«Погранец». Зеленые фуражки
Шрифт:
Офицеры обыскали одежду убитого, но нашли только двести немецких марок, зажигалку и пачку сигарет. Документов, записной книжки или еще чего-нибудь, что пролило бы свет на ночные события, не было.
Один из офицеров носовым платком подобрал валяющийся рядом пистолет и, завернув его, спрятал в командирскую сумку.
– Стрелял убитый?
– Один раз успел, промахнулся.
– Кто-нибудь из местных к трупу подходил, видел?
– Никак нет! Но выстрелы слышали…
– Интересно, к кому он приходил? – протянул
– Ну не просто же прогуляться. Лейтенант, пусть твои бойцы отойдут.
Когда остались только командиры, один из энкавэдэшников сказал:
– Есть сведения, что Юзек этот на немецкую разведку работать начал. На деньги купился или компроматом прижали. Источник недостоверный, но похоже на правду. Труп и копыта мы заберем, но искать в деревне контакты этого Юзека придется тебе, лейтенант, и Загорулько. Никаких сведений о жителях у нас нет, сами понимаете – три месяца всего здесь советская власть, агентурой не обзавелись. Мы понимаем, трудно, но надо. К кому приходил, какое задание выполнял? На словах что-то передал или груз доставил? Действуйте!
Бойцы погрузили труп в грузовик, и офицеры НКВД уехали. Загорулько, однако, остался.
– Ты распорядился оцепить деревню?
– Я. Обыскать бы все дворы…
– Во-первых, кто тебе это позволит? Один двор можешь, если есть оперативная информация и время не терпит. А всю деревню обыскивать без санкции – так и самому за беззаконие под следствие попасть можно запросто. А во-вторых, для такого обыска целая рота нужна, причем, заметь – людей подготовленных. Хороший тайник отыскать – это, брат, опыт нужен, нюх!
– А если этот Юзек принес груз, и этот груз сейчас в деревне? Снимем оцепление – груз уйдет.
– Вот и ищи! А оцепление снимай!
Федоров подозвал Комарова.
– Передай всем из оцепления мой приказ – следовать на заставу. Ну и ты с Борисовым иди. Отдохнуть, поесть надо.
– Слушаюсь!
– Знаешь, Андрей, боец Борисов, который след обнаружил, охотник, из якутов. Следопыт настоящий! Так вот он определил по следам, что нарушитель не пустой шел, а с грузом. А ведь назад Юзек пустым шел. Тогда возникает вопрос – что он принес?
– Вопрос правильный. Может, сахар для самогона? Или табак.
– Табак легкий. Да и не курят большинство, католики.
– Ну не картошку же он нес! Бульбы и с этой стороны своей хватает. Идем на заставу, есть охота – сил нет. Поедим, обмозгуем.
Пока они шли к заставе, прикидывали дальнейшие действия. Для начала Загорулько посоветовал поговорить с председателем сельсовета.
– Он наверняка знать должен, с кем этот Юзек раньше общался – вот на того внимание и обрати. Если Юзек темными делами занимался, то с человеком знакомым и на деле проверенным. Выяви, наверняка ниточка потянется. И с людьми поговори, только без свидетелей, приватно.
Глава 2
Бандиты
На заставе Федор переоделся в сухое обмундирование, и оба командира позавтракали.
– Дерзай, лейтенант! Если по нашим или по каналам НКВД что-то появится, я сразу сообщу.
Загорулько с провожатым на лошадях заставы уехали в Дубицу, а Федор отправился в деревню.
Урсуляк, председатель сельсовета, оказался на месте. Мужчины поприветствовали друг друга, и председатель показал на стул, приглашая Федора присесть.
– Что за стрельба ночью была? Или это секрет? – поинтересовался Грынь.
– Тебе одному скажу, но это между нами. Контрабандиста убили. Был такой, Юзек Петровский.
– Да кто же его не знает? Он родом из этих мест. Перед приходом Советов в Польшу ушел, видимо, было чего бояться. А приходил он к полюбовнице своей давней, к Ядвиге Собич, третий дом слева от сельсовета.
– Даже так!
– Да у него знакомых половина деревни…
– Плохо! А сейчас попробуй узнай, у кого он был…
Урсуляк только развел руками:
– Тут я вам не помощник…
Федор поднялся:
– Пойду познакомлюсь с этой Ядвигой.
– Поосторожней, командир, смотри не влюбись! Уж больно красива баба, огонь просто!
Ха! Да не попалась еще Федору та девушка или женщина, которая завладела бы его сердцем.
По пути его встречали редкие жители. Поравнявшись с Федором, они снимали шляпы, кланялись и приветствовали:
– Добрый дзень, пан официер!
Идти было три минуты, и вот Федор уже стучит в калитку.
Открывать вышла женщина лет тридцати – и в самом деле красавица: длинные русые волосы толстой косой были уложены вокруг головы, зеленые глаза, правильные черты лица, высокая грудь, тонкая талия. Одета в национальное, с вышивкой, платье с передником.
– Что хотел пан?
– Побеседовать. Можно войти?
– Входите.
Федор заметил, что женщина чем-то огорчена, расстроена, пытается это скрыть, напустив на себя безразличный вид, но глаза ее выдавали.
Ядвига провела лейтенанта в хату и предложила сесть.
Федор окинул взглядом комнату.
По местным меркам жила Ядвига зажиточно. В углу комнаты – швейная машина «Зингер», на полу – не домотканые дорожки, а настоящий ковер.
Федор уселся на венский стул, а не табуретку, которые были во многих хатах.
– Желаете выпить, пан офицер? Наливочка сливовая или самогон? Водочки нет, я слышала – русские офицеры ее предпочитают.
– На службе не употребляю. Скажите, вы знали Юзека Петровского?
На лице Ядвиги отразилась целая гамма чувств.
– Донесли уже! Отрицать бессмысленно, знаю, конечно.
– В каких вы были отношениях?
– Связь любовная у нас. А что, большевики считают любовь преступлением?
– Ни в коем случае!
– Тогда почему такой интерес ко мне? Ничего предосудительного я не совершала.