Поговори со мной
Шрифт:
— Это Ваша подпись? — Цветочных протянул ей бумажку. Подпись была ее. Родная. Со всеми вычурными завитушками. С потеками пасты на конце росчерка. У Майки упало сердце…
В этот момент зазвонил
— Цветочных! — рявкнул следователь. — Кто любимая? Я любимая? Что вы там шепчете?
Майка вырвала у него трубку.
— Любимая, — жарко зашептали. — Не верь наветам. Твоя лишь подпись подлинна. Все остальное тлен. Ты помнишь, кровью сердце обливая, тебя заставил расписаться на листе под тем предлогом, что руки любимой росчерк с собою я хочу носить навечно. Но не довел я до конца то злодеянье, ибо любовь мешала бизнесу. Прощай. Будь счастлива, любимая…наавеекиии…
Голос опять пропал. Майка положила трубку и внимательно осмотрела на договор купли-продажи ее квартиры.
— Требую экспертизы подлинности документов! — твердо сказала она.
— Че ты ерепенишься? — оскалилась тетка. — Продала и баста!
— Печать поддельная. Что это за «кАнтора нотариЮса Фукса»?
Тетка вырвала договор, прочитала, ахнула, стукнула седоватого сумкой по голове и закричала почти по-албански:
— Подонок! Сука! Ты мне обещал, что все будет в ажуре!
Седоватый вяло отбивался.
— Гражданка Осеменицкая! — объявил следователь. — Вы обвиняетесь в подделке документов, мошенничестве, убийстве гражданина Митрофанова…
Тетка на мгновение замерла, потом с криком: «Всех порешу, одна останусь!» — выхватила из сумки баллончик. Лютик выскочил из-за Майкиной пазухи, взметнулся вверх по плащу и вцепился зубами в запястье. Тетка выронила баллончик, Цветочных подхватил.
— Вот он, неизвестный токсин, — сказал он значительно.
Когда Майка шла домой, к ней подкатил шикарный черный мерседес.
— Эй, красавица, давай подвезу, пока хозяин не видит, — сказал мерседес. Майка отмахнулась и подумала: «Что это за жизнь, если каждый пылесос будет приставать!».
Пылесоса у Майки не было, а кухонный комбайн «Мулинекс» здоровался каждое утро, ибо был сконструирован в лучших французских традициях.
Словарь албацкого языка см.: http://gorod.org.ua/f/lofiversion/index.php/t1635.html