Пограничные бродяги (др. изд.)
Шрифт:
Джон Дэвис с признательностью принял столь благородно сделанный ему подарок, вскочил в седло, тотчас же простился с индейцами и быстро от них удалился.
Апачи же по знаку своего вождя немедленно углубились в лес, и на лужайке, бывшей свидетельницей столь ужасных событий, воцарилась мертвая тишина.
ГЛАВА XXV. Выяснение истины
Как и все люди, жизнь которых протекает среди прерий, Ягуар был наделен чрезвычайным благоразумием, соединенным с крайней осмотрительностью.
Несмотря на свои молодые годы, он вел жизнь, полную разнообразных приключений, и являлся действующим лицом в столь необычайных событиях, что привык сохранять внешнее хладнокровие и бесстрастие, которых не терял никогда, что бы с ним ни случилось.
Услыхав неожиданно для себя голос Транкиля, молодой человек почувствовал легкую дрожь в теле. Он нахмурил брови, стараясь догадаться, что привело охотника на место их стоянки и чем был вызван этот его поступок, тем более что знакомство Ягуара с Транкилем временно прекратилось, и в настоящую минуту их отношения никак нельзя было назвать дружественными.
Между тем Ягуар, в котором громко говорило чувство чести и которому поступок такого человека, как Транкиль, более льстил, чем внушал неудовольствие, подавил свое волнение и быстро двинулся навстречу гостю с улыбкой на губах.
Последний явился не один — за ним следовал Чистое Сердце.
Канадец, не теряя своей важности, держался, однако, с крайней осмотрительностью, движения его отличались холодностью, на лице заметна была сосредоточенная грусть.
— Добро пожаловать в наш лагерь, охотник, — любезно обратился к нему Ягуар, протягивая руку.
— Спасибо, — коротко отвечал Транкиль, не принимая протянутой руки.
— Я счастлив вас видеть, — заметил молодой человек без малейшего смущения. — Какая судьба занесла вас в наши края?
— Мы с товарищем уже довольно долгое время охотимся, страшно устали и направились на дым ваших костров.
Ягуар сделал вид, что принимает за чистую монету эту бесхитростную увертку человека, считавшегося одним из самых знаменитых лесных охотников.
— В таком случае располагайтесь у костра возле моей палатки и будьте как у себя дома.
Канадец молча наклонил голову и вместе с Чистым Сердцем двинулся вслед за Ягуаром, который повел гостей в глубину лагеря.
Достигнув костра, в который молодой человек подбросил несколько охапок сухих ветвей, охотники расположились на бизоньих черепах, служивших вместо сиденья, и, не нарушая ни одним словом молчания, набили свои трубки и принялись курить.
Ягуар последовал их примеру.
Белые, живущие в прериях и занимающиеся охотой на этих бескрайних просторах, невольно перенимают большую часть свойственных индейцам привычек и обычаев, так как из-за своего образа жизни им постоянно приходится иметь дело с краснокожими.
Мы должны отметить тот интересный факт, что люди цивилизованные часто проявляют склонность к жизни дикарей, что охотники, уроженцы густонаселенных местностей, легко забывают свою любовь к комфорту, оставляют свои городские обычаи и навсегда отказываются от привычек, усвоенных ими в течение всей предшествовавшей жизни, приобретая вместо них другие, свойственные исключительно краснокожим.
Многие охотники заходят в этом отношении так далеко, что если вы хотите сделать им приятное, то должны притвориться, будто принимаете их за индейских воинов.
Нам приходится сознаться, что краснокожие, в противоположность белым, нисколько не завидуют нашей цивилизации, относясь к ней с полнейшим равнодушием. Попадая случайно по своим торговым делам в такие города, как Нью-Йорк или Новый Орлеан, индейцы, не выражая никакого удивления перед тем, что представляется их взору, смотрят с состраданием на все окружающее, не понимая, что за удовольствие людям запирать себя в душных клетках, называемых домами, и тратить жизнь на неблагодарный труд, вместо того чтобы жить на воле, в бескрайних степях, проводя время в охоте на бизонов, медведей и ягуаров, — на глазах у одного только Бога.
Бесповоротно ли заблуждаются дикари, рассуждая таким образом? Ложно ли они смотрят на вещи?
Мы так не думаем.
Жизнь прерии представляет неизъяснимую прелесть для человека, который умеет прислушиваться своим сердцем ко всем ее проявлениям. Раз испробовав такой жизни, он продолжает находиться под ее обаянием даже тогда, когда снова попадает в жесткие условия городского существования.
Согласно строгим требованиям индейского этикета, никто не может обратиться с каким-либо вопросом к пришельцу, нашедшему приют у очага, до тех пор пока тот сам не нарушит молчания.
В индейской хижине на гостя смотрят как на посланника Великого Духа, он является священным лицом для хозяина дома в течение всего времени своего пребывания под его кровлей, даже в том случае, если между ними существует вражда не на жизнь, а на смерть.
Ягуар, строгий приверженец индейских обычаев, безмолвно сидел около гостей и сосредоточенно дымил своей трубкой, терпеливо ожидая, когда они заговорят.
Наконец, спустя довольно долгое время, Транкиль выколотил о большой палец левой руки пепел из потухшей трубки и, обращаясь к молодому человеку, сказал:
— Вы никак не ожидали моего прихода? Не правда ли?
— Да, это так, — ответил тот. — Тем не менее, несмотря на всю свою неожиданность, ваше появление для меня очень приятно.
Охотник как-то странно сжал губы,
— Кто знает? — пробормотал он, отвечая скорее на собственные мысли, чем на слова Ягуара. — Сердце человека — таинственная, непонятная книга, прочесть которую считают себя в состоянии одни только безумцы.
— Это не относится во всяком случае ко мне, охотник. Мое сердце известно вам в достаточной степени.