Погружение
Шрифт:
– Тихо, успокойтесь, Ариадна. Держите, попейте воды, – я прекрасно помню, что эту женщину зовут Ева. Немного успокоившись, и, восстановив дыхание, принимаю из её рук стакан с минеральной водой, немедля опустошая его залпом. Стресс всегда вызывает обезвоживание организма. И до этого дня, я не думала, что работа, которой я занимаюсь настолько стрессовая. Раньше ничего подобного здесь не случалось. Я считала это лишь легким способом заработать побольше денег…но обо всем по порядку.
– Вы провели во сне пять минут, – наконец, объявляет Ева, устремляя сосредоточенный взор в свой ноутбук. Её пальцы с невероятной скоростью «летают» по клавиатуре, женщина явно вносит немало «секретных» заметок в мою личную карточку. Я выгляжу примерно так же, когда пытаюсь
– Плохая новость, – продолжает анализировать женщина, приподнимая одну из своих тонких бровей, которые делают выражение её лица деловым и стервозным. – Судя по всему, вам снился кошмар. Ваш пульс зашкаливал, я испугалась и хотела сразу разбудить вас, чтобы избежать перегрузки нервной системы. А потом… – она вдруг посмотрела на меня, расплываясь в искренней улыбке, которой как бы говорит мне: «я никому не расскажу твою тайну». Я понимаю, что она хочет мне сказать. Должно быть, она стала свидетельницей того, как я стонала от вожделения, или того хуже. Кроме сушняка меня мучает боль внизу живота, и она связана с диким возбуждением, которое я в полной мере испытала сейчас, в своем чертовски реальном сне. – Хорошая новость – вы, наконец, погрузились в осознанный сон. Скорее всего, это был тот самый случай, когда вы почти понимаете, что спите. Когда сон кажется вам очень реальным, но вы не можете менять его сценарий в глобальном масштабе, так как грань между ощущением себя во сне и сомнениями не дает вам этого сделать. Я попрошу вас записать то, что вы увидели в дневник сновидений, Ария. Это очень важно, для нашей дальнейшей работы. Вас ждет большая премия за вхождение в это состояние. Судя по тому, что в мозгу активизировались зоны, отвечающие за сексуальное возбуждение, сегодняшний рабочий день был приятным, – улыбнувшись, Ева захлопывает ноутбук, потирая ладони с хитрым блеском в глазах.
Я пропускаю её ехидное и неуместное замечание мимо ушей.
– Премия… – тяжело выдыхаю я, не веря в то, как только что заснула в студии в самом сердце Манхэттена, а проснулась здесь – в одной из комнат закрытой компании «Лабиринт» – секретной лаборатории, работу в которой нашла совершенно случайно, пару месяцев назад. Все, что здесь происходит – строго секретно, о «Лабиринте» вы не узнаете в новостях, не услышите по радиоканалам. Компания занимается довольно странной вещью – исследует человеческое подсознание и сны, особенно их интересуют осознанные, их всегда можно отследить с помощью специального оборудования. Я не знаю, зачем этим ребятам заниматься подобной ерундой, я просто хожу сюда и сплю, а мне платят. По крайней мере так было до этого дня, и меня знаете ли, «халявные» деньги устраивали.
– Неужели я спала всего пять минут? – мне казалось, я провела в кабинете Мерсера целые полчаса. Черт возьми это не могло быть сном.
Не могло. Правда?
– Понимаю, как вам сейчас трудно прийти в себя. Но вы хорошо открыли свое подсознание, не многим волонтерам удается войти в такое состояние всего за два месяца. Доктору понравится то, что я теперь курирую такую, как вы. У меня впервые подобный пациент, – хвастается Ева, но я не могу сейчас разделить её чертову радость. Это трудно, когда у тебя ощущение, словно тебе только что в буквальном смысле «мозг трахнули».
– Теперь каждый мой поход сюда будет…таким?! – может еще не поздно уволиться с этой проклятой работы?
– Неизвестно какие сны будут вам сниться дальше, Ариадна. Возможно, да. Возможно, нет. В любом случае, вы заключили контракт на год с нашей компанией. Как правило «подсознание» быстро втягивается во вкус, мы нашли с вами идеальное время, при котором вы осознаете сон. Вам сегодня не стоит нервничать, напрягаться, а также, я бы не советовала вам пока заниматься спортом. Вы испытали определённый стресс. Хотя зачем я вам рассказываю. Вы же подписывали все бумаги и знаете правила и последствия?
