Погружение
Шрифт:
Первый результат меня разочаровывал: сыпучих очень мало, полпачки гречки и треть пачки длиннозёрного риса. Непочатая пачка чёрного чая в пакетиках, банка растворимого кофе. Пива у медиков не было совсем, вот ведь удивительное дело, зато прибрал три бутылочки с сиропами и немного коньяка. Дальше – лучше! Консервы в закромах медпункта оказались специфические – никаких тебе тушёнок и каш, маринада и сгущёнок. Несколько паштетов в маленьких овальных баночках, сливовый джем, плавленый сыр сегментами в круглой коробочке и нарезанный пошехонский сыр в вакууме.
Продуктов длительного хранения и не могло
Особенно порадовали макаронные изделия: две пачки спагетти и пачка причудливо выгнутых разноцветных рожек, есть даже чёрненькие. В нормальной жизни я ни за что не стал бы такое есть. И что делать теперь, печку-буржуйку ставить, что ли? Нет смысла, надо искать нормальное жильё, там восстанавливаться, обдумывать план дальнейших действий.
К великому сожалению, медики оказались молодцами, и сигарет у них не нашлось. В ящиках шефа имелась трубка и коробочки с табаком. Никогда трубку не курил. Может, бросить вообще? Обстановка способствует. Вздохнув, забрал, дав себе зарок курить всего три раза в день, бросать буду.
Всё продуктовое наследство я оставил на месте.
С косой поначалу ничего не вышло.
Копьё нужно нормальное сделать или пику. Только такое оружие способно остановить хищного зверя на достаточном расстоянии, проткнуть злое сердце прежде, чем страшные когти дотянутся до мягкого человеческого тела. Хотел я снять ножевое полотно да примотать его вдоль косовища, соорудив кустарное оружие типа тунгусской пальмы… Халтура, конечно, будет, тут нужно мотать кожей, клеить рыбьим клеем, а не извращаться со скотчем, на который я рассчитывал… Скотча, кроме тонюсенького канцелярского, у медичек не нашлось, а на более серьёзное творчество я пока был неспособен. Даже не сообразил, что можно снять с калитки алюминиевую проволоку! Мелькнула мысль, что можно обмотать гипсовым бинтом. Чуть позже решусь, поэкспериментирую. Длинномерное холодное оружие необходимо.
Вряд ли к поселению уже начали подходить медведи и волчарня, рановато им борзеть. Всё дело в собаках. На словах все люди собачники или кошатники. Хвастаются, мимимишки размещают в сетях. А как доходит до дела, каждый второй безжалостно бросает питомцев.
Как только брошенные собаки собьются в стаю, в них начинает просыпаться дикое, очень быстро. Они практически перестают гавкать, ссориться, осознают свой статус в стае и принимаются шакалить. Долгое время такие стаи болтаются рядом с поселениями, даже в том случае, когда там ничего из съестного невозможно взять, их держат остатки памяти. Дичающая собачья стая очень опасна, особенно для детей.
Зная людские привычки, эти полудикие собаки способны атаковать человека очень эффективно. Они словно злятся, что люди их бросили и больше не кормят. Многое зависит от того, промысловый это станок или нет и сколько людей живут промыслом. Охотники могли забрать свои семьи и уйти поглубже в тайгу, ведь у каждого из них – целые угодья, по которым разбросано чуть ли не с десяток избушек. Хороших собак, умеющих работать по соболю, они заберут с собой, бестолковых оставят, всех не прокормишь.
Если селение опустело, то собачки какое-то время будут уничтожать в округе всё живое, отрабатывая навыки групповой охоты, и только потом уйдут в лес, где частично станут жертвой по-настоящему приспособленных хищников, а редких счастливчиков, чаще всего самок, примет к себе волчья стая.
Есть такие тут? Да кто же знает…
…Нечего сидеть в больничке без цели. Я намотал портянки и вышел на улицу.
Что делаем, Лёха, сразу избу присматриваем или с общей обстановкой в посёлке разбираемся? «Избу, конечно же, избу, большую и крепкую, да чтобы с баней!» – В голове призывным колокольчиком вибрировало естественное стремление любого живого существа в случае опасности как можно быстрее укрыться в надёжном убежище. Но это, в моём случае, решение неверное. Прежде всего надо определиться во взаимоотношениях с возможными соседями, если они есть, конечно… Хорошо бы им оказаться приветливыми, дружелюбными, одному будет тяжко. Короче, людей поблизости искать буду.
Тут мне какого-то беса примерещилась пара крепких сибирячек с неразбуженной страстью в придачу, и в груди сразу тоскливо сжалось от предчувствия тщетности подобных мечтаний. Не до сексу.
– Пока, – возразил я себе, подняв палец.
Сколько тут домов? Давай посчитаем.
Осмотр местности рекомендуется начинать с первичной фиксации общей картинки. И только после этого приступать к детальному осмотру, с наиболее близких участков, слева направо, останавливаясь для детального исследования отмеченных заранее объектов, самых интересных, постепенно перенося взгляд в глубину. Обычное выполнение первого и второго нормативов по разведподготовке, обнаружение целей… Разве что на зоны не разбивал, она тут всего одна – ближняя.
Смотрел и сразу проставлял в уме точные расстояния до основных ориентиров. Я почти никогда не ошибаюсь в дистанциях, что достигнуто путём долгих упражнений. Современный человек, избалованный техническими средствами наблюдения, делать этого не умеет. Чаще всего даже опытный городской охотник не утруждает себя тренировками, зачем, если есть прицел Burris с лазерным дальномером и баллистическим калькулятором… Такие некогда привычные оружным людям словосочетания, как «тренировка глазомера, зоркости и наблюдательности», стали забываться.
Я начал тренироваться ещё тогда, когда жил в городе. Дело пошло быстро благодаря современным технологиям. Для начала с помощью одного из сервисов спутниковых фотоснимков промерил электронной линейкой расстояния от окна до соседних домов… Смотрел, запоминал, привыкал оценивать дистанцию, каждый раз проверял себя по фотокартам – насколько ошибся? Начал выходить на природу, предварительно сняв дальности.
Поверьте, любой может научиться точному глазомеру, было бы желание. Это помогает не только в стрельбе. Гораздо важнее умение быстро оценить обстановку.
Вскоре выяснилось, что Разбойное размером невелико, тридцать восемь хозяйств. Застройка поначалу велась по плану, дома стоят вдоль центральной улицы двумя ровными рядами, часть из них совхозные, на двух хозяев. Скорее всего, в конце прошлого века тут много чего снесли… Ближайшие к больничке хозяйства – старые постройки, в улицу не вписавшиеся. До крайнего сруба всего сто двадцать метров. Внутри ограды, напротив входа в дом, небольшой огород, засаженный, скорее всего, картошкой, есть сарай и теплица.