Поговори со своей тенью
Шрифт:
Он — преуспевающий бизнесмен, и у него есть все, что к этому прилагается: собственная фирма, синий «Мерседес», три сотовых телефона и хорошая трехкомнатная квартира, где потолки навесные, сантехника итальянская, а полы с подогревом. Он молод, красив и богат. Брат младше меня всего на три года, но между нами не просто пропасть — провал во времени! Я, по сути, так и осталась ребенком, а он мудр, как Великий Будда. Причем такое ощущение, что брат стал Великим Буддой задолго, эдак за тысячу лет, до своего рождения.
У него с десяток хороших костюмов, с полсотни галстуков самых невероятных расцветок, две
«Герой нашего времени» ходит в офис в костюмах, а в театр — в кожаных штанах. Он встречает Новый год в Лапландии, новый век — в Париже, а новый отпуск — на Канарских островах. Но когда однажды Игорь подвез меня в центр и к нам подошел охранник спросить десять рублей за стоянку, брат спокойно сказал:
— Вы не имеете права, — и десять рублей не дал.
Десять рублей! Человеку, который весь день стоит на морозе! Я бы послушно полезла в карман, даже если бы ко мне подошел контролер в вагоне метро! Мне бы и в голову не пришло, что человек, который требует деньги, не имеет на это право! Но мой брат четко знает, кого можно послать, а кого не стоит. И как далеко можно послать, тоже знает. Знаменитая фраза «это ваши проблемы» совершенно в его духе. Если вы еще не поняли, почему я не попросила помощи у своего родного брата Игоря, — значит, что вы вообще ничего не поняли.
Да! Забыла сказать самое главное! Он высокий шатен с голубыми глазами. В свободное от работы время (а такового немного) Игорь ходит в элитный клуб, где играет в боулинг. Иногда в теннис. И плавает, как рыба. Меня тоже пытались с детства приобщить к спорту. Но, судя по тому, что я каждый день вижу в зеркале, ожидания моих родителей (увы!) не оправдались.
Теперь об источнике, из которого я черпаю почти что модные вещи. О жене моего брата, хорошенькой Леночке. У моей невестки золотые локоны, синие глаза и губки бантиком, точь-в-точь как у глупой резиновой куклы. Разумеется, она не работает. Тем более что моему племяннику всего два года. Итак, Леночка. Типичный представитель московской фауны. Травоядное. Млекопитающее.
У Леночкиного папы какие-то дела с моим братом, поэтому она считает, что наша семья кругом ей обязана. И никогда с нами не церемонится. Например, сидя за общим столом, Леночка может смело заявить:
— Я — вегетарианка!
Потом взять бутерброд с икрой, аккуратно счистить ее вилочкой себе на тарелку, а хлеб с маслом положить обратно. Это, мол, вам, бессовестные пожиратели мертвечины. И начать спокойно кушать икру.
Я с ужасом взираю на это вегетарианство, представляя, что из каждой икринки мог бы вылупиться малек. И икра в меня просто не лезет. Поэтому доедаю за Леночкой хлеб с маслом, поскольку уже привыкла донашивать ее одежду.
Впрочем, Леночка — вегетарианка отнюдь не по убеждениям. От природы она склонна к полноте. Сейчас Леночке только двадцать три, она очаровательна, но второй подбородок уже наметился, щечки приятно округлились, а талия после родов поплыла. И после того как одна из ее подруг
С таким же успехом она может объявить себя папой римским или, например, йогом. Я живо представляю себе эту картину. Леночка приходит к нам в гости, спокойно заявляет:
— Я — йог! — и в то время как все остальные рассаживаются за столом, располагается посреди комнаты на ковре в позе лотоса и пытается задержать дыхание.
Разговор со мной Леночка начинает, как правило, с одной и той же фразы:
— Саша, а почему бы тебе не…
Далее следует: поменять прическу, покрасить волосы, стать вегетарианкой. Хотя на таких скудных харчах я худа и без всякой диеты. Из Леночкиных слов я делаю вывод, что ничего в моей внешности ее не устраивает. Сама она безупречна. А я…
Как только Леночка произносит свою знаменитую фразу, я думаю о себе: «Безнадежна!» Потому как полагаю, что Леночка искренне желает мне добра. Она — не злая и не жадная. А все остальное — это издержки воспитания.
Теперь к месту сказать буквально два слова о моем племяннике. Это хорошенький белокурый мальчик, пухленький и очень мягкий на ощупь. От него пахнет маленьким ребенком так сладко, что сердце замирает. И я должна была бы его любить. Старая дева, у которой нет детей и возможно, что никогда и не будет. Но втайне я думаю, что ни разу еще не встречала более избалованного, капризного и отвратительного мальчишки! Вот так. Без комментариев.
Еще два слова о моих родителях. Мама принадлежит кочень интересному типу людей. Что бы ни случилось, они упорно делают вид, что все в полном порядке, все здорово, все просто великолепно! Как у американцев: что бы ни произошло, все о'кей. Не знаю, что вкладывают в данное понятие американцы, поскольку ни разу не была в Америке, как, впрочем, и за границей вообще. Но наш русский «о'кей» — это нечто особенное, и моя мама тому пример. Наш «о'кей» означает следующее: надо, подобно страусу, спрятать голову в песок, замереть и, сняв последние штаны, подставить всему миру голую, пардон, попу. Чтобы клевали. Больно. И делать вид, что ничего не происходит. Голова-то цела! Если бы я сказала, что меня уволили со службы, в поведении моей мамы ничего бы не изменилось. Она бы с упоением продолжала рассказывать окружающим, какая у нее умная, замечательная и красивая дочь, имеющая престижную и высокооплачиваемую работу.
Точно также ничего не изменилось после ее развода с моим отцом. Они по-прежнему живут вместе, она по-прежнему стирает его белье и готовит ему еду. Разве что в холодильнике теперь обычно лежат два куска колбасы, на вид совершенно одинаковые. Один завернут в бумагу, на которой написано «И. К.» (инициалы моей мамы). Другой — в такой же бумаге, но с отметкой «В. И.» (мой отец). Однажды я пришла к родителям, будучи не просто голодной, а умирающей с голода. И, заглянув в холодильник, долго размышляла, от какого куска отрезать. Поскольку мама на скромной пенсии по выслуге, а папа работает, и доход его несоизмеримо больше, развернула колбасу с пометкой «В. И.». Отрезала ломтик и подписала: «Большое спасибо. Вашей колбасой воспользовалась А. В. Белова».