Похищение Черного Квадрата
Шрифт:
Я не стал дослушивать их обсуждение телесериала и пошел делать уроки.
Не успел я разложить учебники, как сзади на плечо опустилась чья-то рука, и Алешкин голос произнес строго и печально:
— Сидишь? Развлекаешься? А Ростика кто спасать будет? Дядя Степа-агроном?
Почему вдруг агроном? По какой логике?
Но что верно, то верно: за всеми этими международными делами и аукционами мы чуть про бедного Ростика не забыли.
Я отложил учебники и встал. Алешка зачем-то сунул в карман
Пошли! — Он решительно шагнул в прихожую.
Куда?
Ростика искать.
По дороге он еще раз обрисовал мне свой план, и я еще раз его одобрил. Даже немного позавидовал: так просто решил Алешка непростую задачу.
В нашем микрорайоне все дома довольно одинаковые, только по цвету иногда отличаются. И то пока они еще не очень старые. Те, что постарше, они одного цвета — невыразительно серые.
Мы обошли школу стороной и вышли к дому в бледно-розовых тонах. Точнее — в грязно-розовых. Поднялись на четвертый этаж. Позвонили наугад, в первую же квартиру — напротив лифта.
Нам открыл „пожилой старичок“ (так его потом назвал Алешка) со стаканом чая в руке.
Вам кого? — спросил он.
Здравствуйте, — Алешка, когда надо, умел быть предельно вежливым. Я бы даже сказал — жалобно вежливым. И сразу располагал к себе собеседника. — Извините, пожалуйста, за беспокойство. Мы — учащиеся сто седьмой школы. Ищем наших выпускников на вечер встречи.
А я в ней не учился, кажется, — сказал, припоминая, старичок. Выпустил ручку двери и стал помешивать чай в стакане — желтый кружок лимона завертелся вокруг ложечки. Он еще подумал: — Я вообще учился в Саратове. Кажется…
Нет, мы не вас ищем. Мы Игоря ищем. Петелина. Мы квартиру его не помним.
Петелин? — Дедушка даже чай расплескал. — Этот обормот? У вас школа для малолетних преступников, что ли? — И он опять взялся за ручку двери и стал потихоньку ее закрывать.
Что вы! — поспешил я. — Очень приличная школа. У нас даже один Герой Советского Союза учился. Кажется…
А может, когда Игорек учился, он еще не был обормотом? — предположил Алешка.
Был, был, — заверил нас дедушка. — Шестнадцатая квартира. — И он поспешно захлопнул дверь.
Да, подумал я, судя по всему, от этого Петелина нужно держаться подальше. В хорошенькие руки попал бедный Ростик.
Тем не менее мы позвонили в шестнадцатую квартиру. Готовые в случае чего сорваться по лестнице.
Нам долго не открывали. Было тихо. Будто кто-то стоял по ту сторону двери, прислушивался и приглядывался через „глазок“.
Чего надо? — вдруг послышалось в квартире.
Игоря надо, — сказал я. — Мы из школы.
Чего? — за дверью хмыкнул противный смешок. — А не из детсада?
Защелкали замки, и дверь приоткрылась. Вылезло в щель круглое плоское лицо в
Чего надо?
Двадцатого числа мы проводим День школы, — сказал я. — И приглашаем всех наших выпускников. Вы придете? — И я сделал вид, что отмечаю что-то в блокноте. — Там будет концерт силами учащихся.
И праздничный ужин, — добавил Алешка, — силами педагогов.
Ужин? — лицо оживилось. — С напитками?
С большими напитками, — щедро пообещал Алешка. — Во весь стол.
И еще, — сказал я, — там будет Доска почета всех выпускников и их любимых учителей.
А еще мы будем во дворе выпускать стаю белых голубей! — вдруг заорал Алешка. — Белых голубей! Почтовых!
Игоряшка вздрогнул и даже немного отступил в глубь прихожей:
— А чего ты орешь? Я не глухой.
— От радости, — спокойно сказал Алешка. А я-то сразу понял, зачем он орал. И почему
про голубей. Чтобы Ростик, если его прячут в этой квартире, услышал и принял меры.
У вас есть фотография? — спросил я.
Только на паспорт. Не пойдет? — Видно, он ничего не имел против того, чтобы покрасоваться на Доске почета. Своей физиономией в виде блина.
Не пойдет, — сказал Алешка. — Очень маленькая. Вас никто не разглядит. Улыбнитесь. — И он щелкнул Игоряшку нашим новым фотоаппаратом.
Машинка пискнула — фотография выползла. Алешка взглянул на нее: „Красота!“ — и передал мне. Я вложил ее в блокнот.
И мы попрощались. И пока ждали лифта, чувствовали, что Игоряшка не сводит с нас глаз. Он явно начал что-то соображать.
— Э! — сказал он и вышел на площадку. — Ну-ка, фотку отдай!
Мы шмыгнули в лифт.
— Двадцатого, — сказал Алешка. — На банкете, с большими напитками.
Дверцы запахнулись, но мы услышали, как но лестнице загремели вниз торопливые шаги.
Я нажал кнопку седьмого этажа, мы тихонько вышли, я просунул руку в лифт и отправил его на первый. А мы на цыпочках спустились на пятый, сели на подоконник.
Некоторое время слышался топот, ездил туда-сюда лифт, наконец остановился на четвертом этаже. Игоряшка вышел, проворчал: „Слиняли, блин!“ — и за ним захлопнулась дверь квартиры.
Мы похихикали и опять же на цыпочках спустились вниз и вышли на улицу.
А зачем тебе его фотография? — спросил я Алешку. И получил лаконичный ответ:
Пригодится. Где его окна, как ты думаешь?
Мы прикинули, как в Игоряшкиной квартире могут располагаться комнаты, и сообразили, куда выходят ее окна. Оказалось, что с другой стороны дома.
Там было что-то вроде небольшого скверика, с детской песочницей и скамейками. Мы уселись под грибком и стали ждать, не спуская глаз с окон на четвертом этаже.