Пограничницы

Фори Верже

Она включила свой микрофон, настроила на широкий спектр частот и позвала:

– Хальм Оканон?

Молчание.

– Отвечай, Хальм, - жестко сказала она, - Я все знаю.

– Да, Гвенвин, - зазвучал в левом ухе ее голос.
– Я очень сожалею.

– Уж в этом-то я уверена, - проворчала она, точнее настраиваясь на его приемник.
– Но зачем же ты все так тайком... Я даже не слишком виню тебя. Возможно, мужчины

нашего вида будут такими же полигамными, как хомо сапиенс. Плохо только, что на этот раз ты промахнулся. Боже, как ты мог так поступить?

– А... что с Марвис?

– Не беспокойся! Сейчас она лежит и стонет, но через пару часов будет в полном порядке.

– Она знает что-нибудь о нашей встрече?

– Только не от меня. Но сейчас тебе больше нет смысла притворяться, так почему бы тебе не быть искренним хотя бы с ней?

– Может, я так и сделаю, - задумчиво сказал он.
– Как ты догадалась?

– У нее первые недели беременности. Как глупа я была, восхищаясь твоей лесной жизнью! У какого фермера ты покупал те яйца? А лук купил в спортивном магазине в Лопейте или слетал в большой город, чтобы найти его? Может, в город за полпланеты от того места, где я приземлилась, но близко к тому, где приземлилась Марвис? И не на Бернсву ли ты летал, чтобы достать подзарядник? Проклятье! Не удивительно, что твоя карта заводила меня то в болото, то в заросли шиповника. Ты же составлял ее, просто пролетая на низкой высоте!

– Гвенвин, я сделал все это потому, что давно об этом думал и ждал подходящего случая. Попробуй меня понять, ладно?
– убеждал он.
– Мы новая порода и только недавно мы узнали, что вообще существуем. У нас даже нет собственного имени. Мы и наши дети должны развиваться в нормальных условиях, а не среди дряхлого человечества, ведущего бесконечную эко-войну. Мы должны найти свои пути к цели, Гвенвин, и мы сможем сделать это здесь, на Арборе. Ты понимаешь, что это разумно?

– А я решила до завтра не быть разумной, - ответила она.
– Во всяком случае, я не вижу разумности в том, чтобы начинать становление нашего вида с обмана людей. Черт побери, Хальм, я же тебе ничего не говорила о лонтестанке! И все-таки...

Она замолчала, так как в голову ей пришла другая мысль.

– Но вообще-то ты здорово все проделал, как настоящий пограничник! Ты с Лонтестана или с Коммуналити?

– С Коммуналити, - проворчал он.

– Попробую найти

твою карточку, когда буду дома, - сказала Гвенвин.
– Интересно, как удалось тебе изъять все данные из компьютеров. И как ты получил данные на меня и на Марвис, когда мы даже не подозревали о твоем существовании. Думаю, это было ловко сделано. Ты за несколько часов мог предвидеть, что я и она появимся у Арборы, и сумел встретиться с каждой наедине. Ладно, прощай, Хальм. Живите с Марвис и рожайте побольше детей.

– Ты вернешься, Гвенвин, - уверенно сказал он.

– Я так не думаю.

– Ты сейчас слишком рассержена, но за время пути образумишься, - рассмеялся он.
– И не забывай, что я единственный подходящий для тебя мужчина.

– На это, пожалуй, не рассчитывай. И не обманывайся. Может быть, где-то рядом есть точно такие же. А если и нет, то даже тогда я скорее останусь старой девой, чем буду твоей второй женой.

– Я тебя не понимаю, - жалобно сказал он.

– А я неразумна. И если бы ты это понимал, то мог бы предвидеть мое глупое стремление увести Марвис прочь от Арборы, раз уж я сама ухожу. Если б я этого не сделала, может быть, я и не раскрыла бы твоего обмана.

– Ладно, - успокаивающе сказал он, - такую ревность мне и правда трудно понять. Но, улетая сегодня утром, ты была уверена, что вернешься?

– То есть ты хочешь знать, люблю ли я тебя?
– усмехнулась она.
– Ха, если ты и вправду думал, что мы можем не соперничать с Марвис, я тебе не завидую. Мы же и вправду стреляли друг в друга. Вот это я и пыталась предотвратить, а не заботиться о том, чтобы выиграть тебя. Люблю тебя? Черт возьми, Хальм, ты мне даже не нравишься!

С этим она прыгнула к дому. Она сказала все, что хотела сказать. Но, черт возьми, как она теперь будет искать нужного мужчину, когда достигнет возраста Марвис?

Несколько часов спустя и далеко от Арборы, какой-то голос зазвучал в ее приемнике.

– Счастливого пути, Гвенвин Остер.

– А? Кто это?

Нет ответа.

Кто же это мог быть? Звонкий голос, как у двадцатилетнего мальчишки. Но что здесь мог делать этот малыш, и откуда он ее знает?

Через несколько лет она узнала точный ответ. К тому времени голос мальчишки превратился в мужской баритон...

Гвенвин никогда не вернется на Арбору. Вернутся ее дети.