– Да, конечно. Спасибо, что напомнила, Ева, – точнее, намекнула мне, какая я идиотка. Продаю свое подсознание за деньги. Только вот выбора у меня не остается, когда муж зарабатывает гроши, а я сама ничего не умею, кроме как заниматься графоманством и копирайтингом, а дома меня ждут два несовершеннолетних чада, которых нужно чем-то кормить, одевать, заботиться. Быть родителем – огромная ответственность, и мне было бы гораздо хуже, если бы я знала, что мои дети недополучают внимания и материальных благ. Ради них мне не жалко даже крупицы своего сознания, все равно ничего страшного со мной не произойдет.
Подумаешь, сны. Подумаешь, теперь ещё и осознанные. Глупости. Главное, что Марианна и Макс почти не ощущают того, что мы живем на грани бедности. Может, я преувеличиваю. Но у нас с Лиамом действительно каждая копейка на счету, а жизнь под девизом «от зарплаты до зарплаты» это жизнь почти каждого человека в нашем районе и ближайшем окружении. К тому же, я надеюсь, что это все временно. Рано или поздно его повысят на работе, и не важно, что я жду этого момента несколько лет. Шансы стать руководителем есть и у простого рабочего, мне же известны такие случаи. У нас все будет хорошо.
Но вы же понимаете, что я себя так успокоить пытаюсь. У нас ни хрена не «хо-ро-шо».
– Все в порядке? – интересуется Ева, вглядываясь в мои черты лица, наверняка полностью отображающие мое загруженное состояние. – Вы помните, кто вы, Ария? Зачем вы здесь? – уточняет она, когда я, наконец, встаю с кушетки, расположенной посередине неприглядного кабинета.
– Конечно, помню. Я здесь, потому что это моя работа, – и вы мне хорошо платите.
Через две минуты я покидаю скромную серую лабораторную коморку, где нет почти ничего кроме оборудования, напоминающего аппарат для МРТ-исследования и парочки компьютеров. Блуждаю по серым и сдержанным коридорам, действительно похожим на «Лабиринт» в котором так легко затеряться, без той самой нити Ариадны, которую она подарила Тесею в одноименном древнегреческом мифе. С детства зачитывалась этими легендами, они же и привили мне любовь к чтению, вдохновили однажды сесть и попробовать себя на писательском поприще. Да только я свои возможности переоценила, оказавшись заурядной бездарностью. Некоторые моменты писательского «просветления» не в счет.
Мышечная память сама ведет меня к выходу из здания, а я лишь изредка останавливаюсь в коридоре, нервно ощупывая голые стены, пытаясь понять, зачем я это делаю. С целью убедиться, что проснулась, зачем же ещё…у меня, вообще, состояние, как после плотного общения с косячком марихуаны, но это пройдет.
Здесь всё серое, какое-то тусклое, неживое…совсем не такое, какое было во сне. Яркость и резкость моего зрения уменьшились, будто погас свет, окрасив всё в черно-белое. Невольно вспоминается шикарный и просторный офис, которой вызывал у меня только восторг, восхищение и жажду ощупать там каждый уголок, посидеть на каждом мягком диванчике и выпить литр бесплатного кофе, предоставляемого сотрудникам.
– Я Ариадна, мне тридцать два, – захожу в стального цвета лифт и поднимаю взгляд на свое отражение. Меня преследует чувство дежавю, причем не самого приятного. Из зеркала на меня смотрит уставшая женщина, а не молодая девочка с озорным огоньком в глазах. И проблема не в том, что я выгляжу взрослее – это не совсем так, потому что гены наградили меня ангельским «baby face», которое могло бы быть очень красивым сейчас, если бы не шелушащаяся кожа, опущенные вниз уголки губ, огромные тени, океанами расплывшиеся под глазами. Я молчу про свой стиль, полностью противоположный тому, что видела сейчас во сне: верхнюю часть моего тела закрывает мешковатая объемная толстовка, спортивные штаны ведут к кроссовкам, которые я купила на распродаже. Какой уж мне «Monolo Blahnik», смешно даже. В отчаянии закусив сухие губы, нервно тереблю скудную косу, замечая насколько сильно секутся кончики. Полный набор, не хватает ногтей обгрызенных. Как я могла так себя запустить? Как? Я же была такой красавицей в колледже.