Погружение
Шрифт:
– Да, ребята, советую не налегать вечером на алкоголь. Понимаю, сегодня вечеринка и все такое, но погружаться с похмелья – так себе удовольствие.
Даниэль и Люси уже наполовину спустились по лестнице, ничем не показав, что услышали меня. До моего слуха доносится, как Тамар, прежде чем пойти в уборную, что-то говорит Ариэлю на иврите. Я нагибаюсь, чтобы собрать со стола учебники и ручки, но чувствую присутствие Ариэля на лестнице.
Дальше одновременно происходит несколько вещей.
Дверь туалета оглушительно хлопает. Я мысленно помечаю себе напомнить кому-нибудь
Я выпрямляюсь, мгновенно забыв, что хотела прибрать после занятия, и оглядываю помещение. Пусто, все ушли. Все, кроме Ариэля.
Он до предела напряжен, чего не было на занятии. Его мускулы застыли, и даже на расстоянии нескольких шагов я замечаю, что он дышит быстро и прерывисто. От него исходит тревога.
– Ариэль, – говорю я и бросаюсь к нему, поняв, что что-то не так. – Как вы…
Но я не успеваю закончить вопрос.
– Здесь опасно.
Его голос звучит гортанно и хрипло, как будто он молчал несколько дней. И, возможно, так и есть, потому что за все время занятий я не слышала, чтобы он что-то говорил. Его слова заползают мне под кожу, стискивают вены, иссушают горло, а пульс моментально переключается на неравномерный лихорадочный ритм.
– Я… Что вы хотите сказать?
– Здесь опасно, – повторяет он. – Здесь творится что-то неладное. Вы в опасности.
Он говорит тихо, но его слова заполняют все помещение. Его серые глаза остекленели, но все равно как будто сверлят во мне дыры.
Я смотрю на него, не зная, что ответить. Он даже бледнее, чем раньше, а из-за его предупреждения у меня в груди покалывает от паники.
Я собираюсь что-то сказать, но воздух прорезает другой голос.
– Ариэль!
Из уборной выбегает Тамар. Подскочив к Ариэлю, она берет его лицо в ладони и вглядывается в него. Она повторяет что-то на иврите, и постепенно он расслабляется, напряжение его покидает: плечи чуть опускаются, а в глазах больше нет стеклянного блеска.
Она притягивает его к себе, и его мускулистое тело оседает в ее объятиях. Видимо, Тамар сильнее, чем может показаться по ее хрупкому телосложению.
Наконец она отстраняется и что-то ласково говорит Ариэлю – так тихо, что слышит только он. Он направляется к лестнице, и Тамар поворачивается ко мне.
– Извините, мисс Касс, – шепчет она, очевидно, чтобы Ариэль не услышал. – Мой муж… Он не слишком хорошо себя чувствует. – Она оглядывается на лестницу.
Я хочу расспросить ее, узнать, почему Ариэль так резко переменился. Понять, что значат его слова. Но Тамар явно хочет пойти за ним. В ее глазах ясно читается отчаяние.
– Ничего страшного, – говорю я. Думаю положить ладонь ей на руку, чтобы приободрить, но не успеваю: она уходит, чтобы догнать мужа.
В помещении остаюсь только я и эхо последних слов. Которые весьма далеки от истины.
Потому что мне страшно. Слова Ариэля, дребезжа, крутятся у меня в голове. Зловещее предупреждение.
«Вы в опасности».
4
Брук
Солнце как раз начинает садиться, когда я выхожу из своего простенького бунгало в зоне «Коралл», которое Фредерик, собственник курорта, неохотно согласился сдать мне по такой же низкой цене, что и персоналу, в обмен на несколько рекламных постов. Я иду по дорожке, ведущей к улице, где припаркован мой байк, как вдруг меня останавливает чей-то окрик.
– Эй!
Голос незнакомый, и я оборачиваюсь и делаю резкий вдох, когда понимаю, кто это. Девушка, та самая, что, похоже, хотела подойти ко мне в ресторане утром. Я потом видела ее на занятии у Касс. Она стоит неподалеку от входа в мое бунгало, как будто ждала меня.
– О, привет, – говорю я, быстро справившись с удивлением, и наклеиваю на лицо деланную улыбку, с которой обычно появляюсь в соцсетях.
– Ты Брук, да? – спрашивает она. Она такая худенькая, что, кажется, ее может снести сильным ветром, а глаза смотрят так же широко и любопытно, как и утром. Но голос у нее тверже, чем я ожидала; в ней чувствуется спокойная уверенность.
Я выжидающе киваю. Наверняка она из моих ярых фанатов и хочет попросить меня сделать с ней селфи без свидетелей. Так меньше шансов получить отказ. Но своим следующим вопросом она застает меня врасплох, и улыбка соскальзывает у меня с лица.
– Ты ведь здесь уже две недели?
– Вроде да, – осторожно говорю я. – Где-то так.
Я вспоминаю, что именно я постила. В самом начале я выложила в Тикток видео, как еду с причала на курорт на туктуке. Но все равно странновато, что она точно знает, сколько я уже здесь нахожусь.
Она кивает.
– Значит, тебя тут не было, когда с утеса Кхрум-Яй упала та девушка?
Я удивленно моргаю. Я совсем не ожидала такого вопроса, ведь я приняла ее за оголтелую подписчицу, которая просто хочет излить восторги по поводу моих блогов.
Конечно, я об этом слышала. За несколько дней до моего приезда одна девушка упала с Кхрум-Яй, самой высокой точки на острове. Ей был двадцать один год, как и мне. Во всех заметках, которые я видела – а нашла я их потому, что поставила в Гугле уведомление о новостях, где упоминается Санг, – говорилось, что та девушка, Джасинта, пошла утром на Кхрум-Яй одна, упала и разбилась насмерть. Из соображений конфиденциальности ни в одной из статей не указали ее фамилию, но зато разместили фото. Круглое улыбающееся лицо в обрамлении каштановых кудрей. Нос усыпан веснушками, и из-за отсутствия макияжа она выглядит на несколько лет моложе.
Полиция Санга постановила, что смерть Джасинты – несчастный случай. Она подошла слишком близко к краю утеса. Может, ее что-то напугало, а может, она просто оступилась. Как бы там ни было, она упала в каменистую расщелину, где потом и нашли ее искалеченное тело.
Когда я приехала, рассказы вполголоса о ее смерти ходили по курорту, как подводные течения. Работники потихоньку обсуждали это на тайском, и я бы даже не догадалась, о чем они перешептываются, если бы не внезапные паузы, которые они делали, когда силились выговорить по слогам имя Джасинты.