и огоньки в домике на другом берегу. Радченко поднял мотоцикл, толкая его, завел в реку и утопил. Затем вернулся, взял Инну на руки, перенес ее вброд через реку.
Табличка на дубовой двери гласила: «Директор клиники Олег Басов». Хозяин кабинета, человек лет пятидесяти пяти с вытянутым невыразительным лицом, поднялся из-за огромного стола и потряс руку гостя. Другой рукой врач похлопывал Девяткина по плечу, будто старого знакомого. Девяткин улыбнулся в ответ и, источая дружелюбие и оптимизм, тоже похлопал врача по плечу.
Басов усадил Девяткина за столик у стены и сказал, не рассматривает будущую беседу, не как официальную, а настроен на откровенный, задушевный разговор. Правда, он немного удивлен, даже заинтригован визитом сыщика, потому что представители закона бывают здесь нечасто. Но полагает, что сыщика привели сюда не служебные дела, а вопросы с собственным здоровьем. Что ж, медицина всегда готова помочь, готова подать руку и так далее.
Но, против ожидания Басова, беседа сразу потекла по официальному руслу. Девяткин предъявил служебное удостоверение:
– Приемную дочь известного бизнесмена Дробыша лечили в вашей клинике, так?
– Возможно, – выдавил из себя врач.
И рассеяно улыбнулся, давая понять, что тут лечат сотни людей, каждого не запомнишь. Вчера он общался с Девяткиным по телефону, майор полиции сказал, что есть один разговор не для чужих ушей. Свой вопрос сыщик хотел бы задать уважаемому доктору с глазу на глаз, потому что вопрос этот сугубо личный, можно сказать, деликатный. Говорил Девяткин с остановками, неуверенно, будто боялся назвать вещи своими именами. И замолчал, выждав долгую паузу. Мол, сам догадайся, что за вопрос. А потом спросил: «Понимаете, о чем я?» «Кажется, понимаю», – был ответ.