Похищение Энни Торн
Шрифт:
Он покосился на главаря и едва заметно кивнул:
– Да, шутили.
Я с неохотой отпустил запястье главаря и отдал тощему его телефон.
– На твоем месте, Маркус, завтра я оставил бы его дома.
Он снова кивнул, чувствуя себя вдвое хуже. Я повернулся к главарю:
– Имя?
– Джереми Хёрст.
Хёрст. У меня слегка дернулся глаз. Ну конечно же! Нужно было догадаться. Меня сбили с толку темные волосы, но семейное сходство было очевидным. В том числе и передавшийся по наследству жестокий блеск в голубых глазах.
– Это
Ударение на слове «сэр». Сарказм. Он хочет меня спровоцировать. Но это было бы слишком просто. Другие дни, напомнил я себе. Другие дни.
– Пока да. – Я повернулся к остальным. – Все живо отсюда. Но если в будущем я увижу, что кто-нибудь из вас хотя бы бросит на землю жвачку, вам от меня избавиться будет сложнее, чем от тяжелой формы хламидиоза.
Двое из них едва смогли сдержать улыбки. Я указал головой на ворота школы, и они побрели в ее сторону. Хёрст какое-то время упрямился, однако вскоре и он вразвалочку пошел за ними. Маркус медлил в нерешительности.
– Ты тоже, – сказал я ему.
Он по-прежнему не двигался.
– Что?
– Не нужно было этого делать.
– Ты предпочел бы, чтобы я позволил ему разбить твой новый телефон?
Маркус устало покачал головой и отвернулся.
– Вот увидите.
5
Мне не пришлось ждать слишком долго.
Был обеденный перерыв. Я сидел за своим рабочим столом, делая пометки относительно уроков и поздравляя себя с тем, что никто в классах, в которых я вел уроки, не умер от скуки и что я не выбросил никого из учеников в окно или не выбросился из него сам.
Как верно заметил Гарри, я не работал учителем уже довольно давно. Не могу не признать, что я чувствовал себя немного заржавевшим. Однако затем я вспомнил слова одного из своих старых коллег: «Работа учителя – это как езда на велосипеде. Навыки остаются с тобой навсегда. И если ты качнешься и почувствуешь, что вот-вот упадешь, – помни, что три десятка детишек только и ждут этого, чтобы посмеяться над тобой и стащить велосипед. Поэтому продолжай крутить педали, даже если не имеешь представления, куда едешь».
Я продолжал крутить педали. К полудню я уже едва не раздувался от самодовольства, гордясь своими успехами.
Разумеется, до бесконечности так продолжаться не могло.
В дверь класса постучали, и внутрь заглянула голова Гарри:
– А, мистер Торн! Рад, что вы здесь. Все в порядке?
– Ну, на моих уроках никто не заснул, так что, полагаю, да.
Он кивнул:
– Хорошо. Очень хорошо.
Однако по его виду нельзя было сказать, что он и правда так думает. Он выглядел как человек, который потерял десять фунтов и наткнулся на осиное гнездо. Он вошел в класс и неуклюже встал передо мной.
– Не хотелось бы говорить вам это в первый же день, однако до моих ушей дошло нечто, что я не могу игнорировать.
«Дерьмо, – подумал я. –
Впрочем, я знал, на что шел. Дебби, работавшая секретаршей в школе, в которой я учил детей английскому до этого, была слегка влюблена в меня, а также, в гораздо большей мере, в дорогие дамские сумочки. В память о старых добрых временах (и об одной такой сумочке) она перехватила запрос Гарри, искавшего для Арнхилльской академической школы нового учителя английского, и перенаправила его мне, присоединив к нему официального вида бумаги. Отсюда и мое великолепное резюме. В нем все было хорошо. Все было просто замечательно. До тех пор, пока Гарри не копнул глубже.
Я приготовился. Однако дело оказалось не в этом.
– По-видимому, сегодня утром у ворот школы случился инцидент с одним из учеников?
– Если под «инцидентом» вы подразумеваете издевательства над учеником – то да.
– Значит, вы не нападали на ученика?
– Что?
– Мне поступила жалоба от одного из учеников, Джереми Хёрста, на то, что вы на него напали.
Ах ты, мелкий говнюк… Я почувствовал, как кровь начинает пульсировать у меня в висках.
– Он лжет.
– Он сказал, что вы жестоко схватили его за руку.
– Я застал Джереми Хёрста и его шайку за издевательствами над другим учеником и вмешался.
– Но с вашей стороны не было излишнего применения силы?
Я взглянул ему в глаза.
– Разумеется нет.
– Ладно. – Гарри вздохнул. – Прошу прощения, но я обязан был спросить.
– Понимаю.
– Вам нужно было зайти ко мне и сообщить об этом инциденте. Я мог пресечь случившееся на корню.
– Я не видел в этом необходимости. Думал, что вопрос решен.
– Не сомневаюсь. Но дело в том, что ситуация с Джереми Хёрстом несколько деликатна.
– Он не выглядел слишком деликатным, когда мучил другого ребенка и угрожал разбить его телефон.
– Это ваш первый рабочий день, потому, очевидно, вы просто еще не успели разобраться в том, что происходит в школе. Я ценю ваше нетерпимое отношение к хулиганству, но иногда все не так просто.
– Я видел то, что видел.
Гарри снял очки и потер глаза. Я понимал, что он не плохой человек. Он просто устал, изрядно измотавшись от в целом бесплодных попыток действовать правильно в сложных обстоятельствах.
– Дело в том, что Джереми Хёрст – один из наших лучших учеников. Он капитан школьной футбольной команды…
Что не мешает ему быть полным придурком.
– Это не оправдывает его издевательства над другими учениками, вранье…
– У его матери рак.
Я был ошарашен.
– Рак?
– Рак кишечника.
Я едва сдержался, чтобы не сказать «вот дерьмо!», что в свете данной ситуации прозвучало бы совершенно безобразно.
– Понимаю.
– Слушайте, я знаю, что у Хёрста есть определенные проблемы с общением и самоконтролем…