Погруженный в кошмар

Французов Лев

Он направил сложенный из рук домик на меня.

– Ты сказал, что это первый кошмар. Каков второй?

Я сглотнул. Он кивнул головой, давая понять, что он со мной, что я могу продолжать.

– Второй снится не так часто, как с отцом. Но от него мне становится, пожалуй, хуже, чем от первого. В нем я пытаюсь проснуться, но не могу. Сперва я ощущаю, что в комнате не один. Что есть кто-то еще, но я никого не вижу. Затем накатывает дикий страх и ужас от окружающей темноты. Я пытаюсь бежать. Я вскакиваю с кровати, пытаюсь кричать, но рот не открывается. Я бегаю по квартире

в полной темноте. Затем у меня все же получается открыть рот и я начинаю истошно кричать. Но сам крик не слышу и не чувствую. Я пытаюсь покинуть эту тьму, вырваться из нее. Но она мне этого не дает. Я крушу мебель, бью посуду, в надежде, чтобы меня услышали и спасли. Потом я вновь кричу. Мне больно и сложно кричать, будто-то губы кто-то или что-то держит. И тогда я просыпаюсь. Просыпаюсь от собственного стона и крика.

6

Психиатр имел высшую ученую степень – доктора наук. Нет, не доктор Ганнибал Лектор. Но его манера общения, поведение, профессиональные навыки очень походили на доктора Лектора в исполнении Мадса Миккельсена из одноименного сериала. Только мой психиатр был гораздо добрее, без преступных наклонностей.

Он разобрал мои страхи и дал понять, что я в силах с ними справиться без помощи лекарств и терапии. Дал мне несколько советов, порекомендовал составить режим и неукоснительно следовать ему. Отбой в 21:00 – 22:00. Подъем в 05:00. Так я должен был больше получать мелатонина.

Перед уходом он остановил меня и обратился в последний раз.

– Попросите помочь вам. Я оказал вам профессиональную помощь. Но вам нужна и другая. Не только помощь психиатра.

– Какая же мне нужна помощь?

– Я не смогу вам о ней сказать. Вы сами должны ее понять. Это нечто близкое и теплое. Иного описания у меня нет.

– В таком случае мне не у кого просить подобной помощи.

Он положил руку мне на плечо и посмотрел в мои уставшие глаза.

– Попросите. Если вы никого не видите рядом, это не означает, что рядом с вами никого нет.

7

Он сидел за столом в моей комнате и считал деньги. Раньше это была его комната. Но теперь он пришел на свое старое рабочее место. Его спина была покрыта большими синяками, словно его избили. Голова опущена к столу и наблюдала за процессом. Деньги вновь не сошлись. Он громко выругался и грохнул кулаком по столу. Стол задрожал, вместе с ним и комната. В шкафу за моей спиной что-то упало и разбилось. Его голова с хрустом неестественно поднялась. Он вновь громко выругался. От него разило пивом и коньяком. Он вновь был пьян.

– Я тебе сказал перестать немедленно! У меня ребенок спит! – закричал я.

Мои руки сжались в кулаки. Я знал, что последует дальше. И я был к этому готов. Кресло развернулось и он уставился на меня.

Он приехал с работы. Припарковал возле дома машину и остался сидеть в ней с бутылкой коньяка. Он сидел в машине, пил и слушал музыку. Помню, как в детстве я с ужасом наблюдал из окна за припаркованной машиной, зная, что вот сейчас он поднимется в квартиру и начнет очередной скандал.

Сейчас он также напился, пришел домой и в пьяном состоянии принялся считать бухгалтерию. Естественно, у него ничего не получалось. Цифры не сходились. Время 23:23. Машина припарковалась возле дома в 21:30. Все эти два часа он просто сидел и пил.

Его голова затряслась и он закричал. Закричал диким истерическим криком. Голова вертелась и моталась из стороны в сторону, продолжая издавать громкий крик. Его нормальное человеческое лицо пропало. Осталась серая кожная масса, из-под которой выглядывали злые глаза, виднелся рот и нос.

Я закричал в ответ и набросился на него. Я осыпал его ударами по лицу, по телу, по голове.

– Мой ребенок спит! Закрой своей рот! – кричал я, лупя его со всей яростью и злостью.

Но он ничего не чувствовал. Серая масса в форме лица истерически смеялась, безболезненно снося побои. Мои руки продолжали наносить удары, пока не увязли в чем-то густом. Его пивной живот, словно из пластилина, поглотил мои сжатые в кулаки руки, обездвижив меня. Затем он схватил меня. Обхватил всего. Да так, что я не мог двигаться. И стал трясти и вертеть меня как тряпичную куклу. Он продолжал истерически кричать. Я вместе с ним.

Внезапно нечисть, притворяющаяся моим отцом, замолчала. Ее крик оборвался. Хватка ослабла и я упал. Но тут же вскочил готовым к новой схватке. Ярость бушевала во всем теле. Нет. Страха не было. Только ярость. Ведь эта тварь разбудила своим криком моего ребенка. Подождите, какого ребенка? У меня есть ребенок?

Кругом же была темнота. Вновь непроглядная темнота. Где-то рядом, в этой темноте, я увидел эту погань в облике отца. Она крутилась и вертелась, но не могла издать ни звука. Что-то тащило ее прочь от меня.

– Больше не являйся и не прикасайся к нему. Говорю только один раз. Иначе станешь моим обедом, – послышался грозный трубный голос.

Нечисть захихикала и что-то сдавленно прошептала, издав отвратительный булькающий звук. Затем плюхнулась на пол и растеклась мерзкой жижей, от которой пошел дурной и скверный запах.

Из этого кошмара меня вырвал звук будильника, который звонил уже в третий раз.

8

Больше не являйся и не прикасайся к нему. Говорю только один раз. Иначе станешь моим обедом.

Нет. Разбудил меня не будильник. Он вообще не звонил. Ни разу. Он был поставлен на семь утра. Сейчас часы на телефоне показывали ровно пять утра. Разбудили меня эти громогласные слова.

Я поднялся с кровати. Голова больше не болела. Чувствовал я себя на удивление хорошо. Сон моментально вылетел из головы, а мозг и не пытался вспомнить его. За окном уже было светло. Молодые лучи восходящего солнца падали на сторону дома, где располагалась моя комната. Поразительно, что режим, прописанный психиатром, сработал уже на следующий день. Я быстро позавтракал, отказавшись от кофе. Я был бодрым и без него. И это меня очень удивило.