Поговорим…

Домбровская Людмила

«Милая родина в люльке снегов…»

Милая родина в люльке снегов,В небе луна погремушкой немою,Бисером звёздным расшитый альковСон сторожит над её головою.Родина, милая, ласковых снов!Пусть стороной каруселят метели.Музыкой добрых и нежных стиховБуду баюкать тебя в колыбели.

«Прекрасна Севера земля…»

Прекрасна Севера земля,Её снега бескрайни,Зима в оправе хрусталя,И сны её покрыты тайной.И я красу твою поюНад лёгкой колыбельюВ далёком северном краюСтихами, багателью [1] .

1

Багатель –

небольшая инструментальная пьеса лёгкого характера.

«На вёрстах выпавших путей…»

На вёрстах выпавших путейВсегда в достатке злобы, фальшиИ малодушия людей —Прими, как есть, и следуй дальше.Коль ты поэт, ты знаешь суть:Всё преходяще, всё не ново,Чтоб в бездне лет не потонуть,Оставь незыблемое – слово.

«Принять такое нелегко…»

Принять такое нелегко,Хоть, право, научиться можно,Но суть иль сущность, как поток,Неукротима, многосложна.Всё преходяще, это так:И только музыке доступноБез слов пройти из такта в такт,Оставив суть, отбросить ложное.

«Который год безмолвно пианино…»

Который год безмолвно пианино,Глядят с него безрадостно в окноТряпичные Пьеро и Коломбина,Ждут девочку, что выросла давно.Лежат на антресоли Верди с ГригомЗабытые и вздрогнут лишь, когдаУсталая струна с надрывным вскрикомУмолкнет в пианино навсегда.

«Молчат игрушки детства – позабыты…»

Молчат игрушки детства – позабыты,У инструмента чуть «охрипший» строй:Хозяйки нет, и клавиши закрыты,Печалятся под пыльной бахромой.Молчат на антресоли сочиненияВеликих музыкантов прошлых лет,Но снятся им звучащие творенияИ тени рук, играющих квартет.

«А знаешь, я очень люблю шоколад…»

А знаешь, я очень люблю шоколад.Желательно горький, и чтоб без начинки.Сказал вот – и вспомнился хруст золотинкиИ плитки дразняще густой аромат.Неспешно, по долечке прямоугольнойНастрою себя на лирический лад.Наверно, за то и люблю шоколад,Что вновь на часок всем на свете довольный.

«Вечерний шоколад и голос саксофона…»

Вечерний шоколад и голос саксофона,Поющего неспешный томный блюз,Всё навевает трепет полусонный,Любви и неги сладостный союз.

«Горька утрата – умер холодильник…»

Горька утрата – умер холодильник,С которым худо-бедно сорок летТы прожила в согласии, без бед.(Уж лучше бы посеяла мобильник!)Безжизненно оттаял и затих,Морозных чувств в углу мутнеет лужа,Он пережил двух кошек, даже мужа,Ну как не посвятить бедняге стих.

«Ты прости, мой добрый холодильник…»

Ты прости, мой добрый холодильник,Что тебя я не смогла сберечь,Что растаял добрый морозильникИ тебе, бедняге, сделал течь.Пережил ты всех моих любимых —Мужа, кошек – и оставил мнеВместо друга телефон мобильныйИ пятно на кухонной стене.

«Ты прости меня, покаюсь…»

Ты прости меня, покаюсь,Я совсем не Геркулес,И звезду, сколь ни стараюсь,Не достану я с небес.Не волшебник я, обычныйИ любить ещё учусь,Хочешь, суп сварю отличныйИли в доме приберусь?..А звезда пускай сияетВсем на свете с высоты.Вот и чайник закипает,Заварю, как любишь ты.

«Тебе дано, чего, быть может…»

Тебе дано, чего, быть может,Нет у других, твоих друзей,Ты чист душой, и взгляд хороший,Такой домашний и родной.Всему научишься, я знаю,Вдвоём нигде не пропадём,Давай с тобою помечтаемИ ароматный чай попьём.

«Закрой глаза и слушай чутко…»

Закрой глаза и слушай чутко,Всем сердцем слушай, всей душой,Как расцветает незабудкаИ как в Медведице БольшойБеседуют Мицар с Алькором,Ты только век не размыкайИ, может быть, услышишь скороНегромкий скрип калитки в рай.

«Прикрыв глаза, услышать можно…»

Прикрыв глаза, услышать можноПрироды тайную красу:Как расцветает подорожник,И как ручей поёт в лесу,Как на заре туман лиловыйНа травы падает росой…И сон периною пуховойНам стелет к раю путь земной.

«Господь подобен дереву, а мы…»

Господь подобен дереву, а мы —Любым ветрам послушная листва,Являемся на свет из вечной тьмыНепостижимой тайной естества.Наш краток век. Казалось бы, не намВопросы мироздания решать,Всерьёз уподоблять себя богам,Но дереву без листьев – не дышать.

«Листва – она как преобразование…»

Листва – она как преобразованиеДля корня и ветвей всегда живёт,Недолговечна, а своё дыханиеИ соки жизни у ствола берёт.

В пути

Штрихкодом частый ряд берёзМелькает за окном вагона,И безуспешно взять откосПросёлок силится с разгона.Километровые столбы —Пути и времени засечки —Неотвратимы и грубы,Лишь колоколенки, как свечки,Плывут вдали неторопливо,И я под нудный ямб колёсПерекрещусь, замру счастливо,Теряя взор от светлых слёз.

«Пейзаж знакомый: за окном вагона…»

Пейзаж знакомый: за окном вагонаПлывут берёзы, огоньки вдалиПросёлков, полустанков без перронов,Забытых Богом на краю земли…Но есть в них что-то чистое от детства,Среди морозов, сказочных снеговВсё сохранили, сберегли в наследствоЗвон колокольный, аромат хлебов.

«Июльский день над головой…»

Июльский день над головойЗавис безоблачной картиной,И пахнет скошенной травойПо-над притихшей луговиной.Стомился чай на костеркеС листом смородины и мяты,В тени на лёгком ветеркеТак хорошо! Да будут святыВ привычной трудной гонке днейМинуты хрупкого покоя,Чтоб в сердце – радость, а над нейЛишь только небо голубое!

«В привычной будням суете…»

В привычной будням суетеВдруг остановится мгновение:И мы, погрязши в глухоте,Услышим вдруг костра томление,Учуем аромат травы,Что скошена была не нами,И крик таинственный совы,И песню, спетую волнами…И этот миг вернёт нас в мирГармонии, красы и света,Где ветра ласковый зефирИ небо – синью первоцвета.